Испытание мечтой [В дебрях страсти] - Дайер Дебра - Страница 24

— Он ваш, Девлин.

— Madre de Dios!

— Я жду, Жозе, — сказал Девлин. — Так какие мужчины перерезают глотку женщине?

Огромные круглые слезы катились по щекам Жозе.

— Не надо меня резать, сеньор.

Девлин подумал о Кейт, о ее слезах, капающих на его грудь, о перепачканной в крови белой ночной сорочке.

— Мне кажется, ты не знаешь. — Он выпрямился, поднял нож, и осмотрел окровавленное лезвие, прежде чем снова взглянуть на человека, который угрожал Кейт этим ножом. — Ладно, я скажу тебе.

Внезапно Девлин отпустил нож. Удар пришелся точно между бедрами Жозе и кончик лезвия с глухим стуком уткнулся в деревянный стул.

Жозе завопил. Страшное зловоние распространилось по каюте, так как or страха он наделал в штаны. Все остальные судорожно вздохнули, не отводя глаз от ножа, который подрагивал между бедер Жозе, узкая алая струйка просачивалась через его грязные штаны — там, где нож пронзил его плоть.

— Мужчина, который осмелился порезать горло женщине, больше не мужчина, -сказал Девлин. — А теперь ты расскажешь нам то, что нам надо, не так ли, Жозе?

Жозе кивнул. Его тело содрогалось от рыданий.

— Мужчина, он пришел ко мне в Пара, американец.

— Как его звали? — спросил Остин. Жозе покачал головой.

— Не знаю. Он большой hombre, темный, уродливый.

Эдвин и Барнаби продолжили допрос Жозе, но он твердил то же самое, описывая американца, уверяя, что он единственный предатель на борту.

Остин посмотрел на Девлина и, улыбнувшись, прошептал:

— Я думаю, он говорит правду.

Девлин кивнул. Он посмотрел на дверь, ведущую в каюту Кейт, Он хотел пойти к ней, обнять ее, почувствовать ее нежное дыхание и всю ночь не выпускать ее из своих объятий.

— Пойду взгляну, как там Кэтрин, — сказал Остин.

Девлин проследил взглядом, как Остин пересек каюту и постучал в дверь Кейт, потом его пригласили войти. Девлин вспомнил, как она улыбалась этому англичанину тогда, за столом; он представил, как Остин берет ее руку и целует ее пальцы; а воображаемая сцена родила в его груди вполне реальную боль. Девлин отвернулся и увидел, что за ним наблюдает Барнаби, синими своими глазами, и явно все понимает.

Девлин вышел из каюты. Было довольно противно чувствовать себя безнадежно влюбленным молокососом. Но еще противнее было то, что он не мог скрыть свои чувства от окружающих.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Здесь, на Амазонке, солнечный свет был ослепительно ярким, Кейт никогда еще такого не видела. Он был почти белый и настолько горячий, что ей даже показалось, будто от коричневой, подернутой позолотой воды поднимается пар. В Англии такого солнца нет и в разгар лета. Печет сильнее, чем на Ниле. Клубящийся воздух плотно ее окутывал, она чувствовала, как он скользит по ее коже, точно горячее влажное полотенце.

— Ты веришь, что король Артур был атлантом? — послышался голос Эдвина сквозь ровный рокот моторов.

Кейт посмотрела в сторону обеденного стола, заваленного журналами, картами, книгами и бумагами, за которым сидели отец и Эдвин.

— Я думаю, что вполне возможно.

— Чепуха!

— Разреши мне кое-что показать тебе — в моей книге у меня имеется доказательство того, что существует связь между легендами Британии и Атлантиды, — сказал Фредерик, выхватив из кипы красную, в кожаном переплете книгу. Потом он начал рыться в бумагах, как будто что-то искал. — Где эти проклятые очки?

— На твоем лбу, отец.

— О, да, вот они, — воскликнул Фредерик, нахмурив брови. Он сдвинул обнаружившиеся очки на переносицу и улыбнулся Кейт. — Спасибо, дорогая. Ну, Эдвин, теперь я покажу тебе…

— Знаю — сейчас ты скажешь, что выходцы из Атлантиды разгуливают сегодня по улицам Лондона.

— А почему бы и нет, я нахожу это вполне вероятным.

— Временами я начинаю беспокоиться за тебя, Фредерик.

