Две редиски на ракете: WTF! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 14

— Когда вы успокоитесь... — со вздохом спрашивает сам себя Захар. Он в это время надувает шарики каким-то газом из баллончика и завязывает золотой ленточкой. Белые шарики с золотой ленточкой под потолком создают ощущение белоснежного облака и золотого дождя.

Денис же принимается за гирлянды, которые развешивает между стенами. Когда он заканчивает с гирляндами, то достает из коробки листы с цветной бумагой. Путем нехитрых манипуляций из каждого листа получается колпак. Еще пару движений — и готова ниточка, которая удержит колпак на голове.

— Дэн! Леня проснулся! Баста! — в испуге заявляет Захар.

— Не сцы! Все схвачено! — артнаводчик склеивает третий колпак и замирает. Спустя несколько секунд он выдает. — Леня идет сюда, я его позвал. Держи хлопушку и колпак напяль!

Здоровяк протянул Захару металлический цилиндр и колпак, который он сразу одел на голову. Они встали по сторонам от входной двери.

Спустя несколько секунд дверь отъехала в сторону, а Денис и Захар взорвали хлопушки. В воздух взлетели тысячи золотых и серебряных конфетти, которые и не думали падать. Они так и висели в воздухе, оседая ну очень медленно.

— С днем рождения! — кричит Захар, хватая за плечи Леонида и теребя его по рыжим волосам.

— С днюхой тебя, хохлятская рожа! — присоединяется Денис и обнимает от души механика.

— Бульбаш! Задушишь... — только и может выдавить Леонид.

Захар тут же водружает на голову освобожденного техника цветной колпак и тащит его за стол. На столе уже стоит огромный стеклянный графин со спиртом.

Пока под веселые хлопки и прибаутки Леонида усаживали за стол, в комнату въезжает боевой дроид на гусеницах. Вместо огромной кумулятивной пушки у него кустарно привинчен манипулятор. Он держит поднос, накрытый пластиковым колпаком. Вот дроид подъехал к столу и поставил поднос на стол, отсоединил мелкие трубочки, которые были присоединены к подносу, и тут пошла разгерметизация. Пластиковый колпак чуть-чуть сдвинулся, и по комнате поплыл сладковатый запах.

— Это что? — промямлил Леонид, ошарашенно вертя головой. — Это оно?

— Да, Лень, это оно, — с улыбкой ответил Захар.

Леонид посмотрел на Дениса, а тот усмехнулся и кивнул на поднос. Дрожащей рукой техник поднял колпак и увидел сало. Обычное копченое сало с прожилками мяса и темно-коричневой подкопченной шкуркой. Оно было нарезано очень тонкими кусочками и красиво свернуто трубочками.

Леонид коротко хохотнул и снова взглянул на Дениса.

— И... Это же... Откуда?

— Да какая разница? — с доброй улыбкой ответил вопросом на вопрос Денис.

Захар уже наливал в металлические стопки спирт из графина.

— Рюмок теперь никто не делает, поэтому пришлось взять гильзы от кумулятивки... — Захар что-то рассказывал, разливая по импровизированным рюмкам спирт, а в это время Леонид уставился на сало.

Он смотрел на него как на второе пришествие Христа. Оторвал его от этого созерцания тычок в бок от верзилы бортстрелка.

— Ну? Ты чего как не родной? Пробуй! — Денис все с той же улыбкой подмигнул Леониду. Он еще никогда не видел техника таким растерянным.

Механик протянул руку к салу, взял один кусочек и понюхал.

— Как... Как настоящее пахнет... — с изумлением произнес Леня, снова глядя то на Захара, то на Дэна.

— Пока сало рассматривать будешь — весь спирт выветрится!

Пилот сунул во вторую руку Леонида гильзу со спиртом и протянул такую же Денису.

— Ну что, Лень? С днем рождения тебя! С 1235-летием тебя! — произнес тост беларус и поднял гильзу.

— С днем рождения тебя! — поддержал Захар и поднял руку с гильзой, чокнувшись с Денисом.

Последний поднял гильзу Леонид. Он молча чокнулся и опрокинул в себя спирт. Сначала он занюхал кулаком, чтобы не портить вкус сала, а затем засунул его в рот. Пару раз двинул челюстью и замер. Проходит секунда, другая и на носу повисла первая слезинка. Вот она подросла и капнула на стол. По краснеющим щекам потекли слезы, оставляя извилистые дорожки.

