Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дайер Дебра - Страница 51

Доставив домой жену с дочерью, Мейтленд вернулся в город. Эмилии не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться, что Саймон жив. Ее мать, бабушка и все домашние разделяли ее беспокойство, они сидели в гостиной в ожидании каких-нибудь новостей. Однако минуты превращались в часы, наступил рассвет, и надежда постепенно угасла. Она исчезла совсем, когда Хью Мейтленд вернулся домой. Он вошел в гостиную, не сменив покрытой грязью одежды, не вымыв лица, перепачканного сажей, от него пахло дымом и гарью.

Эмилия поднялась ему навстречу, но взгляд отца заставил ее застыть на месте.

— Шеридан?!

Мейтленд смотрел мимо Эмилии на жену.

— Трудно говорить такое.

Эмилия похолодела — она отказывалась верить.

Этого не может быть! Неправда!

Одри обняла дочь и спросила, уже зная ответ:

— Его нашли?

Мейтленд кивнул:

— Да, мы нашли его тело в завалах. Эмилия приблизилась к отцу, ее ноги дрожали.

— Я должна видеть его.

— Эмили, — отец положил ей на плечо руку. — Он сильно обгорел. Ты его не узнаешь. Эмилия всхлипнула:

— Это может быть кто-то другой. Мейтленд выдержал ее испытующий взгляд.

— Нет, милая, это исключено.

— Но он… — Эмилия увидела сажу на шее отца. У нее не осталось слов, исчезли все мысли. Боль в сердце парализовала ее силы и волю, лишила всех надежд и опустошила ее. Когда отец протянул к ней руки, она упала в его объятия.

— Мне очень жаль, Эмилия, — прошептал Мейтленд. — Мне очень жаль.

Глава 21

Экипаж проехал по луже, в которой скрылись булыжники мостовой, напротив дома лорда Пембертона в Лондоне. Саймон стоял у окна в библиотеке. От непрекращавшейся грозы небо потемнело, и день больше походил на сумерки. Дождь, гонимый ветром, стучал по стеклу и стекал струйками, напоминавшими Саймону слезы Эмилии.

Прежде чем отправиться в Лондон, Саймон присутствовал на своих собственных похоронах, на расстоянии, конечно. Но он находился довольно близко, чтобы увидеть слезы Эмилии. Она прислонилась к плечу своего отца и зарыдала, когда гроб с останками контрабандиста был опущен в семейную могилу. Это стоило ему немалых усилий, ибо единственное, чего он страстно хотел, это обнять Эмилию и поцелуями высушить ее слезы.

— Ваш отец был вчера в министерстве и наводил о вас справки, — сказал лорд Пембертон.

Саймон усмехнулся и с сарказмом произнес:

— Уверен, что больше всего его интересовало мое благосостояние.

— В прошлом ваш отец очень сдержанно интересовался вашими делами. Я думаю, что он хочет быть в курсе всего, что вы делаете. Он может гордиться вами.

Саймон налил в бокал бренди. Без сомнения, отец следил за каждым его шагом в надежде, что следующий станет последним.

Лицо лорда Пембертона отражалось в оконном стекле. Старый солдат сидел за другим концом стола из красного дерева. Его густые седые брови сдвинулись, когда он обратился к Саймону.

— Вы — герой милостью Божьей. Я содрогаюсь при мысли о том, сколько раз вы рисковали своей жизнью ради людей. Любой сочтет за честь назвать вас своим сыном. По крайней мере, я — точно.

— Спасибо, сэр, — улыбнувшись произнес Саймон.

— Я понимаю ваше желание довести вашу миссию до конца, но должен сказать, что в этом нет необходимости. — Пембертон сделал паузу, будто осторожно подбирал подходящие слова. — Вашему отцу осталось жить недолго. Вы унаследуете невероятное состояние и титул. Вам есть чем рисковать.

На обитых красным деревом стенах горели свечи, бросая свет на окружающее богатство, — книжные шкафы, заполненные книгами в кожаных переплетах, изящные кресла и диваны, обитые изумрудным бархатом. Такое богатство ожидает Саймона после смерти отца, однако это ничего не значило для него.

— Осталось всего несколько дней до отправки последнего каравана с оружием. Если мы не найдем предателя, мы будем вынуждены остановить отправку и таким образом потеряем его.

