Лось (СИ) - Федорочев Алексей - Страница 46

— Без проблем! — зло сплюнул им вслед.

Пришла пора признаться, что за три месяца совместного проживания и совместной работы мы малость подустали друг от друга. Или даже не малость. Вот за это я и не люблю производственные романы. К Зайкам я очень хорошо относился, но они были двумя молодыми трещотками, неаккуратными в быту, не умевшими готовить и постоянно требовавшими внимания. И если совсем уж начистоту, я их не любил — мне есть с чем сравнивать. Любовь, если отбросить секс, — это когда можно и повеселиться, и помолчать вместе, а здесь у нас выходило только первое, если Зайки затихали, значит, они на меня за что-то дулись, что в последнее время случалось все чаще. Их раздражало все: мое нежелание строить карьеру в СБ, моя связь с Маздеевой (знали, что никакой любви там нет, но ревновали не по детски), моё чтение вечерами (сами они никуда поступать не захотели), моя беготня по поручениям Воронина. Только в постели у нас царило согласие. Теперь, похоже, я лишился и этого.

Ну что же, бабы с возу — мужик не перекрестится. С такими мыслями завернул в магазин и затарился пивом с изумительно пахучим кругом копченой колбасы, предвкушая тихий вечер с набранными книгами. Но нет, двух ревущих девчонок я застал по приходу в собственной кухне — их старательно отпаивал чаем Мишка, с заметным облегчением впихнувший мне чашку и смывшийся по своим личным делам.

— И что мне с вами делать? — устало спросил, отхлебывая невкусный остывший чай и разглядывая две припухшие юные мордашки. Спокойный вечер в любом случае остался только в мечтах.

— Миш, прости, мы не хотели… — заныли обе.

— Мы больше не будем!

Вздохнул и пошел на выход.

— Ты куда?! — всхлипнула Тушка.

— К нам. У нас хоть пельмени есть, нечего Мишку объедать!

— Ага! Мы еще картошки можем пожарить!

Они пожарят картошку — это они ее в лучшем случае почистят, возиться со сковородой все равно придется мне. Больше чем на пельмени или макароны их кулинарного опыта не доставало. И быть такими паиньками их вряд ли хватит даже на неделю. Но я к ним привык и, бредя сюда, несмотря ни на что, жалел о разрыве. И наверняка потом пожалею, что не проявил твердость сейчас.

Глава 11

Бывают новости — хоть стой, хоть падай! За моей спиной Мишка закрутил роман с Маздеевой. Из двух "М" Макс Кудымов был более ярким, более резким, более талантливым и, чего таить, более тяжелым в общении, поскольку во многих поступках руководствовался лишь собственными порывами, в противовес ему Мишка Рыбаков был более тихим и спокойным. Но, несмотря ни на что, их обоих я считал своими друзьями. И уж от кого-кого, а от рассудительного Рыбы такого не ожидал! "Приятную" новость до меня довел сначала Сашок, его длинный язык я уже упоминал, а вечером злорадно Зайки — их по-прежнему бесили мои измены с особисткой. Могу их понять, но и поделать ничего не мог — связь была нужна для дела.

Люду я не любил, она мне даже не нравилась по большому счету, но покушение на мою делянку требовало прояснения. Застав в тот же вечер Мишку в нашем опустевшем боксе спросил прямо:

— Только не говори, что влюбился, все равно не поверю. Зачем?

— Уже неделю жду тебя, — ни к селу, ни к городу сказал Рыбаков, доставая из холодильника пиво, — Бить будешь?

От постановки вопроса завис. Бить? Мишку?

— А надо?

— Ты ведь ее тоже не любишь?

— Люду-то? Чтобы ее любить, даже не знаю, кем надо быть. Зацикленная на собственной важности стерва.

— Что не мешает тебе пользоваться плодами ее благосклонности!

— И рад бы поспорить, но не стану, мотивы насквозь корыстные.

— Вот и у меня такие же! — не стал скрывать тезка, — Макс на повышение идет, ему начальника группы дают, знал?

— Проф вчера сказал, рад за него.

— Это уже второе его повышение за работу в лабе, позапрошлым летом незадолго до тебя ему ведущего специалиста дали.

— И?..

— А мне нет, как видишь.

