Девочка. Книга вторая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 96

Мой голос зазвенел, и последние слова гулким эхом разошлись по огромной спальне.

Он равнодушно посмотрел на меня, но, так ничего не ответив, отошел к дивану и спокойно начал снимать пиджак, демонстрируя широкие плечи под тонкой белой рубашкой. Он вел себя так, будто вовсе не слышал меня, и от этого непробиваемого спокойствия мне хотелось пробить кулаками его грудь.

— Черт возьми, посмотри на меня! — выкрикнула я, раздвигая руки в стороны, словно так меня было видно лучше. — Я многое готова выдержать ради тебя и на многое пойти. Но я не объект, а женщина, которая тебя любит! Ричард, увидь это, пожалуйста!

— Вижу, — ровным тоном ответил он. — Но не жди от меня ответной реакции.

Он спокойно смотрел на меня и в то же самое время расстегивал запонки, словно сейчас мы вели ничего не значащий разговор. От ощущения, что я бьюсь головой о металлическую стену, хотелось завыть, но я, отбросив эмоции, постаралась рассуждать логически:

— Если ты ко мне ничего не чувствуешь, но я остаюсь при тебе, значит это все же как-то связано с Назари. — Барретт молчал, давая понять, что он не собирается ничего мне объяснять, и я, внезапно увидев ситуацию под другим углом, спросила: — Ты решил задействовать меня, как наживку? Или я трофей, который достанется победителю?

— Не неси чуши, — спокойно ответил он, закатывая рукава.

— Тогда зачем я тебе?

— Гемора меньше, когда ты под моим личным контролем, — констатировал он и, ослабив узел на галстуке, одним движением снял его.

"Гемора меньше…" — хлесткой плеткой ударило по сердцу, и я закрыла глаза от ощутимой боли. "Что ж, по крайней мере, честно", — сглотнула я ком и, вскинув на Барретта злой взгляд, жестко выпалила:

— Я прожила самостоятельно до тебя девятнадцать лет и могу решать свои проблемы сама!

— Не можешь, — спокойным тоном констатировал он, но я заводилась еще сильнее, не желая быть ему обузой.

— Не стоило из-за меня приезжать, я бы сама разобралась с Назари!

— Назари сожрал бы тебя, — спокойно резюмировал он и пошел к гардеробной, давая понять, что разговор окончен.

От этого уверенного и в то же время равнодушного тона сердце бешено забилось о ребра, в голове зашумело, и меня накрыло гневом.

— Я сильнее, чем ты думаешь! Ведь ты так и не смог меня сломать в резиденции, хотя очень старался! — бросила я ему в спину вызовом.

Остановившись, он спокойно развернулся, и я увидела, как в его непроницаемом взгляде на секунду вспыхнула ртуть.

— Не думаю, что ты захочешь, чтобы я тебя ломал по-настоящему, Девочка, — тихо сказал он, и пошел на меня танком.

Вспомнив это выражение лица, когда он потащил меня приковывать наручниками, я инстинктивно сделала резкий шаг назад и уперлась в стену. Медленно подойдя ко мне, он больно обхватил мои волосы на затылке, и я почувствовала, как хрустнула заколка с орхидеей, подаренная мне Нари на удачу. Потянув мой затылок вниз, он внимательно посмотрел на меня и тихо произнес:

— Ты уже побыла самостоятельной, что привело к дерьму, и если бы не подоспевшая вовремя охрана, то сейчас твой отец разыскивал бы тебя с интерполом, а тебя с мешком на голове уже трахал бы во все щели Назари.

Его слова о возможных последствиях моего побега вдруг окатили меня ледяной волной, и я с содроганием ужаснулась, осознавая, по какому тонкому льду ходила в тот вечер. Я никогда не рассматривала этот побег с такой стороны. Просто потому что не видела. Ведь и правда, если бы не охрана, то Назари мог меня украсть уже тогда — я была совершенно одна в чужой стране, без денег и документов, меня бы никто и никогда не нашел. И главное, я подвергала опасности не только себя, но и отца. Узнай он, что я без вести пропала или со мной что-то случилось, он бы слег с инфарктом.

Я отрицательно дернула головой, но Барретт еще сильнее сжал мои волосы, давая понять, что еще не закончил.

