Хранитель сокровищ - Дайер Дебра - Страница 8

Эш посмотрел на Тревелиана. Каждая морщинка, вырезанная временем, выражала, казалось, душевную боль. В этом Эш ошибиться не мог.

– Мне кажется, что он об этом знал, – тихо сказал Эш.

Тревелиан глубоко вздохнул и улыбнулся:

– Вы замечательный молодой человек, Эш – восставший из пепла.

Эш вздрогнул от неожиданности. Последние слова навеяли грустные воспоминания.

– Похоже, агенты Пинкертона неплохо потрудились, и теперь вы знаете обо мне все, – насмешливо заметил он.

Тревелиан кивнул:

– Человек из индейского племени назвал вас Эшем, – восставшим из пепла. Только, сильному подходит это имя. Вы выросли именно таким, хотя легко могли и погибнуть. Больше всего я мечтаю, чтобы вы вернулись в Англию и получили все, что по праву принадлежит моему внуку.

Эш печально покачал головой.

– Вы просто не можете окончательно смириться с утратой. И, зная, что внук остался жив, хватаетесь за призрачную надежду, видя во мне свое продолжение. Но как можно привезти с собой в свой дом абсолютно чужого человека и отдать то, что по праву принадлежит другому?

– Ты мне не чужой! – воскликнул Тревелиан, в порыве чувств, хватая Эша за руку и не заметив от волнения, что снова перешел на «ты». – Я узнал тебя, как только увидел. Ты – мой внук. И не можешь отрицать этого, даже самому себе!

Эш опустил глаза и посмотрел на длинную узкую руку Тревелиана, которой он крепко сжимал его ладонь, словно боялся, что Эш исчезнет.

– Да, сэр, не могу, – покорно согласился он.

– Нам всем будет трудно, но ничто в этой жизни не дается легкой ценой, – продолжал Хейворд. – Но я верю в тебя, мой мальчик. Я знаю: ты сумеешь занять достойное место в этом мире. Я прошу лишь об одном: вернуться в Англию вместе со мной. Дай мне шесть месяцев своей жизни, и я докажу, что ты действительно Пейтон!

– А если не сможете найти доказательств? – спросил Эш.

– Тогда решение остается за вами, – с грустью ответил старик, переходя на полуофициальный тон, и высвободил руку. – Вы сможете вернуться сюда с шестьюдесятью тысячами долларов или остаться в Англии.

Рука Эша еще хранила ощущение пальцев Хейворда только что сжимавших ее.

– Вы хотите, чтобы я вывернулся наизнанку, – неуверенно произнес Эш.

– Я хочу, чтобы вы стали тем, кем должны быть, – твердым голосом ответил Тревелиан, глядя прямо в глаза Эша. – Скажите, что согласны, поехать с нами в Англию.

Эш положил влажные от волнения ладони на прохладный камень балюстрады.

– Шесть месяцев. Будем считать, что мы заключили сделку, – произнес он наконец, те слова, которые ждал Тревелиан.

– Хорошо, – согласился старик.

Рука Эша, лежащая на перилах, сжалась в кулак. Он всматривался в видневшиеся вдали горные вершины и вслушивался в тихий шепот ветра, осторожно перебиравшего ветви деревьев.

– Думаю, терять мне нечего, – сказал он.

– Вы увидите новый и интересный мир, – отозвался Тревелиан.

У Эша было чувство, словно сделка на шесть месяцев заключена с самим дьяволом, способным заманить его в ад. Но соблазняли обещанные шестьдесят тысяч долларов, так как уже твердо знал, что купит на эти деньги. Кроме того, очень хотелось увидеть своими глазами место, где родился Пейтон. Еще он надеялся выяснить, есть ли в сердце Элизабет Баррингтон местечко для него.

– Хорошо. Считайте, что мы договорились, – глухо повторил Эш.

Тревелиан с облегчением улыбнулся:

– Вы никогда не пожалеете об этом, мой мальчик. Обещаю.

Эш посмотрел Тревелиану прямо в глаза.

– Будем надеяться, что так оно и будет.

Элизабет крепко сцепила руки на коленях, чтобы не выбежать стремглав из гостиной миссис Рэдклифф. Сидя на краешке жесткого кресла, девушка с тоской смотрела на стену, которая пестрела картинами и яркими, в зеленый и розовый цветочек, обоями. Больше всего ей хотелось, чтобы стена расступилась и позволила заглянуть в соседнюю комнату. Именно сейчас Марлоу и мистер Макгрегор находились в библиотеке и обсуждали вопрос, касающийся их всех. На карту было поставлено многое. Счастье Марлоу. Радость герцогини. Будущее Пейтона. И, наконец, ее собственные надежды. Даст ли согласие Макгрегор? Поедет ли в Англию вместе с ними?