— Ты чего, Леня? — тормошит за плечо друга здоровяк. — Ты давай не кисни! Не вкусно, что ли?

Захар хмурится и глядит на копченое сало, которым уже пропахла вся комната. Он дотягивается до него и закидывает кусочек в рот.

— Нормальное сало, — пожав плечами, выдает вердикт пилот.

— Нет, нет, ребят. Все нормально! — начинает отнекиваться Леонид. Он вытирает кулаками слезы с лица и начинает оправдываться. — Я просто спирт не тем горлом хапнул.

Он подхватывает несколько кусков сала и закидывает в рот. Начинает жевать, а слезы предательски начинают течь по щекам еще сильнее.

— Вкусно очень, честно! — улыбаясь, говорит Леонид и хлопает по плечу Дениса. — А вы где свинью нашли?

— А это не свинья! Это пенчекряки! — начинает объяснять Захар. — Это ящерки такие, на двух ногах бегают. Их если до отвала кормить — не хуже хрюшек растут. Правда, заказывали их далеко, перевозка вышла дорого...

Пока пилот продолжает рассказывать о достоинствах пенчекряков, Денис обнимает одной рукой Леонида за шею, а второй наливает спирт в его гильзу. Тут же он сует в руки механика полную гильзу спирта, выдавая на ходу тост.

— Давай! Соберись! Теперь в другое горло, чтобы оба горла были сыты!

— Давай, Леня! До дна! — тут же смекнув, что к чему, подключается Захар.

Леонид берет гильзу и подносит к лицу.

— Спасибо, ребят, — тихо произносит он и забрасывает в желудок спирт одним глотком.

Видео продолжается еще около часа. На нем Захар продолжает гомонить и рассказывать дурацкие истории, Денис продолжает обнимать и периодически тискать маленького Леонида, а сам техник периодически продолжает забрасывать спирт «не в то горло».

Все прекрасно знают, что горло то у Леонида одно.

/Монтаж/

В кадре: в кожаном кресле в зеленой комнате сидел Леонид с помятым лицом. Собеседник продолжает его мучить вопросами.

— Скажите, а вы раньше ели такое же сало?

— Нет, я до «заморозки» сало вообще не ел.

— Почему? У вас сало было дефицитом?

— Нет, просто не любил его, — механик пожал плечами. — У нас мнение было, что, мол, если украинец — сало любит. А я вот не любил.

— Так вам не понравился подарок?

Леонид упер взгляд в пол и начал считать вслух.

— Я вот лет двадцать перед заморозкой его не ел, потом нас разморозили и мы уже без малого 40 лет болтаемся возле Солнечной системы. Получается, около 60 лет его не ел вообще, — техник поднял взгляд от пола в камеру и, хмыкнув, добавил. — А вот тут раз — и понравилось. Ничего вкуснее не ел.

Желваки на челюстях Леонида вздулись, и он отвернул голову в сторону, пряча глаза.

/Монтаж/

В кадре: В кожаном кресле сидит Денис. Он с недоумением смотрит на ведущего, который повторяет вопрос:

— Всегда ли Леонид плачет, когда ест «сало»? Это связано с его вкусовыми характеристиками?

— Причем тут сало?

— На видеоролике, которое мы взяли из архива ИскИна, он плачет во время праздника. Это начинается когда он пробует блюдо, которое вы называете «салом».

— Вы серьезно думаете, что все дело в сале? — с кривой усмешкой спрашивает Денис.

— Мы проанализировали поведение и физиологическую реакцию Леонида. Если верить нашим расчетам, то он испытывал сильную боль. Мнения наших экспертов — физиологов сошлись на том, что причиной болевых ощущений стало блюдо, которое вы называете «сало».

— Вы пытаетесь посчитать то, что невозможно измерить, — с усмешкой отвечает Дэн. — Вы не можете подсчитать боль, подсчитать счастье, подсчитать...

— Вообще-то можем. Боль мы считаем в сумме электрических сигналов, которые приходят в мозг от болевых рецепторов. Единица измерения боли — милливольты. Счастье мы считаем в миллиграммах гормонов, вызывающих ощущение так называемого «счастья».

— Вот в этом то вся и беда. Сколько раз мы вам рассказывали что такое «дружба», «любовь», «патриотизм»? Десять? Двадцать?

— Шестнадцать, если быть точным, но это очень глубокая и большая тема...