Оковы для ари (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 50

Тишина тоже сгущалась. Концентрировалась, клубилась над полем, становясь невыносимой. Герольд очнулся первым и хриплым от волнения голосом объявил о начале турнира. Тут уж и народ вышел из ступора: зашумел, загомонил. Вот только, подозреваю, гомонили они не о предстоящих сражениях, а о том, с какой такой радости Её Лучезарность вдруг решила сменить себе имя.

Не сразу поняла, что дрожу как осиновый лист, что меня всю потряхивает, а на руках того и гляди захрустит ледяная корка. Наверное, только когда губы мужа прижались к заледеневшей ладони, наконец отмерла, и напряжение, удавкой перехватившее горло, отступило.

От улыбки Скальде, такой тёплой и искренней, головокружение лишь усилилось, но это была приятная слабость. Незаметно стёрлись перекошённые гневом изрезанные морщинами лица, я перестала ощущать на себе острые шипы взглядов. Вообще перестала что-либо чувствовать и замечать, кроме человека, этого упрямого, порой совершенно невыносимого, но безумно мной любимого дракономужчины, перед всей империей признавшего меня своей половиной.

Вдохнуть полной грудью позволила себе, только оказавшись за занавесями паланкина. Прижала ладони к щекам — те горели. Пылала я вся. От переизбытка внимания, от передозировки счастьем. От радости, которая меня переполняла.

— Признал, — шептала, всю дорогу до замка силясь сдержать совершенно глупую (и совершенно не сдерживаемую) улыбку. — Признал не её. Меня.

Жаль, праздничный прикид ари не предусматривал вуали, потому что в замок я входила с ошалелым, если не безумным, выражением лица. Иначе бы чего это фрейлинам на меня так пялиться и всё перешёптываться, перешёптываться…

Никак не успокоятся.

Но даже вездесущие супермодели сейчас не могли омрачить моего настроения. Даже мелькнувший среди придворных душка Тригад, у которого при виде меня явно случилась желудочная колика. А когда я ему улыбнулась (хорошо хоть воздушный поцелуй не послала; честно, собиралась), старейшину ещё больше перекосило.

Но я тут же о нём позабыла, отвлёкшись на Леана, непонятно где посеявшего свой бархатный берет и теперь с самым бестолковым видом чесавшего себе затылок.

— Ваша Лучезарность, но я не понимаю… — растерянно мямлил парень, превращая свою голову в разорённое птичье гнездо. — Вас же при рождении нарекли Фьяррой-Мадерикой Сольвер. А теперь получается…

— При рождении меня нарекли Аней Королёвой, — улыбнулась я и, подавшись к пажу, заговорщицки добавила: — Так что давай знакомиться заново. Меня зовут Аня, и я… попаданка.

Глаза у парня стали похожи на два магических шара: такие же круглые и блестящие.

— Он это сделал… Сделал… — это уже с другой стороны Мабли. Девушка не переставала обмахиваться рукой, как веером, и всё взволнованно частила: — Как отреагирует на это эррол Ритерх? А ваши… ну то есть её сёстры?! О, Претёмная Праматерь, это так неожиданно! Так неожиданно…

Его светлость с «сёстрами» меня сейчас заботили меньше всего. А на их реакцию было и вовсе плевать с самой высокой башни Ледяного Лога.

— А вы точно теперь будете нашей императрицей? — осторожно поинтересовалась пышногрудая шатенка Сафира, следовавшая за мной по пятам вместе с остальными фрейлинами.

— А у вас, эсселин, на этот счёт имеются сомнения? — обернувшись, пристально посмотрела на девицу, шарахнувшуюся Эйвион за спину. — Предлагаю все претензии к моей персоне высказать Его Великолепию. Ещё вопросы?

Вопросов больше не было.

Я отпустила девушек заниматься тем, что у них получалось лучше всего — наряжаться к балу, а сама сосредоточила всё своё внимание на Снежке, время от времени отвлекаясь на неугомонного Леана, у которого рот ни в какую не желал закрываться. И сам паж вытряхиваться из моих покоев тоже явно не собирался.

— Леан, послушай, — наконец и моё, сегодня такое ангельское терпение, лопнуло, — не думаю, что Его Великолепию или старейшинам придётся по душе, если я начну направо и налево трезвонить о Земле.

— Но я же не право и не лево, — насупился Йекель, теперь причёской напоминавший дурачка, вставившего два пальца в розетку.