— Ты со своим наивом оставляешь за собой область поражения из проблем и дерьма, как от ядерного взрыва. Уймись. Ты в зоне моей ответственности, а значит под моим контролем, — жестко произнес он последние слова, будто вбивая их в мое сознание.

Закончив монолог, он отпустил мои растрепавшиеся волосы и, кинув на пол обломки заколки, пошел в гардеробную.

— Иди к себе, — не оборачиваясь произнес он, вновь переходя на спокойный тон.

Соскользнув по стене вниз, я смотрела вслед Барретту и чувствовала себя загнанной в очередной тупик. Казалось бы — так хотела этой встречи, но вот она я — опять одна и наблюдаю за удаляющейся спиной Барретта. Ничего не изменилось. И моя любовь к нему тоже не изменилась, но ему не нужна была ни я, ни мое чувство, а я не хотела быть ему обузой. "Закроюсь от него! Не буду дарить ему свою любовь и не увидит он моей нежности и теплоты! И как только проблема с Назари будет решена, я уеду к себе домой!" — пронеслась злая мысль, и я посмотрела исподлобья вслед Барретту. Внезапно мой взгляд упал на его коротко остриженные волосы, и мое сердце сжалось — чуть выше затылка, в области темени, едва заметный в ярком освещении комнаты, розовел шрам. Затаив дыхание, я с рассматривала этот рубец и внезапно поняла одну простую истину — хотел того Ричард или нет, но этот след будет вечным напоминанием обо мне, моей личной отметиной, которая навсегда останется с ним.

Барретт скрылся в ванной, а я, уткнувшись лбом в колени, закрыла глаза и попыталась навсегда отпечатать в сознании каждый миллиметр этого шрама. Моя память непроизвольно выбросила меня в ночь покушения, и перед глазами встала картина, словно живая проекция — раненый телохранитель, жар искореженного металла, запах обгоревшей плоти и кровь Ричарда, которая теплыми струями текла по моему лицу, пропитывая кожу и просачиваясь в волосы. Моя жизнь в той или иной степени принадлежала этому человеку. Какие бы мотивы он не преследовал, как бы ко мне не относился, но он, не задумываясь, прикрыл меня, подставившись под пули, и об этом я должна была помнить всегда. Я понимала, что это была война Барретта, на которую я попала только лишь потому, что его враг обозначил меня мишенью и объектом шантажа. Ни сестер Романофф, ни дымчатую пантеру, ни бизнес-партера из Нью-Йорка, что было гораздо логичнее, а именно меня. Права была Эльза, когда сказала о вмешательстве Высших Сил — пусть и таким жестоким кровавым образом, через выбор врага, но Барретту указали именно на Меня. Я ошибалась, решив, что ситуация осталась прежней. Нет, она изменилась — мы вместе уже многое прошли. И этот шрам, будто зарубка от Высших Сил на память обо мне, была прямым доказательством этих перемен, пусть пока только на теле Ричарда, а не в его душе.

Я не знала, что нас ждало в будущем, но сейчас отчетливо осознавала, что его слова "ты остаешься при мне" были шансом для местоимения "мы" в наших таких непростых отношениях. И если я любила этого человека, я должна была попробовать достучаться до его души и научиться сосуществовать с моим Дьяволом в его мире, не питая ложных иллюзий и надежд, как сегодня. Вода камень точит.

Приняв это решение, я встала и, собрав остатки сил, поплелась из спальни. Выйдя в просторный коридор, я растерянно осмотрелась — он сказал "идти к себе", а где была моя комната? Я точно помню, что Дуглас отнес мою сумку куда-то в этом же направлении. Обнаружив свои вещи в спальне по соседству с хозяйской, я задумалась: интересно, это инициатива Лата, поселить меня рядом, или непосредственное указание самого Барретта?

Принимая душ после поездки, я начала успокаиваться, смывая отрицательные эмоции тревожной дороги и непростого разговора. Переодевшись в его майку, я свернулась в позе эмбриона на шелковом покрывале и попыталась уснуть. Внезапно я услышала его шаги в направлении лифта, но уже через минуту все стихло. Барретт уехал к неизвестному собеседнику, с которым говорил по телефону.

"Вот и встретились… вот и поговорили… " — горько усмехнулась я и закрыла глаза, отгоняя уже роившиеся в голове нехорошие мысли о том, к кому он так быстро уехал глубокой ночью, только появившись в Бангкоке.