— Вы сказали, что, возможно, главарь операции понял, что на пожаре нашли тело его человека, а не ваше.

Ладони Саймона стали влажными от воспоминания об узкой планке, по которой ему пришлось идти, чтобы добраться до окна следующей комнаты с открытой дверью.

— Я не думаю, что меня можно было опознать в том виде.

Пембертон пошевелился и скрестил руки на своей узкой груди.

— Но он может рассмотреть поддельные бакенбарды и ваши крашеные волосы. Если это случится, то операция подвергнется опасности. Я не уверен, что могу пойти на такой риск.

Саймон посмотрел в лицо пожилого человека:

— Сейчас не время менять людей.

Пембертон погладил свои тонкие бакенбарды, внимательно глядя на Саймона.

— Думаю, что у нас достаточно доказательств, чтобы обвинить Хью Мейтленда.

— Нет.

Саймон сделал глубокий вдох, стараясь не дать волю своим чувствам.

— Мейтленд не виновен. Если мы арестуем его сейчас, настоящий предатель успеет ускользнуть.

— Надеюсь, вы не позволили красоте мисс Мейтленд отвлечь вас от дела.

— Я смогу разорвать это контрабандистское кольцо, сэр. Я должен вернуться.

Саймон считал своей святой обязанностью доказать, что Хью Мейтленд не виновен, а единственным путем сделать это было найти настоявшего предателя.

— А вы не думали, что мисс Мейтленд не так легко одурачить?

— Я не собираюсь встречаться с ней. Пембертон внимательно смотрел на Саймона, и его взгляд стал острым, как бритва.

— Встреча с мисс Мейтленд станет большой тактической ошибкой.

— Без сомнения. Пембертон вздохнул:

— Хотел бы я иметь еще хоть одного такого же способного, как вы, человека, чтобы я мог смело послать его на это задание. Но у меня никого нет.

— Я могу отправиться сегодня вечером. Пембертон посмотрел на Саймона, явно давая понять, что не потерпит возражений.

— У вас есть время до седьмого августа. Если вы не обнаружите других доказательств, мы арестуем Мейтленда. И, боюсь, что с имеющимися доказательствами и сегодняшними настроениями в Лондоне дело кончится для него плохо.

— Я найду предателя, сэр. Пембертон поднял бокал с бренди и произнес:

— Желаю удачи, мой мальчик, она тебе понадобится.

Саймон глотнул содержимое своего бокала — горячий напиток растопил холод в его груди. «О небо! Он надеялся, что не ошибся и Мейтленд, действительно не виновен».

Если его миссия окончится удачно, он может надеяться на возвращение к Эмилии. И, конечно, она никогда не примет человека, виновного в том, что ее отца отправили на виселицу.

Он посмотрел на оставшуюся в бокале жидкость, сверкающую янтарным блеском, похожим на глаза Эмилии. Задание, которое вполне может стоить ему жизни, будет выполнено. Но сейчас он может думать лишь о золотых глазах богини, зажегшей пламя в его сердце.

«Спокойно, дружище, хватит думать об этом. Слишком многое поставлено на карту».

И все же он должен увидеть ее, хотя бы на расстоянии.

Эмилия проснулась неожиданно, оттого что ее сердце вдруг учащенно забилось в груди. Она села в кровати, хватая ртом воздух и вздрагивая от ужасного сна. Шеридан в огне. Тянущийся к ней, зовущий ее. Господи, за что эти муки! Она постоянно видела его в своих снах. И всегда он погибал.

Эмилия прижала руки к груди, стараясь ослабить боль. Шеридана больше нет. Они погребли его останки в семейной могиле, замуровав под мраморной доской с выбитым на ней именем, которое ему не принадлежало. Но воспоминания нельзя похоронить, они были с нею все время. И усиливались ночью. Временами Эмилия просыпалась, крепко сжимая в руках подушку и представляя его объятия, его тепло, а потом приходила в себя окончательно и ощущала пустоту и страсть такой силы, что боялась умереть. А потом являлись кошмарные видения.

Она отбросила покрывало, встала и подошла к окну, чувствуя, как дрожат ее ноги, Холодный ветер, напоенный ароматом роз, ворвался в комнату, едва она распахнула створки. Эмилия прислонилась к оконной раме, жадно вдыхая влажный воздух.