Элизабет вынуждена была, к величайшему сожалению, признать, что мистер Макгрегор, – чрезвычайно упрямый человек. С каждой минутой беспокойство девушки нарастало. Элизабет старалась сдерживать свои эмоции. Внешне спокойная, она сидела в обществе двух женщин и с деланным вниманием разглядывала ужасающе безвкусную обстановку гостиной: Боже упаси, чтобы кто-то почувствовал ее внутреннее напряжение.

– Неужели герцог и в самом деле собирается сделать Эша Макгрегора маркизом? – первой нарушила молчание Нэнси.

Элизабет повернулась к девушке, сидевшей рядом с матерью на диване, возле настежь открытых застекленных дверей, выходящих на террасу.

– Есть основания полагать, что мистер Макгрегор и есть Пейтон Тревелиан, а, значит, титул маркиза Энджелстоуна по праву принадлежит ему, – невозмутимо ответила Элизабет.

Губы Нэнси сложились в презрительную усмешку.

– Если хотите знать мое мнение, то этот человек похож скорее на маркиза Дэвлстоуна*, – тихонько хихикнула она.

* Игра слов. Энджел (Angel) – ангел (англ.). Дэвл (Devil) – дьявол (ан&1.). – (Прим. перевод.)

Элизабет едва удержалась, чтобы не сказать Нэнси, что ее мнение никому не интересно, и сухо заметила:

– Мистер Макгрегор рос и воспитывался на западе, поэтому не стоит ожидать от него большого сходства с английским маркизом.

Нэнси, кокетливо накручивая на палец длинный локон своих темных, рассыпавшихся по белому атласу платья волос, не унималась.

– Должна заметить, – добавила она игривым тоном, – Макгрегор – неотразимый мужчина, но от его красоты становится страшно.

Лилиан укоризненно покачала головой:

– Нэнси, детка, ну, ты и скажешь, право! Только женщина низкого происхождения, посчитала бы, этого вульгарного типа красивым.

Пытаясь справиться, с бушевавшими в ней раздражением и злостью, Элизабет судорожно вцепилась в складки своего платья, однако голос прозвучал спокойно:

– Мне кажется, что многие бы нашли мистера Макгрегора привлекательным.

Лилиан с удивлением уставилась на Элизабет.

– Леди Баррингтон, но вы-то, надеюсь, не относитесь к числу таких женщин?

Элизабет заставила себя улыбнуться.

– Этот человек очень похож на своего отца, а Эмори Тревелиан считался очень красивым мужчиной, – поделилась она своими соображениями.

Нэнси бросила на Элизабет осуждающий взгляд – так высокомерная молодая особа, уверенная в своей красоте, могла бы смотреть на женщину, не годившуюся ей в подметки.

– Герцог заставляет вас выйти замуж за Макгрегора? – поинтересовалась Нэнси.

Хэйворд часто говорил Элизабет, что хотел бы видеть ее женой Пейтона. Однако посвящать в его планы собеседниц она не собиралась.

– Марлоу никогда и ни за кого не выдаст меня замуж против воли, – с достоинством ответила она.

– Меня, к примеру, никто не смог бы заставить выйти замуж за этого дикаря, – преувеличенно фальшиво содрогнулась Нэнси. – Вы можете себе представить, каким ужасам подвергнет подобный мужчина беззащитную жену?!

В который раз, с той минуты, как впервые увидела Макгрегора, Элизабет представляла себя в его объятиях. Одна мысль о поцелуе вызывала сильный трепет во всем теле. Эти женщины, считающие себя королевами, не имеют права говорить об Эше, как о животном.

Элизабет с такой силой стиснула ладони, что побелели костяшки пальцев.

– Мне хотелось бы напомнить, мисс Рэдклифф, что мистер Макгрегор ваш кузен, – не без умысла намекнула девушка.

Нэнси откинулась на спинку дивана, щеки ее зарделись, словно Элизабет надавала ей пощечин. Дочь вопросительно посмотрела на мать, – она была похожа на раненого воробышка, ищущего защиты от ястреба под крылом мамы-воробьихи.