Кошка, которая гуляет сама по себе (СИ) - "Lady Raven" - Страница 40

А я молчу… потому что не хочу ей врать.

Тянет сильнее на себя и гипнотизирует сверкающим взглядом.

— Обещай, что не будешь влезать в это дерьмо. Богдан — не Марат, он будет мстить серьёзно.

Я продолжаю молчать…

— Обещай! — Настойчиво умоляет Катя и намертво вцепляется в мою куртку. Карие глаза начинают подозрительно сильно блестеть, — Обещай, что всё будет хорошо!

— Всё будет хорошо, Котёнок, — говорю я, обнимаю и крепко целую в макушку.

А потом замечаю, что эта зараза стоит босыми ногами на ледяном полу подъезда. Разворачиваю её на сто восемьдесят и придаю ускорение шлепком по попе.

— Ну-ка марш домой! Заболеть хочешь? Босая выскочила на холодный пол!

Кошка послушно заскакивает обратно и недовольно ворчит:

— Будешь звонить мне каждые пол часа, Лев! Нет, каждые пятнадцать минут!

— Хоть каждые пять, Катюш! — Улыбаюсь я и захожу в кабину лифта, который как раз прибыл на этаж.

На работе меня встречают прохладно. Если Ник и Игорь просто молча сверлят укоризненными взглядами, то Андрюха вычитывает по полной программе. Рассказывает о том: какой я негодяй, сопровождая свою речь отборным матом. Глотаю без претензий, заслужил…

Он говорит о моей безответственности, о забытых обещаниях, которые мы все давали друг другу. А я всех подвёл: людей, которых знаю много лет; людей, которые для меня стали семьёй. Говорит, что уж точно не ожидал, что я слечу с катушек из-за бабы, которую знаю месяц. И не факт, что она достойна всех этих жестов. Вот тут, я прошу его прикусить язык, потому что Катя отныне часть моей жизни, причём самая важная её часть. Это мой выбор и лучше им принять его и понять меня. И они соглашаются: с трудом, со скрипом зубов и тонной скептицизма. Но мне теперь определённо легче дышать, потому что мои парни не оставят меня в любой, даже самой поганой ситуации. А она не за горами, потому что мои руки чешутся от жажды мести.

Работой я сегодня завален, все как чувствуют: что у меня на уме и подкидывают всё новые и новые квесты. Катя, как и обещала, названивает часто. Но я всё равно нахожу время и с особой тщательностью выискиваю в интернете информацию про её отчима. Это нетрудно. Он, оказывается, известная личность, публичное лицо, сейчас лезет на политическую арену всеми своими щупальцами, меценат и благодетель. На последних словах мне хочется плеваться… Я знаю: где его дом; знаю: где его офис. Теперь, я даже знаю: в каком кафе он обычно ест свой бизнес-ланч. Я могу прямо сейчас туда поехать, отвлечь парой слов, чтобы заманить в безлюдный угол и всадить, например, вот этот острый карандаш ему в глаз.

Я сижу и задумчиво верчу в руках простой карандаш, которым исправлял последние чертежи. Надеюсь, это достаточно больно…

— Эй, хватит тут над бумагами чахнуть. Пошли обедать, — говорит Андрюха, отвлекая от моей навязчивой идеи.

Кажется, он отошёл, так как первую половину дня даже не хотел смотреть в мою сторону. Оно и понятно: они все за меня переживают по-человечески и мне очень не хочется их подводить. Я ещё раз смотрю на карандаш в руке, швыряю его в корзину для мусора и говорю:

— А пошли!

Мы выходим на улицу, обсуждая рабочие моменты, я даже на миг забываю о своих ужасных мыслях. Но тут, резко выруливая из-за угла, нам преграждает дорогу чёрный, блестящий до ряби в глазах, Порш Кайен. У меня дурные предчувствия…

Из машины важно выплывает гнида, которую я убивал в своих мыслях несколько минут назад.

— Я слышал, Катя разбила машину, — говорит он мне.

Я настоятельно прошу Андрея продолжить путь без меня, говорю, что через пару минут догоню его.

Всё равно кафе, в котором мы всё время обедаем, за углом улицы.

Андрюха подозрительным взглядом оценивает ситуацию и моё резко поменявшееся настроение, но соглашается.

— И я знаю, как именно это произошло. Ты попал на бабки, парень. На очень-очень большие бабки, — продолжает втирать мне мразь.

