Путешествие на Запад. Том 4 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 52

52

Услышав эти слова, Чжу Ба-цзе принялся громко хохотать.

– Любопытно знать, какие же будут сделаны подношения моему наставнику по этому случаю! – проговорил он сквозь смех.

– Если почтенный наставник согласится уважить мою просьбу, – спокойно ответил правитель, – я готов подарить ему все сокровища моего государства!

– Не говори о сокровищах! – вмешался Сунь У-кун. – Мы честные монахи, а не какие-нибудь стяжатели. Ты только дай нам пропуск по нашему проходному свидетельству и проводи нас из города. За это мы обещаем тебе незыблемое царствование, счастье и долгоденствие.

От этих слов правитель государства пришел в восторг и приказал устроить в храме Прославления сановников торжественный пир. Правитель и его сановники в полном согласии приняли единое учение Будды. Тотчас было подписано дорожное свидетельство, после чего правитель спросил Танского монаха, как бы он посоветовал переименовать государство.

Тут снова вмешался Сунь У-кун.

– Государь, – молвил он, – в название твоего государства входят слова «учение Будды». Пусть они останутся и в новом названии твоего государства, а слово «искоренение» не подходит. Как только мы пройдем через твою страну, его можно будет заменить словом «почитание». Пусть за это в твоей стране моря станут спокойными и реки чистыми, да преуспевают тысячи поколений твоих потомков, да будут ветры и дожди во благовремении и да воцарится спокойствие во всем твоем государстве!

Правитель сердечно поблагодарил за милосердные пожелания и велел приготовить для путников парадный выезд. Затем он сам отправился провожать Танского монаха и его спутников.

С этого времени государь и его сановники вступили на пра – ведный путь и стали творить добрые дела, однако рассказывать об этом мы не будем.

Итак, Танский монах простился с правителем государства, которое теперь стало называться страна Почитания учения Будды, и весело взобрался на своего коня.

– Брат У-кун! Великая заслуга совершена тобой! – радостно воскликнул он. – На этот раз ты отлично все придумал!

– Однако, – сказал Ша-сэн, – во всей этой истории меня удивляет лишь одно, – где ты нашел столько цирюльников, которые за ночь успели обрить такое количество голов?

Тогда Сунь У-кун рассказал про все свое волшебство, которое он применил, и так рассмешил наставника и его учеников, что они долго не могли успокоиться.

Вдруг путники заметили перед собой высокую гору, которая преградила им путь. Танский монах придержал коня и обратился к своим ученикам:

– Братья, – сказал он, – смотрите, какая перед нами величественная гора. Надо быть осторожнее!

– Не беспокойся! – со смехом сказал Сунь У-кун. – Ручаюсь, что с тобой ничего не случится!

– Не говори так, – возразил Танский монах. – Погляди лучше, какие неприступные пики высятся над этой горой и как далеко распространяют они свои зловещие испарения! Грозные облака клубятся над вершинами. Я чувствую, как меня охватывают страх и ужас, все тело мое немеет, дух неспокоен и мысли в смятении!

– Наставник! Ты, верно, забыл сутру о смешении, сочиненную У Чао[34], благочестивым наставником-созерцателем! – сказал Сунь У-кун.

– Нет, я ее помню! – отвечал Танский монах.

– Может быть, ты и помнишь, но к ней есть еще хвалебное четверостишие, которое ты наверняка забыл, – усмехнулся Сунь У-кун.

– Что же это за четверостишие? – спросил Танский монах.

Сунь У-кун прочел его наизусть:

В краю далекомБудды не ищи,Хоть на горе ЛиншаньЕго дворец.В твоей душеСпасения ключи:Линшань отыщешьВ сердце наконец.Ты пристальней вглядисьВ свою же грудь:Там пагода,Подобная Линшань.Ищи – и ты найдешьВеликий путь.К добру иди –И совершенным стань!

– Неужто я не знаю? – сказал Танский монах. – Если придерживаться того, о чем говорится в этом четверостишии, то выходит, что все священные книги сводятся лишь к совершенствованию духа!

– Само собой разумеется, – поддержал Сунь У-кун и добавил:

Ах если сердце чисто,Как стекло,Оно во тьмеЛампадой яркой блещетИ в суетном томленьеНе трепещет.Спокоен дух,И все кругом светло.Но стоит ошибиться, –И тревога,И косность, и грехиТебя подстерегут.Десятки тысяч летНапрасно пробегут,Не завершишь трудов,Не кончится дорога.Ты к Истине идиДорогой мудрых дел.И. если духК добру стремиться не устанет,Блаженным будетТвой земной удел:Храм БуддыВсюду пред тобой предстанет!

Для таких пугливых, как ты, – закончил он, глядя с иронией на своего наставника, – никогда не знающих душевного покоя, Великий Путь так же далек, как чертоги Будды в храме Раскатов грома. Перестань же зря сомневаться и следуй за мной!

После этих слов у Танского монаха на душе стало легко и покойно: все заботы и думы разом покинули его.

Путники, не останавливаясь, шли дальше и вскоре оказались на горе. Тут их взорам открылась картина удивительной красоты:

Гора поистинеПрекрасною была:Вся в пестрой зелени,Вся в пятнах разноцветных.Волнистых облаковНад ней клубилась мгла,А перед нею теньГлубокая леглаВ ущельях сумрачных,В прохладе рощ приветных.Порхают птички тамНа ветках, на кустах,Как капельки дождя,Как быстрые снежинки.И сосны вдалеке,Как тонкие тростинки,Касаются небесНа каменных хребтах.Там звери хищныеСреди стволов снуют.Лисицы рыжиеДерутся за добычу,Волчицы старыеВолчат пугливых кличут,И сотни барсуковНашли себе приют.Мохнатых обезьянТам слышен визг и вой.Они грызут плоды,Орехи жадно ищут,Куницы бегают,Гиены всюду рыщутИ возятся бобры,Скрываясь под водой.Порою слышитсяНезримой птицы крик,Остерегающей насГолосом скрипучим.Олени прыгаютПо изумрудным кручам,Карабкается лосьНа каменистый пик.Проворных грызуновВ траве мелькает рать,Мартышек суетня,Их бешеные игры…И ревом яростнымВсе заглушают тигры,Всегда готовыеДругих зверей пожрать,Там вихри горныеВ густой листве шумят.Стволы переплелиУпругие лианы,И чащи орхидей,Пионы и тюльпаныВдоль пенистых ручьевСтруят свой аромат.Из-под воды растутПричудливые скалы.Вершины черныеУходят в недра туч.Но как преодолетьОтроги диких круч?…И наших путниковСмутился дух усталый.Так много бурных рек!Так непроглядна мглаВ глубинах горных чащ!И пропастей так многоИ неприступных скал!…Но путников дорогаИзогнутой дугойОбратно увела.вернуться

34

У Чао (буквально: «Воронье гнездо») – имя одного из ревностных последователей учения Будды. Был причислен к рангу бодисатв.