Опять же, рад бы возразить, но крыть нечем — при всей неприятности характера Макс по интеллекту выигрывал у Мишки. С точки зрения результатов их тандем был идеален — Кудымов генерировал идеи, а Рыбаков доводил их до ума, оставаясь на вторых ролях. Никогда не думал, что покладистого Мишку сложившееся положение может напрягать.

— Дело даже не в зарплате, хотя и в ней тоже. Я всегда знал, что Макс умнее, это еще в институте видно было. Но тут недавно узнал, что даже ты у нас уже в лейтенантах ходишь!

— Вынужденная мера. Поверь, я к ней не стремился.

— Однако получать офицерскую надбавку не стесняешься!

Ну, да! А что он хотел? На мне гирями висела ответственность за восьмерку не самой спокойной молодежи. С новой группой прежних ошибок я не повторял — эти у меня дышать без приказа остерегались, так что надбавку я отрабатывал на все сто. Да и формально я находился в отставке, не такой уж и весомой доплата получалась. Гораздо больше я получал стараниями шефа за риск для жизни при испытаниях. Это только кажется, что новые прибамбасы внедрялись сами собой, а на деле я их сначала собственной тушкой в полной мере опробовал и не всегда без последствий.

— Так ты из-за денег?

— Не цепляйся ты к деньгам, мне обидно, понимаешь?! Три движения членом, и сопляк вроде тебя уже лейтенант, глава целого направления! Второй человек после Воронина! А то, что я здесь пашу со второго курса, как бы уже не считается!!!

В своей злости Мишка намешал в одну кучу все подряд. Главой обучения группы я стал еще даже будучи незнакомым с кураторшей по велению Ван-Димыча, спихнувшего на меня эту участь. Новое звание получил тоже далеко не членом — Забелина мне его буквально навязала, также как и нашивки фельдфебеля раньше. Надбавка… пять рублей (цена одной бутылки среднего качества коньяка) за орлики на погонах вряд ли бы могла кого-то впечатлить, вероятно Мишка спутал ее с отчислениями за методичку, которые тоже приходили от СБ. За них мне не было стыдно: для того, чтобы привести чужие пространные измышления в удобоваримый вид, пусть даже нецензурный, я потратил не один час. Если уж быть честным, то Маздееву я охаживал в плане исключения помех процессу — никаких других бонусов с этой связи мне не перепадало, что бы там ни фантазировал Рыба.

— Раз ты настроен серьезно, мешать не буду. Бить — тем более. Было бы из-за чего, много чести! Могу только пожелать удачи и не промахнуться.

Пить предложенное пиво я не стал, слегка разочаровавшись в человеке, считавшемся моим другом. При внешней схожести, мотивы для трахания Маздеевой у нас оказались все же разными. С другой стороны, амбиции прослеживались и у меня: КБ Воронина я считал лишь удачным стартом для дальнейшей карьеры, с чего мне отрицать их наличие у других?

Я могу долго расписывать доведение команды до ума, но это не интересно — вначале такое же обучение по собственным материалам, потом планомерная работа изо дня в день, притирка характеров. Кстати, на предварительный курс по управлению даром кроме команды мне навязали еще несколько женщин постарше возрастом. К экзам они не лезли, слушали мои пояснения и отрабатывали упражнения из методички, исчезнув, как только база была усвоена. Ничего кроме имен я о них не узнал, жили они в гостинице и ходили в гражданском, но характерные повадки и цепкий профессиональный взгляд за простым "Зовите меня Надя, Таня, Маня" (нужное подчеркнуть) не скроешь. Судя по всему привет от полковника Красновой.

Как я подозревал, подобная группа далеко не последняя в моей жизни, на этих ребятах я отрабатывал методику подготовки. Конец осени запомнился даже не поездкой к мизантропу Горбунову — реально, до встречи с ним я считал, что такие люди встречаются исключительно на страницах романов! Хмурый, всем недовольный, на всех обиженный Геннадий Матвеевич полагал себя непризнанным гением и вел себя соответственно. Ничего общего с шефом! Несмотря на предварительный звонок Воронина и гостинцы от Агеевой, общий язык мы с оренбуржским конструктором нашли не сразу, а только после того, как я продемонстрировал свою нехилую заинтересованность в заказе его хиреющему КБ.