Я жду момента, когда друг оказывается на безопасном расстоянии и даю ответ:

— А ты сейчас попал, тварь, как минимум в травматологию, но я очень постараюсь, чтобы сразу в морг!

Кровавая пелена застилает мой взгляд, всепоглощающая ненависть и злость находят выход.

Я сжимаю пальцы в кулак и с бешеной силой бью ему в лицо. Тварь падает на землю, пачкая кровью своё дорогое пальто и белоснежный шарф, обмотанный вокруг шеи. Я начинаю активно работать ногами: по почкам, по печени, по рёбрам, в живот и по морде. Очень-очень много раз по морде. Он даже не может выдавить из себя слова, так как захлёбывается собственной поганой кровью, которая льётся фонтаном на снег. Вместо лица у него уже кровавое мессиво, а я всё не могу остановиться. И кажется, даже рычу от злости. Придушить её хотел, говоришь… Наступаю ботинком ему на грудь, хватаюсь за края его шарфа и со всей дури растягиваю в разные стороны. Он задыхается, издаёт мерзкие звуки и хрипы.

Я с упоением наблюдаю, как он бьётся в конвульсиях и его тело начинает медленно деревенеть. Ещё чуть-чуть и…

Две пары чьих-то рук отрывают меня от него. Я рвусь обратно, но держат крепко, издаю нечеловеческий, страшный рык и получаю ощутимый прилёт в челюсть. Это немного укрощает мой гнев и позволяет мыслить трезвее.

Никита с Игорем волоком затаскивают меня в холл офиса. Андрюха вместе с каким-то мужиком склоняются над телом этой мрази и звонят в скорую. Я выравниванию дыхание и медленно прихожу в себя.

— Ты что творишь, Никольский? — Взрывается Ник и ошарашенно смотрит на меня, — Совсем из ума выжил? Кто это вообще? Ты зачем на него накинулся?

— Отчим Кати, он это заслужил. Убить его мало, падлу! — Зло выплёвываю я.

Тут в дверях появляется Андрей и смотрит на меня таким же ошарашенно диким взглядом.

— Плохи дела… Этот мужик потерял сознание и еле дышит, скорая может не успеть. Лёва, что это за нафиг такой? Ты зачем это сделал?

— За дело.

— Тебя посадят, придурок! — Орёт Андрей на весь офис, уже никого не стесняясь.

— Простите, братья, но я не мог иначе. Видит Бог, я хотел этого избежать, но эта мразь, сама пришла мне в руки.

Повисла напряжённая пауза, которую разорвал гудок моего мобильного, с экрана на меня смотрит самая красивая девушка на свете, моя Катюша. А я не знаю, что ей сказать… Поэтому нажимаю на сброс и роняю голову на руки. Через пару минут звонок повторяется, но его заглушает вой сирен. Через широкие стеклянные двери наблюдаем, как к крыльцу нашего офиса подъезжает машина скорой помощи, а за ней полицейская.

— Бля… и эти тут как тут, наверное его охранник вызвал, — с досадой говорит Андрюха.

— Охранник? С ним был охранник?

— Да, только за сигаретами бегал, пока ты его метелил…

Значит, так распорядилась сама судьба.

— Лев, может спетляешь по-быстрому? Мы тебя прикроем, как сможем, — говорит быстро Игорь и все трое смотрят на меня серьёзно и решительно.

Я знаю, что прикроют. И последнюю рубаху отдадут, если надо будет. Только я не хочу такой жизни для них. Сам это всё заварил и отвечать тоже буду сам.

— Да куда я побегу? Нет, так дело не пойдёт…

Я поднимаюсь с диванчика для гостей, что примостился у нас в холле в углу. Андрей упирается кулаком мне в плечо и просит хорошо подумать. Но я убираю его руку и прошу, чтобы он обязательно объяснил всё Кате. Сам… не смогу. И после, уверенным шагом направляюсь к двери. Там, мразь уже укладывают на носилки, а жаль, что не в пакет, значит не сдох.

Выхожу на улицу и тут же мужик, судя по всему тот самый охранник, начинает активно жестикулировать, тыкать в меня пальцами и орать: "Вот! Это он! Он!" Иду прямо к ним.

— Представьтесь, пожалуйста! — Деловым тоном вещает мне юный, тощий офицер полиции.

— Никольский Лев Эдуардович.

— Этот гражданин утверждает, что вы совершили нападение с нанесением тяжких телесных повреждений вон тому мужчине, — кивает он в сторону отъезжающей неотложки и выразительно косится на мои окровавленные руки.

— Верно утверждает.