Путешествие на Запад. Том 2 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 49

49

– Ученики мои! – воскликнул Трипитака. – Взгляните! Перед нами опять возвышаются суровые горы. Надо соблюдать осторожность. Как бы снова на нас не напали злые духи!

– Учитель! – сказал на это Сунь У-кун. – Не следует поддаваться напрасному страху. Будьте смелее, сохраняйте спокойствие, и ничего с вами не случится.

– Ученик мой, – отвечал Трипитака. – Почему путь на Запад так труден? Почему до сих пор мы не можем достичь своей цели? Ведь с тех пор как мы покинули Чанъань, уже четыре раза весна сменялась летом, а осень – зимой.

– Еще не наступило время! – со смехом отвечал Сунь У-кун. – Мы еще не вышли за двери!

– Нечего врать, дорогой брат! – вступил тут в разговор Чжу Ба-цзе. – Где это видано, чтобы у людей были такие двери?

– Дорогой мой, да мы все еще крутимся в комнате, – отвечал Сунь У-кун.

– Почтенный брат, – произнес с улыбкой Ша-сэн. – Хватит пугать нас всякими громкими словами. Да разве бывают такие огромные комнаты? Для них и балок нигде не найдешь.

– Брат мой, – отвечал на это Сунь У-кун. – В здании, о котором я говорю, крышу заменяет небесный свод, окна – солнце и луна, балками служат горы, а наша земля образует огромный зал!

– Ладно! Хватит тебе! – перебил его Чжу Ба-цзе. – Мы, видно, крутимся на одном месте. Пошли лучше обратно!

– Ну, будет вам зря болтать! – рассердился Сунь У-кун. – Следуйте за мной!

Взяв наперевес свой посох, Сунь У-кун двинулся вперед. Перед Трипитакой открылись горные пейзажи удивительной красоты:

До рукояти Звездного Ковша[26]Обрывистые горы достигали,У дровосеков падала душа,Когда, шутя, их демоны пугали.Возвысясь к совершенству, стаи лисОхотникам грозили из тумана,Деревьев кроны к тучам вознеслись,В ущелье голосила обезьяна.И жалобные крики журавлейВсе раздавались в зарослях сосновых.Под крышею зеленою ветвей,Средь горных пиков и хребтов суровых.Звеня, бежал стремительный поток,И до костей прохватывала стужа…Когда же веял легкий ветерок,Охватывал людей безумный ужас:Пугалась задремавшая душа,Казалось, угрожает ей вершина…Взгляните, как привольно хорошаХребтами окруженная долина!Рычанье тигра, что идет на лов,И горных птиц пленительное пенье…Стада сайги на зелени луговИ стадо легконогое оленей.Танский монах Сюань-цзан и Сунь У-кунНо сколько б ни глядеть на этот край,Вы б странников следов не увидалиОдни следы шакальих, волчьих стай,И Сакья-муни[27] выбрал бы едва лиДля подвигов спасительных своихСтрану зверей и царство птиц лесных.

Когда они были уже далеко в горах, Трипитака от страха занемог и, остановив коня, обратился к Сунь У-куну:

Чтобы высоты мудрости увидеть,Я не жалел усилий и труда,Столицу приказал мне князь покинуть,И я ушел, быть может, навсегда…Мой путь неровен – ямы и ухабы, –Препятствия повсюду ждут меня,Но не замолк веселый колокольчик –И тороплю я верного коня…Я огибаю скалы и ущелья –В горах ищу целебных трав ростки,Взбираюсь за фулинем на утесы:Здесь горы велики и высоки,Хойсян ищу, фанцзи хочу увидеть,Добыть мечтаю сладкое чжули,И думаю: «Когда же вновь предстануПеред двором, оставшимся вдали?.»

– Вы бы лучше поменьше беспокоились, учитель, – сказал, ехидно улыбаясь, Сунь У-кун. – Нельзя так волноваться. Двигайтесь спокойно вперед – и все. А когда придет время и мне нужно будет проявить свою силу, можете быть уверены, что я сделаю это с успехом.

Любуясь горными пейзажами, наши странники не спеша продолжали свой путь и совсем не заметили, как солнце начало садиться.

От станции к станцииДесять ли,Последний путникИсчез вдали.Семь тысяч уездовИ городов:Ворота закрытыВезде на засов.И восемь есть рек –Корабли вездеУ пристаней спятНа тихой воде.Есть пять управленийИ шесть палат;Чиновники дружноДомой спешат.И на море всюдуЗакончен лов,На башнях – ударыКолоколов…Зажженные звездыНа небе видны,И светится дискВзошедшей луны.

Трипитака посмотрел вдаль и вдруг заметил в одной из долин многоярусные пагоды и различные строения.

– Ученики мои! – молвил он. – Уже наступил вечер. Но, к счастью, недалеко отсюда я вижу строения. Это, конечно, какой-нибудь монастырь. Я думаю, что нам нужно попроситься туда на ночлег. А завтра снова двинемся в путь.

– Вы совершенно правы, учитель, – согласился с ним Сунь У-кун. – Однако погодите, сейчас я выясню, что это за строения.

С этими словами Великий Мудрец поднялся в воздух и стал внимательно всматриваться. Действительно он увидел перед собой горный монастырь.

Конусообразны стены.Гвозди вбиты у ворот,Загибается кирпичныйЯрко выкрашенный свод.Блещут гвозди золотые,Сколь прекрасен этот храм!Многоярусные башниУстремились к небесам.И дворцов великолепьеЗатаилось между гор,Чтоб не сразу их увиделЛюбопытный вражий взор.Семиярусная башняУкрывалась в толще туч,И сиял от статуй БуддыЗолотой небесный луч.Храм Манджутры бодисатвыПротив храма Будды встал,Прямо к храму МилосердьяХрам Майтрейи примыкал.Роща сосен и бамбукаУкрашала те места,И паломников пленялиТишина и чистота.Заплетала все дорожкиРучейков веселых сеть,И приятно было людямНа изящный сад смотреть.А в покое созерцаньяСозерцатель наставлял,Для занятий музыкальныхБыл открыт особый зал.Перед кафедрой, с которойТолковал Закон монах,Пальма бэйе[28] укрывалаСтан высокий в облаках.Монастырь трех Будд великихВ небольшом стоял лесу,Цепь фонариков сверкалаИ качалась на весу.Дивный запах благовонийНаполнял и даль и ширь,И казалось, что туманомБыл окутан монастырь.вернуться

26

Звездный Ковш – созвездие Большой Медведицы.

вернуться

27

Сакья-муни. – Будда; по преданию, основатель буддизма. Эти стихи построены на непередаваемой игре слов, возможной только при иероглифическом письме, где названиями цветов и лекарственных растений заменены имена Танского монаха и его спутников. Отдельные иероглифы, обозначающие цветы и растения, в переводе дают намек на характер того или иного героя.

вернуться

28

Бэйе – буддийские священные книги.

Буддийская троица, или три драгоценности буддизма. – Под тремя драгоценностями буддизма подразумеваются: Будда, его учение и монашество. Эти три драгоценности обожествлены и почитаются как божества.