Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дайер Дебра - Страница 43

— А вы не думали, что случится со мной, когда я увижу, что вас нет?

Он сделал шаг к ней — его движения были необычайно грациозны.

— Я не ожидал, что вы проснетесь.

Тепло его тела согревало ей кожу, проникая сквозь ее одежду. Девушка обхватила себя за плечи, стараясь сдержать внутреннюю дрожь.

— Вы не должны так поступать. Доктор Чисон повторял много раз, что ранения в голову очень опасны.

— Прости, Эмили. Я не хотел испугать тебя.

Она знала, что у него под ночной рубашкой ничего больше нет. Лишь изумрудного цвета шелк покрывал его широкие плечи, грудь и бедра. Ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему, почувствовать, как его руки обнимают ее, а его губы прижимаются к ее губам. Она посмотрела на него, стараясь прогнать грешные мысли. Но это оказалось невозможным. Когда лунный свет отражался в его черных волосах. Когда в глубине его бездонных глаз горело пламя страсти. Невозможно было не думать о том, как прекрасно будет лежать рядом с ним в постели.

— Господи, я так испугалась! Чего только не подумала! Что вы ушли из дома… Что вы… — она едва не задохнулась, когда подумала о несчастье, которое могло с ним произойти. — Вы должны быть осторожны!

— Не беспокойся за меня. — Саймон прикоснулся к пряди рыжих волос и мягко добавил: — Со мной все в порядке.

— Нет, не в порядке. — Эмилия все же не сдержалась и дотронулась до него, затем провела рукой по его плечу и вниз, до запястья, ощутив упругие мускулы под изумрудным шелком. — Вам действительно стало лучше?

— Действительно. — Сильная мужская ладонь скользнула по ее щеке. — Чтобы свести меня в могилу, нужно большее, чем эта царапина.

Ну что ж. Он поправился. Теперь можно подумать и о том, как отослать его прочь. Навсегда. Нельзя думать о том, о чем она уже думает. Она, конечно, не станет снимать шелковую рубашку с его плеч и не будет представлять себе, как прижимается к его сильному обнаженному телу. Она не будет желать, чтобы мечты стали явью.

Словно во сне, словно все это происходило не с ней, Эмилия дотронулась до пояса на его тонкой талии.

Разве в человеческих силах скрыть возбуждение, охватившее все ее тело!

Эмилия не могла больше игнорировать страсть, проснувшуюся в ней и все сильнее разгоравшуюся при каждом его прикосновении. А главное — что толку скрывать чувства, которые от этого лишь усиливаются с каждым днем.

Она полюбила этого мужчину, И теперь для нее не важно, как его зовут. Полюбила вопреки всем своим мечтам. Вопреки рассудку и без всякой надежды на избавление.

Саймон затаил дыхание, когда Эмилия развязала его пояс и он бесшумно упал. Изумрудный шелк рубашки разошелся, и лунный свет пролился на гладкую кожу и черные колечки волос.

Хватит бороться! Конец сомнениям и нерешительности! Пришло время испить из источника жизни полной чашей! Как хотела Эмилия в эту минуту отдаться воле чувств! Она желает этого мужчину. Сейчас и навсегда.

— Шеридан, — прошептала она, запуская пальцы под изображение дракона на шелковом полотне его рубашки.

Саймон всем телом напрягся от ее прикосновений. Каждый мускул стал таким твердым, будто предстояло решающее сражение в войне.

Эмилия радостно улыбнулась, когда ее руки оказались у него под рубашкой. Сегодня вечером войны не будет. Сегодняшний вечер положит конец долгой вражде. Принцесса отдастся своему рыцарю, и ее мечта станет явью.

Ее руки скользнули вверх по мощному торсу. Едва дыша от волнения и ощущая под ладонями восхитительную гладкость мужской кожи и мягкое сопротивление жестких волосков на его груди, Эмилия сняла с плеч Шеридана рубаху.

Эмилия не сразу опустила глаза вниз, к его ногам, стройным и сильным. Его тело казалось мраморным изваянием. Мужчина стоял перед ней, подобный величественной скульптуре, созданной величайшим мастером. И девушка замерла в восторге, трепеща от этой мужской красоты.

— Эмилия, — прошептал он. В его голосе чувствовалось напряжение, будто он наткнулся на невидимые нити.

— Я ждала тебя всю жизнь, — просто сказала она, и ее ладонь скользнула вниз. Пальцы девушки задели кончик его восставшей плоти, мужское естество покачнулось в ответ — скульптура ожила при ее прикосновении.

