Оковы для ари (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 55

— Не захлебнитесь ядом, советник! — от души пожелала этому стервятнику и, подхватив юбки, поспешила прочь из герцогской спальни. Подальше от Тригада.

По коридорам шла, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. И по лестнице спускалась, борясь с желанием по-детски перепрыгивать через ступени. Приходилось укрощать свои порывы, потому что императрице не пристало бегать по замку с раскрасневшимися щеками. Да и был риск наступить на рукав-метёлку или запутаться в дурацком шлейфе не менее дурацкого платья. Вот будет дело, если навернусь и приземлюсь к ногам дорогих гостей с расквашенным носом.

Напоминая себе, что я жена Ледяного, а значит, тоже должна хотя бы немножечко быть ледяной, я степенно преодолевала ступень за ступенью. И, пока спускалась, мысленно уговаривала сердце вести себя попристойней, а не скакать как бешеное. Как ни странно, сердце меня послушалось сразу, замерло в груди, стоило увидеть входящих в замок князя и княгиню Талврин. Ариэлла следовала за родителями, положив затянутую в перчатку руку на широкое предплечье незнакомого мне мужчины. И пусть мы никогда прежде друг друга в глаза не видели, я сразу узнала в нём любовь всей её жизни — герцога из Рассветного королевства и огненного дракона.  

Огненными были не только его силы, но и волосы. Не рыжие — золотые. Мечта любой девицы. Коротко остриженные, пламенными бликами обрамляли они открытое, благородное лицо мужчины. Крупные, выразительные черты этого лица невольно притягивали взгляд. Что же касается глаз тальдена — никогда прежде мне не доводилось видеть такого глубокого, пронзительного цвета. Словно трава на лугу, подсвеченная лучами восходящего солнца.

Хильдебальд был пониже Скальде, но, если сравнивать с замершими у дверей латниками, даже без лат он казался выше стражи и шире в плечах. Смуглый, с белозубой улыбкой. Наверное. Герцог не спешил меня или кого бы то ни было ею приветствовать. Светлокожая миниатюрная Ариэлла рядом с ним казалась ещё более хрупкой и нежной. Изящной статуэткой, в которую каким-то чудом вдохнули искру жизни.

Жаль, жизни не было в вымученной улыбке, которой, в отличие от преисполненного серьёзности дракона, всё-таки одарила меня подруга.

— Ваша Лучезарность, — склоняя голову, опустилась в реверансе княгиня. Выражая почтение и одновременно обдавая холодом не хуже Ледяного. Всех Ледяных Адальфивы вместе взятых.

Её муж тоже поклонился: резко, коротко, сдержанно. Его Светлость просто следовал этикету, а не проявлял по отношению к правительнице должного уважения, и подчёркивал это каждым своим движением.

Я стояла перед ними, чувствуя себя бревном на подпорках. Кланяться в ответ не положено, а сказать что-то не получается. Да и что говорить? Справиться, как долетели? Или сразу выражать свои соболезнования? А может, поздравить со свадьбой? Глупость какая! Настроение у них сейчас точно не праздничное.

Я больше не стала усмирять своё сердце, снова забившееся, как будто в истерике. Так ничего и не придумав, просто кивнула в знак приветствия и сосредоточилась на Ариэлле.

Благо княжескую чету отвлёк от линчевания меня взглядами так вовремя подскочивший к нам эррол Корсен. Подхватив княгиню под руку, маг отвёл её и её супруга в сторону, и место возле меня заняли Хильдебальд с Ариэллой.

— Прошу, не надо, — коснулась я локтя подруги, останавливая, не желая, чтобы ещё и она передо мной расшаркивалась в реверансах.

И так уже уровень неловкости зашкаливает.

— Фьярра… — несмело начала девушка.

— Теперь уже Аня, — мягко её поправила и посмотрела на тальдена.

Как же мне хотелось остаться с Эллой наедине и говорить, говорить, говорить, пока не кончится в воздух в лёгких! Обо всём на свете. И её выслушать. Понять, что чувствует. Злится ли на меня? Обижена?

Или ненавидит и проклинает каждую минуту за то, что воспользовалась клятой бумажонкой и попросила о помощи её брата.

Алиана проследила за моим взглядом и поспешила представить:

— Хильдебальд, герцог Анвэри.

