Шоу продолжается (СИ) - Боталова Мария - Страница 41

— Сказал…

— Что тебя не устраивало? Что?! — Шайран сорвался со своего места и вцепился в мои плечи. Думала, сейчас встряхнет, всю душу вытрясет, но нет — просто смотрел. Так пронзительно смотрел своими мерцающими желтыми глазами в мои.

Не знаю, каким чудом нашла в себе силы ответить:

— Я просто боялась, что тебя не поддержат. Что тебе не захотят подчиниться. Что твое решение не примут.

— Не смогут не принять. У меня есть право на Таизир.

— Что?.. — потрясенно выдохнула я.

А Шайран продолжал. С болью, с каким-то надрывом:

— Почему, Вика? Почему с тобой так сложно? Почему ты не можешь просто довериться?

И его боль затопила меня тоже.

— Доверяю, — тихо прошептала я, неотрывно глядя Шайрану в глаза.

— Нет, Вика, — он с горечью покачал головой. — Не доверяешь. Ты, похоже, просто не знаешь, что значит «доверие». И не поймешь. Ты ведь не дракон. Да, поэтому все так сложно. Если бы у меня был выбор, я бы выбрал драконицу, а не человека.

Я едва не задохнулась от его слов. Как пощечина. Весь воздух выбили из легких.

А Шайран отстранился, отвернулся от меня и, создав портал, куда-то ушел.

Завалившись набок, я свернулась калачиком и горько разрыдалась. Боль была просто невыносимая.

Глава 10

Весь следующий день я провела в замке у Шайрана. Сам он ко мне не приходил. Завтрак, обед и ужин приносила служанка. Девушка косилась на меня с интересом, но заговорить не решалась. А я была в таком состоянии, что просто говорить не могла. Боль, апатия — все это смешалось в странный, непонятный коктейль, который чуть ли не разрывал изнутри.

Полночи и полдня я проплакала. Останавливалась, конечно. Однако в какой-то момент мне становилось настолько больно, что сдержаться не получалось, и я снова начинала плакать. Да, своим недоверием я причинила Шайрану боль. Но он причинил боль еще сильнее, ударил по самому слабому месту — вере в то, что драконьи чувства настоящие.

Как теперь с этим можно смириться? Шайран привязан ко мне. Привязан неразрывно, навсегда. У него просто нет выбора. Как бы отвратительно я себя ни вела, чтобы ни вытворяла, он будет любить меня! Но хочет ли он этой любви? «Если бы мог, я бы выбрал драконицу». А я человек. Что бы там ни говорили об идеальной совместимости людей с остальными расами, мы никогда не будем им равны. Политика Объединенных Миров весьма показательна. Я — всего лишь человек, второсортное существо. А у Шайрана не было выбора.

Вот она любовь по-драконьи. Лучше бы такой любви не было вообще!

Любить против собственной воли, любить даже презирая. Любить ли? Это больше похоже на одержимость. Какая здесь может быть любовь? Она не соседствует с презрением.

Я всего лишь человек и никогда не встану на одну ступень с драконом. Как жаль, что Шайран не встретил драконицу. С ней он мог бы стать счастливым. А мы… мы друг другу причиняем столько боли. Чертова совместимость оказалась никакой не совместимостью, а каким-то издевательством над нами обоими.

В редкие проблески, когда слезы не лились ручьем из покрасневших, как у вампиров, глаз, я пыталась себя чем-то занять. Даже свежий выпуск шоу посмотрела и новости почитала.

Выпуск завершал четвертую неделю отбора, поэтому ведущая еще раз прошлась по рейтингу. После испытания на внутреннее ощущение «не дай себя опозорить» из десяти участниц осталось девять. И я оказалась на девятом месте. Вот так повлияло обвинение в покушении на Салахара. За меня никто не проголосовал, и не важно, что почти сразу вышло опровержение. Репутация испорчена, доверие утеряно. Демиург бил наверняка и попал в цель.

По итогам недели должны были выгнать двух участниц с самым низким рейтингом. И собирались выгнать меня. Но Шайран, которого здесь в выпуске не показали, как выяснилось, меня выгнать не позволил. Поэтому ушла только одна участница. Нас осталось восемь. Лэйра Ирт'Рашни вырвалась на первое место — они устроили с Хелесом несколько шикарных, очень волнующих свиданий, которые очень понравились зрителям. Вторую позицию удержала Индина ли Талле. На третье место вырвалась Лисавета Сиржи — это Найтан постарался, да и понравилось зрителям, как она прошла последнее испытание. На четвертом — Литара. Кажется, на нее начал поглядывать техноэльф, да и стоит признать, испытание она тоже вынесла с достоинством. На пятом гордо держалась эльфийка Ланиса тиа Милин. Ну и на последних местах: Цирисса, Нелейя и я. Я — теперь на восьмом, потому что сместилась с девятого, когда девушка, стоявшая передо мной, вынуждена была покинуть отбор из-за низкого рейтинга и отсутствия заступников со стороны женихов.