Увлеченные спором, они, казалось, забыли про жару, хотя Кейт видела, что на широких бровях Эдвина выступил пот. Они все собрались на палубе, так как в каютах была невыносимая духота, все, за исключением Роберта. Она подозревала, что Роберт был на нижней палубе — играл в покер с командой, он уже три дня оттуда не вылезал.

Она прислонилась к спинке стула, ее белая льняная блузка прилипла к влажной коже, пот буквально струился по ее бокам. Это только начало, напомнила она себе. Они путешествуют по этой реке всего три дня.

Три дня, а Девлин Маккейн сказал ей не более трех слов за это время. Он не приближался к ней после того дня, когда он держал ее в своих объятиях и ее слезы капали ему на грудь. Она съежилась, представив, что он мог о ней подумать, а поняв, насколько ей это не безразлично, совсем сникла.

Этим утром она надела брюки, которые приготовила специально для этого путешествия. После Нила, намучившись там в жару с многочисленными нижними юбками, Кейт решила, что больше никогда не отправится в экспедицию, не приготовив более подходящей одежды.

Брюки были хлопковые, со складками на талии, в темно-голубую и белую «елочку». За завтраком Остин сделал ей комплимент по поводу ее внешнего вида. Девлин Маккейн взглянул на нее всего разок.

— Атлантиды никогда не существовало, — сказал Эдвин, привлекая внимание Кейт. — Платон выдумал эту историю об островной цивилизации, просто такой должна была быть, по его представлениям, идеальная республика. Даже Аристотель назвал историю Платона выдумкой.

— Атлантида существовала, это не вымысел. Платон несколько раз повторил, что Атлантида была на самом деле, и приводил отрывочные свидетельства того, что континент существовал.

— Отлично, слушай, что я тебе скажу. Платоновская история об Атлантиде — прекрасный пример надувательства.

— Ну а древние мифы о потопе? Если ты веришь, что большинство мифов базируются на какой-то доле реальности, то…

Кейт слышала все эти аргументы тысячи раз. Но, по крайней мере, Эдвин никогда не смеялся над отцом, как делали многие другие. Кейт понимала, что всем этим скептикам нужны доказательства, без которых они не могут поверить, что Атлантида существовала. И они получат их. Девлин Маккейн проведет их через джунгли. Они найдут Аваллон.

Она бросила взгляд на нос парохода, туда, где мистер Маккейн и Остин играли в шахматы. Барнаби сидел рядом на стуле и внимательно наблюдал за матчем, с таким видом, будто шла борьба на первенства мира. Девлин откинулся на белый деревянный стул, вытянув длинные ноги; он выглядел невероятно свежим и бодрым, в этой своей белой хлопковой сорочке, бриджах песочного цвета и темно-коричневых ботинках, доходящих почти до колен.

Девлина игра, казалось, мало интересовала, и он глядел на все полузакрытыми глазами, как сонный лев. Остин был более оживлен, одетый в белую рубашку и брюки, он сидел, уперевшись локтями в бедра, его подбородок покоился на скрещенных ладонях. Какие они разные, эти двое. Изящество и галантность — и ярко выраженная мужественность.

Интересно, кто выигрывает, подумала она. Джентльмен или бродяга? Но на самом деле она знала, кто выиграет; Остин Синклейр был отличным шахматистом. Он наверняка в два счета обыграет мистера Мак-кейна. При мысли о том, что мистер Маккейн может проиграть, ей сделалось почему-то очень неуютно.

Почему это так ее задевало? Почему она втайне надеялась, что Девлин Маккейн победит? Было бы лучше бы вообще не думать об этом Маккейне. Она посмотрела на берег.

Густые зеленые леса начинались у самой кромки воды, вздымаясь вверх футов на сто. Деревья, каких Кейт никогда раньше не видела, чередовались с пальмами, некоторые по форме напоминали вазу, некоторые, высокие и тонкие, были увешаны гроздьями красноватых плодов, а их длинные листья свисали над водой. Неплохо бы все это зарисовать. Она должна сконцентрироваться на работе, попытаться думать о чем-нибудь другом, хватит, сколько можно…

Ее пальцы оставляли влажные следы на бумаге, когда она переворачивала страницы альбома. Она смотрела на наброски, изображавшие Девлина Мак-кейна. Потом она повернулась и посмотрела на двух мужчин, схватившихся в честном поединке.