Римский медальон - Д'Агата Джузеппе - Страница 18

— Он богат?

— Не думаю. У него, правда, прекрасный дворец, но, по-видимому, это все, чем он сейчас владеет. Если у вас найдется время, стоит взглянуть. Это в районе Монти. Здание шестнадцатого века с великолепным двором. Существует даже легенда об этом палаццо: будто там обитает призрак.

Пауэл и Эдвард переглянулись.

— Призрак? — переспросил Пауэл.

— Призрак женщины, которая бродит по комнатам.

После довольно длительной паузы Пауэл поинтересовался как бы между прочим:

— А вы верите в существование призраков, Барбара?

— Нет, мистер Пауэл, — ответила она не задумываясь. — Решительно нет.

— Я тоже. Однако у нас в Англии есть немало добротных призраков.

— Возможно, но они не экспортируются. — Чувство юмора у Барбары было ничуть не хуже, чем у ее шефа. — Римский воздух слишком прозрачен для северных привидений.

Эдвард решил поучаствовать в разговоре:

— Днем — пожалуй, а ночью… Ночью по улицам, дворам и палаццо этого Вечного Города бродит слишком много теней. — Он улыбнулся. — Так меня уверяли, во всяком случае.

— Призраки опять вошли в моду. Так же как астрологи и ясновидящие, — уверенно заявила Барбара. — Это атавизм.

Вместе с другими деловыми бумагами Пауэл передал девушке письма.

— А некоторые готовы поклясться, что видели их. — Он бросил на Эдварда выразительный взгляд. — Причем это люди серьезные, достойные всяческого доверия.

— Значит, тому имеются столь же серьезные объяснения.

— Наверное, — заметил Эдвард, — речь идет о галлюцинациях, о внушении или самовнушении.

— Вовсе нет, — возразила Барбара. — Далеко не всегда, во всяком случае. Кое-кто и в самом деле встречался с усопшими. И не только с бесплотными тенями, а со вполне реальными существами.

Пауэл попытался вернуть разговор в шутливое русло:

— Барбара хочет произвести на вас впечатление, Форстер.

Но девушка явно игнорировала это заявление.

— То, о чем я говорю, не призраки в обывательском понимании. Это скорее субстанции, родственные сновидениям. Сновидения могут быть настолько яркими и отчетливыми, что обретают форму и плоть: слепок с людей, некогда действительно существовавших. И это воспринимается как общение с иным миром.

В отличие от Пауэла, что-то мурлыкающего себе под нос, Эдвард слушал с большим интересом.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Призрак — это не покойник, который пытается вступить в контакт с живым человеком, а живой человек, стремящийся материализовать свое сновидение путем мобилизации подсознательных сил.

Барбара согласилась:

— Паранормальные силы. Они, как и сновидения, позволяют явлениям прошлого и будущего сосуществовать в одном измерении.

Эдвард посмотрел на атташе но культуре:

— А вы, Пауэл, что скажете?

Пауэл вынырнул из собственных мыслей:

— Я просто потрясен… Такая неожиданность… настоящее, прошлое и будущее…

Барбара снисходительно улыбнулась:

— Эта теория мне кажется наиболее убедительной. По крайней мере, она позволяет объяснить множество явлений, не объяснимых никакими другими теориями.

Пауэл всплеснул короткими руками:

— Барбара, откуда вы все это знаете?

— Иногда — подчеркиваю, иногда — я читаю книги.

Этот шутливый укус позабавил Пауэла:

— Деточка, вы подсмеиваетесь надо мной? Ну, ладно. Считайте, что вас поцеловали, Барбара, и можете идти. Когда приснитесь мне в следующий раз, я постараюсь вас материализовать.

Барбара была уже в дверях.

— Но и тогда я буду занята вашей корреспонденцией, мистер Пауэл. Подчеркиваю, деловой корреспонденцией.

— В таком случае, прежде чем покинуть нас, скажите, как, согласно слухам, хороша ли собой та девушка-призрак, что обитает в палаццо Анкизи? Если хороша, то пойду взглянуть на нее.

— Не думаю, что это следует делать. Легенда гласит, будто тому, кто увидит ее, суждено умереть в течение месяца. — И Барбара закрыла за собой дверь.

Пауэл подмигнул Эдварду и направился к тайнику, скрытому среди книг.