Если честно, меня даже не порадовало, что Шайран не позволил выгнать меня с отбора. Я чувствовала себя совершенно разбитой. От осознания, что он и рад бы отказаться от своих чувств, а вынужден их испытывать и именно из-за этого не позволил исключить меня из числа участниц, просто убивало.

А на следующий день пришел незнакомый дракон, сказал, что от Шайрана, и открыл мне портал в коридор перед дверью в мои покои в Элиноре. Внимательно всмотревшись, убедилась, что дверь действительно моя и коридор вполне узнаваем. Это не обман, меня на самом деле собираются переправить на Элинор. Просто Шайран не захотел встречаться со мной. Лишил меня единственной возможности с ним поговорить, попытаться что-то объяснить. А впрочем… объяснять нечего. Он прав. Я предательница, не сумевшая довериться ему. И даже столь высокие ставки, как благополучие Земли, вряд ли могут послужить оправданием.

Я думала, хуже быть не может. Думала, после разговора с Шайраном ничто не в силах вызвать сильные эмоции. Ошиблась. С моим возвращением начался настоящий ад.

Нет, в выпусках шоу меня больше не обвиняли ни в чем. Глядя на выпуски шоу, можно было предположить, что идет затишье, все готовятся к показательному выступлению, никто не обсуждает недавнюю новость. Меня действительно не обсуждали, журналисты не брали у других участниц интервью, не спрашивали об отношении ко мне. Но одними только выпусками шоу интернет Объединенных Миров не заканчивается. Стали появляться новости, статьи, журналистские расследования, которые, впрочем, ни к чему не приводили, зато пестрили разнообразными выводами, не слишком для меня приятными.

Меня продолжали обвинять. Не так открыто, скорее, завуалированно. По большей части вопросами, а не тезисами. И все эти вопросы восклицали: «Что скрывает Таизир, почему не выдает всех подробностей о преступлении? Так виновата ли Виктория Севарина, и может ли Таизир выгораживать ту, которая причастна к попытке убийства императора? Достойна ли Виктория продолжать участие в отборе, если оказалась на нижней строчке рейтинга и удерживает ее здесь только советник Таизира?» И еще много-много разных вопросов, единых в одном. Все они чудовищны, все намекают на то, что я преступница.

Приходить в столовую стало совсем невыносимо. Если в остальных случаях я могла ограничить встречи с участницами отбора, то остаться без еды не было никакой возможности. О нет, меня не задевали едкими высказываниями, не обвиняли открыто. Можно сказать, не было даже столкновений и дискуссий. Вот только… хватало уже того, как на меня смотрят, как сторонятся, словно на меня повесили метку «Прокаженная, преступница!» И даже Цирисса. Хотя Цирисса начала сторониться меня, стоило занять первое место. Но и сейчас она не спешила со мной заговорить.

Со всех сторон я ловила презрительные, полные ненависти взгляды. Казалось, если закрыть глаза, то можно услышать шепот: «Убийца! Предательница!» Наверное, так громко звучали их мысли, читавшиеся на лицах и по губам, которые произносили совсем другие слова. Участницы общались друг с другом, почти не обсуждали последние новости. А я… я на самом деле стала прокаженной.

Шайран не приходил. Дни тянулись медленно и мучительно. Если бы не Эйва, я бы, наверное, сошла с ума. Кажется, феечка осталась единственной, кто меня поддерживал. Может быть, Шайран что-то и делал, чтобы замять скандал, но контролировать удавалось только выпуски шоу, в которых обо мне как будто забыли. Создавалось впечатление, что меня ни для кого больше не существует. Ну и что, что я до сих пор на отборе? Меня не показывали, даже камеры не прилетали, а в столовой отворачивались в другую сторону. Меня не выгнали, потому что не могли пойти против слова жениха, но и уделять мне внимание, прямо скажем, были не обязаны. Зато новости по всему остальному интернету растекались подобно черной кляксе. Все больше обвинительных вопросов, все менее завуалировано это обвинение.