Словно в забытьи, едва сознавая, что она делает, Эмилия положила руки ему на бедра.

— Эмили! — Саймон схватил ее ладони и оттолкнул. — Не надо.

Резкий звук его голоса резанул девушку как острый клинок. Ей отказывают! Эмилия подняла на него глаза, полные смущения и боли:

— Что такое? Я сделала что-то не так?

Он сжал ее руку и болезненно поморщился.

Она старалась поймать его взгляд, чувствуя, как всплывают все сомнения, скрытые в дальних уголках ее души.

— Ты не хочешь меня?

— Эмилия, я…

— Все правильно! — Она выдернула руку и отступила назад. Потом отвернулась и вцепилась в столбик, поддерживающий полог над кроватью. Надо, обязательно надо сдержаться, чтобы не расплакаться от обиды. Что же в ней нет такого? О небо, что же? Даже этот мужчина, который боролся за то, чтобы называться ее мужем, не хо-

чет ее.

— Эмилия, — Саймон положил руку ей на плечо, — пожалуйста, не плачь!

— Я не плачу, — она вцепилась в кровать еще крепче, сдерживая слезы унижения, готовые хлынуть из глаз. И все-таки не сдержалась, всхлипнула; ее плечи задрожали, а потом по щекам потекли предательские горячие капли.

— О Боже, я не хотел, чтобы ты плакала. — Он обнял ее и крепко прижал ее к себе. — Я хочу тебя, Эм. Я страстно хочу тебя.

Она почувствовала твердь его мужской плоти. Это было доказательством его желания, ведь так?

— Я что-то сделала не так?

— Нет. — Он погрузил лицо в копну ее рыжих волос.

— Ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе? — Эмилия смахнула слезы со щеки. — Поэтому…

— Нет, — Саймон прижался губами к ее шее, обжигая ей кожу своим горячим дыханием. — Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне своими пальцами, своими губами, своей кожей. Всем.

Его руки скользнули выше ее груди, и Эмилия затаила дыхание, когда кончики мужских пальцев коснулись сосков, зажигая пламя во всех клеточках ее тала.

Эмилия тихо застонала.

— Мне необходимо… — она замолчала, не уверенная в себе.

— Я знаю, любовь моя, — он развязал бледно-голубую ленточку ее пеньюара. Его пальцы скользнули по ее плечам, обнажая ее бледную нежную кожу. — Ты нужна мне тоже.

Эмилия с облегчением вздохнула и отпустила спасительный столбик кровати, позволяя Саймону снять пеньюар и ночную рубашку. Белый муслин скользнул по груди, животу, бедрам; ее кожу покалывало, каждый нерв пробудился ото сна. Одежды невесомо упали на пол, оставив ее обнаженной, освещенной бледным лунным светом; она дрожала от жара его тела и чувствовала себя ужасной грешницей, стоя так рядом с раздетым мужчиной, обнимавшим ее своими горячими, сильными руками.

Он обнял ее и крепче прижал к себе.

— Ты так прекрасна! — прошептал он, опустил свою ладонь на ее бедро и нежно погладил.

Эмилия резко повернулась к Саймону, обхватила руками его бедра.

— Господи, как я мечтала об этой минуте!

— Ты свела меня с ума, — шептал он, — заполнила все мои сны и мысли. — Саймон прижался к ней, и Эмилия застонала, почувствовав его затвердевшую плоть между своих бедер.

— О Боже, какая ты нежная! — Саймон поцеловал гладкую женскую кожу, снимая напряжение. — Нежная, мягкая и горячая.

Она улыбнулась, его отрывистые слова наполняли ее ощущением собственной силы.

— А ты такой твердый.

— Это благодаря тебе, — он прикоснулся губами к ее шее, а затем дотронулся кончиком языка до ее кожи.

Инстинкт подсказал Эмилии, что делать, и она выгнулась, прижавшись к нему, и очень интимно потерлась о его твердь. Фейерверк чувств захлестнул ее тело, едва она ощутила напряжение его плоти.

— О Господи, как хорошо! — воскликнула Эмилия.

— Да, — Саймон вновь зарылся в ее волосы, — хорошо…

Она впилась пальцами в его бедра, изнемогая от желания и не зная, как выразить свою страсть не словами. Но он знал, он понял, будто смог проникнуть в ее мысли и тайные желания.