— Рад встрече, Ваша Лучезарность, и сожалею, что она происходит при таких печальных обстоятельствах. — Меня всё-таки одарили улыбкой, но грустной и мимолётной, тут же затерявшейся в уголках губ дракона.

— Мне тоже очень… Очень жаль, — проговорила тихо, с тоской вглядываясь в карие, некогда лучистые, а теперь потухшие глаза будущей или уже состоявшейся герцогини. — Я бы многое отдала за то, чтобы мы встретились на вашей свадьбе, а не здесь, вот так…

Наверное, чтобы чем-то себя занять, Ариэлла сосредоточенно стягивала перчатки, медленно, освобождая палец за пальцем. Я видела, как они дрожат. Хильдебальд коснулся руки алианы, вбирая в себя её волнение, взамен отдавая силу и уверенность. По проступившей на тонкой кисти серебристой вязи я поняла, что они ещё не женаты. После свадьбы обручальный узор стирался, и алиана больше не сверкала, словно кучка стекляруса. Должно быть, известие об аресте Адельмара застало их во время приготовлений к торжеству. Жаль, не после брачного ритуала, который теперь будет омрачён потерей горячо любимого брата.

Я вздрогнула, вдруг вспомнив слова Тригада, о возможном наказании для всех Талвринов.

Разговор не клеился. Мы просто стояли и смотрели друг на друга, не способные выразить обуревавшие нас обеих чувства. Положение спасла княгиня. Приблизившись к нам, Её Светлость дотронулась до плеча алианы и сказала:

— Если позволите, Ваша Лучезарность, мы бы хотели отдохнуть с дороги. Пойдём, милая, — ласково обратилась она к дочери. — Его Великолепие сейчас на ристалище. Поприветствуем его вечером на… празднике.

Тонкие губы княгини дёрнулись, не иначе как в нервном тике, уж точно не в улыбке. Ей претила сама мысль присутствовать на пиру в замке, в подземелье которого её сын ожидал своей казни.

— Хорошего вам отдыха, — ляпнула я что-то совершенно глупое и совершенно сейчас неуместное и сразу почувствовала себя ещё более неловко. Хоть и так стояла перед ними, как босая, на битом стекле, перемешанном с раскалёнными углями.

Последний взгляд, мельком брошенный в мою сторону, и Ариэлла последовала за матерью, а за ними к лестнице потянулись князь с огненным магом и советник, продолжавший что-то втолковывать Талврину.

Глава 25

Показавшийся из-за пелены облаков дракон сомкнул в молниеносном пике крылья, чтобы вскоре распахнуть их снова, позволяя солнцу поджигать алые пласты чешуи. Под полуденными лучами она горела, будто и впрямь была объята пламенем. Горели глаза зверя, и в тёмных, рассекающих надвое янтарную радужку зрачках отражались тревожно шумевшие деревья, поляна, вокруг которой они смыкались, и речка, пролегавшая там, где пышные кроны редели, становясь почти прозрачными. Игрэйту казалось, он и сам уже целую вечность сгорает в этом невидимом, но таком яростном пламени: нетерпения, жажды, предвкушения.

Утробно зарычав, дракон опустился на поросшую дикими цветами поляну. Алыми, как кровь, которой в скором времени он собирался обагрить окрестности Лашфора. Кровью Ледяного. Острые когти вонзились во влажную после дождя почву, вспенивая её, срезая хрупкие головки цветов, заставляя лепестки рдяными каплями укрывать землю. Схлопнулись крылья, и объятая дымкой чар мощная фигура зверя начала таять, рассеиваться, уступая место человеку. Нагое тело мужчины сокрыла богатая одежда, внезапный порыв ветра распахнул плащ, удерживаемый на груди тальдена массивной золотой цепью.

Широко расправив плечи, Игрэйт с наслаждением вдохнул тёплый, напоенный горечью трав воздух. Его любимое время года, когда холода уже отступили под натиском грядущего лета, и ещё нескоро в эти края вернётся зима. Лицо князя Темнодолья исказила злорадная усмешка. Наверное, в этом есть даже что-то символическое — именно сейчас убить Герхильда. Зима закончилась, как вскоре закончится правление этого создания холода — ледяного дракона. Оборвётся внезапно, вместе с его жизнью. Ну а что же касается жизни его ари…