— Теперь уж точно не обойтись без глотка виски.

— Послушайте, Пауэл… — Эдвард заколебался. — А что если мне уехать… Вернуться в Лондон?

Пауэл молча разливал виски по бокалам. Окончив свое занятие, он поинтересовался:

— И вы готовы уехать, не прояснив для себя даже загадку пропавшей сумки?

— По-моему, это не имеет особого значения.

Пауэл протянул Эдварду бокал:

— Для вас, может быть, и не имеет. Но для тех, кто украл ее…

— Что произойдет, если тридцатого марта я не прочитаю лекцию? Если вернусь в Лондон?

Пауэл отпил виски.

— Ну, я начинаю думать, что оккультные силы, окружающие нас, не позволят вам так просто это сделать.

— Все шутите, Пауэл, а мне уже не до смеха. Скоро собственной тени начну бояться.

Пауэл изобразил на лице сочувствие:

— Хотите, чтобы я нашел способ защитить вас?

Эдвард задумчиво покачал головой:

— Защитить? Может быть, но от кого? Никто ведь открыто не угрожал мне. Это главное. — Он повертел перед глазами бокал. — Хоть бы уж кто-нибудь напал на меня… Или прямо сказал, что ему от меня нужно… Словом, знать бы, на каком свете я нахожусь, и вообще — кто я такой… кто…

Пауэл внимательно смотрел на Эдварда и, когда заметил, что тот перехватил его взгляд, сразу же отвел глаза.

9

Эдвард без проблем добрался до района Монти, припарковал машину возле палаццо Анкизи и через минуту уже стоял на парадном крыльце. Ждать пришлось довольно долго. Наконец за дверью послышались шаги и слуга в ливрее открыл дверь.

— Я бы хотел поговорить с князем Анкизи. Мое имя Форстер, профессор Форстер.

Слуга смерил гостя придирчивым взглядом и после некоторого колебания отступил в сторону:

— Прошу.

Величественная осанка слуги и надменное выражение его лица вполне соответствовали убранству просторного холла, служившего прихожей.

— Извольте подождать. — Слуга удалился, оставив Эдварда среди портретов самых разнообразных предков нынешнего князя Анкизи. Усопшая родня перемежалась гипсовыми копиями бюстов римских императоров. Всадник на коне, написанный в манере Тьеполо, единственный в этой компании был изображен в полный рост.

Дверь за спиной Эдварда скрипнула. Он обернулся и увидел мужчину, облаченного в пышный костюм эпохи Возрождения.

Несколько секунд длилась немая сцена. Наконец мужчина удовлетворенно рассмеялся. Это был князь Раймондо Анкизи.

— Здравствуйте, профессор! Добро пожаловать в мой дом. — Он продолжал улыбаться в седую бородку. — Не узнали, да?

— По правде сказать, не узнал.

— Нравится? — Он повернулся, демонстрируя свой наряд. — Это костюм кавалера Ордена Полумесяца, к которому я имею честь принадлежать. Проходите, прошу вас. Закончу примерку и буду в вашем полном распоряжении.

Эдвард прошел в комнату, из которой только что появился Анкизи. Возле высокого старинного зеркала стоял небольшого роста человек в скромной одежде.

— Позвольте представить вам синьора Пазелли, виртуоза иглы и ножниц, — сказал Анкизи. — Это он сотворил нашу парадную форму. По моему эскизу, разумеется. — Князь довольно потер руки и с выражением досады прибавил: — А это синьор Салливан.

Эдвард повернулся в ту сторону, куда указал Анкизи. Входя в комнату, он не заметил стоявшего за дверью барона Россо. И теперь не смог скрыть удивления:

— Привет, Салливан! Вот неожиданная встреча.

Тот что-то пробурчал в ответ.

— А, так вы знакомы? — воскликнул Анкизи. — Думаю, синьор Салливан, или, если угодно, барон Россо, предложил какую-нибудь сделку и вам, профессор.

— Пока нет. Должно быть, случай не подвернулся. — Невольно Эдвард подхватил пренебрежительный тон Анкизи.

— Странно. Он обожает свой бизнес и очень настойчив.

Салливан покинул свой угол и сделал шаг к Анкизи, красовавшемуся перед зеркалом.

— Мое предложение, князь, вполне разумно… и выгодно для нас обоих.