— Ты — прямо… Тьфу ты! Я говорю, упрямый ты очень! Поверь, ни тебе, ни мне проблемы не нужны. Правда, милый? — последнее адресовалось Снежку, который хоть и великодушно перебрался из Герхильдовых покоев в мои, оставался всё таким же апатичным и не склонным к общению. И я не представляла, как вернуть его к жизни.

С горем пополам мне всё-таки удалось выпроводить приставучего пажа за дверь. И то лишь потому, что настало время переодеваться к празднику и облачаться в ещё более роскошное платье.

Правда, не успела я выскользнуть из наряда для турнира и нырнуть в наряд для бала, как после короткого стука в спальню вошла Элиль и сказала:

— Ваша Лучезарность, Его Великолепие велел одеть вас скромнее.

Служанки растерянно переглянулись.

— Но как же?! — всплеснула руками Мабли, последние пять минут пылинки сдувавшая с моего поистине шикарного туалета насыщенного красного цвета, расшитого драгоценными каменьями. — Это платье специально пошили для бала в честь открытия Алого турнира!

Элиль передёрнула плечами и на всякий случай отодвинулась от распаляющейся служанки.

— Раз сказал скромнее, значит, одевайте скромнее, — в кои-то веки проявила я смирение и взглядом велела Мабли поступить точно так же.

Девушка принялась недовольно сопеть, но всё же достала из сундука жемчужно-серое платье простого кроя, чуть тронутое по подолу серебряным шитьём. Гадая, что же на этот раз взбрело в голову благоверному, я переоделась и услышала громкий стук. Стучали… в окно. А если учесть, что покои ари располагались на третьем этаже, то стучаться в него мог разве что ветер.

Звук повторился, испуганно дрогнуло исполосованное рамой стекло.

— Как странно… — пробормотала Мабли и не без опаски приблизилась к окну, за которым плескалась тьма позднего вечера. Девушка осторожно потянула на себя створку, а в следующее мгновение с криком отскочила в сторону: — Ваше Великолепие!

— Могу я увидеть Её Лучезарность? — невозмутимо осведомился Скальде у побелевшей служанки.

Я поспешила на его голос и увидела тальдена, лихо балансирующего в воздухе на ковре-самолёте.

Желудок тут же подскочил вверх и застрял где-то в районе горла. С усилием затолкала его обратно и, нервно кусая губы, поинтересовалась:

— Предлагаешь торжественно влететь в раскрытое окно пиршественного зала? То-то старейшины обрадуются.

— Предлагаю вообще в пиршественном зале не появляться, а улететь отсюда куда подальше.

— А как же бал? — ошеломлённо захлопала ресницами.

— Думаешь, без нас они не напируются и не натанцуются? — иронично заломил бровь Его Неожиданность.

Если честно, меня совсем не прельщала мысль в очередной раз становиться гвоздём программы. И так уже вся чесалась от слишком пристальных и не слишком дружелюбных взглядов. А вот сбежать куда глаза глядят с благоверным — такая программа мне нравилась. Попрощавшись со Снежком, флегматично дёрнувшим в ответ на моё с ним сюсюканье хвостом, и улыбнувшись всё ещё пребывавшим в шоке служанкам, подхватила юбки и забралась на подоконник. Стоило опустить чуть голову, как я почувствовала дрожь в коленях и увидела разрастающиеся перед глазами пятна света. Простиравшаяся под ногами чернота пугала.

Тальден протянул мне руку.

— Боишься? — взгляд глаза в глаза.

И уже не от страха, а от него кружится голова.

— Не хочу больше бояться, — с трудом разобрала свой шёпот, заглушаемый гулкими ударами сердца.

— Вот и не надо. Ведь я рядом.

Прикосновение сильных пальцев к руке, короткий шаг вперёд, как будто в пропасть, отделяющую меня от дракона. Но больше я не позволю, чтобы нас друг от друга что-то отделяло. Ни обиды, ни тайны, ни уж тем более мои страхи.

Опомниться не успела, как оказалась на зависшем в воздухе волшебном половике в надёжных объятиях Герхильда. Тальден потянул меня вниз, приглашая устраиваться на узорчатой подстилке в позе йога. В кольце мужниных рук я быстро, если и не расслабилась, то хотя бы перестала каждую секунду вздрагивать и клацать зубами. Даже нашла в себе силы полюбоваться расплескавшимися под нами чернильными сумерками, в которые, как в редкую оправу, вплетались огни Малахитового Дола.