Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный Аноним "Безбашенный" - Страница 11

Последнее обстоятельство — с князем-долботрахом — вызвало было довольно-таки резкие возражения Володи с Серёгой, оказавшихся вдруг урря-патриотами и не пожелавшими «оплёвывать родину перед иностранцами». А Наташка, тоже оказавшаяся вдруг патриотически озабоченной «встающей с колен», даже целую истерику по этому поводу закатила. Я затрахался разжёвывать им элементарные, казалось бы, соображения. На той территории, которой в будущем предстоит стать Россией, сейчас праславянами запросто может и не пахнуть. Ну и оно нам надо — переться через кучу опасностей через всё Средиземноморье, дабы «вернуться» в этот заснеженный зимой и дождливый летом холодильник, в котором нас никто и не ждёт? Со временем, разобравшись в обстановке, «мы будем посмотреть», а пока надо натурализовываться тут — хотя бы для того, чтобы выиграть это драгоценное время. А для этого желательно, чтобы кто-нибудь из сильных мира сего предложил нам поступить к нему на службу — естественно, почётную и хорошо оплачиваемую. Шантрапы, готовой служить любому, тут хватает, и таких никто не ценит. А вот люди, прибывшие издалека по воле своего повелителя и преодолевшие по пути немало трудностей и опасностей — не в пример желаннее. Преданность — она как раз ценится. Князь-долботрах, о котором мы не будем рассказывать направо и налево, а «проговоримся случайно», как раз и подскажет потенциальному нанимателю, что переманить нас, хоть и нелегко, но от такого долбанутого правителя всё-же можно…

Так и не решив пока ничего с тряпками для баб, постановили, что для начала надо бы постираться. В собирательской экспедиции по лесу наши заросшие грязью дамы обнаружили ниже по течению ручья на лесной опушке небольшое озерцо, где и решили устроить купание и стирку. Причём, момент своего «озарения» Юлька с Наташкой подгадали так, что Володя с Серёгой оказались занятыми у коптильни, а значит — охранять их предстояло нам с Васькиным. И если испанца, Дольника с Протопоповым и Новосёловым не читавшего, эта перспектива воодушевила, то меня, с их трудами знакомого — как-то не слишком. После вчерашнего ночного давления на нашу психику через ухи я отчего-то сильно заподозрил, что теперь нам её будут прессовать через зрение. Увы, в многом знании много печали, поскольку так оно и вышло. Как я и ожидал, начали эти стервы с купания и уж поиграли на наших нервах всласть — старательно делая вид, будто и не подозревают, что мы за ними наблюдаем…

Юлька есть Юлька — плескаясь, устроила целое эротическое шоу, оказавшееся для нас с Хренио нешуточным испытанием. Но и Наташка выступила в том же духе — то ли Юлька её настропалила, то ли она и сама оторва ещё та…

Поскольку блондинки не в моём вкусе, мне её выдержать было легче, а вот испанский мент едва не пропал. Заметили они это или просто рассудили, что в южных странах светлые блондинки в дефиците, но после представления — кроме спинок они друг дружке ещё и прочие части тела помыли, отчего Васкес аж застонал — сориентировались они грамотно. Выйдя, отряхнувшись и изобразив красочное смущение оттого, что мы наблюдаем их в стиле «ню», обе стервы подхватили свои тряпки и направились стирать их — правильно, в разные стороны, за кустики. При этом Наташка, нарочито покачивая бёдрами, как бы невзначай задела плечом испанца, а Юлька таким же манером — меня. То, что для этого обеим пришлось сделать крюк, поменявшись местами, их нисколько не затруднило. Задев нас, обе снова изобразили смущение, но ожгли нас жаркими взглядами и закачали бёдрами ещё энергичнее. Естественно, Хренио купился и покорно поплёлся за Наташкой, не оставив мне ничего иного, как последовать за Юлькой…

Что нас собираются развести как лохов и продинамить, я сообразил сходу, так что дара речи от юлькиного фортеля не потерял.

— Макс, тут ведь нет ни стиральной машины, ни порошка!

— Вижу. Электрической розетки тут тоже нет. И что с того?

— Ну, я же вот так, без ничего, не умею! Помог бы, а?

— А я, значит, умею?

— Ну, ты же мужчина!

— А почему бы тебе не попросить об этом Серёгу? Тебе не кажется, что это было бы логичнее?

— Да толку от него! Он же мальчик домашний, от армии отмазавшийся, а ты служил.

— И чего?

— Ну, умеешь выкручиваться из безвыходных положений…

— Хорошо, я тебе покажу, как это делается, — мне тоже следовало постираться, так что кое-какой резон в ейных доводах был, — А ты пока бери-ка арбалет и покарауль!

Чтобы добраться до донного песка, мне пришлось отгрести в сторону покрывавший его ил, после чего подождать, пока осядет муть, но при отсутствии мыла иной альтернативы не было. На вид после стирки с песком мои шмотки, когда высохнут едва ли будут выглядеть намного чище, чем выглядели до того, но хоть не будут так засалены, а это важнее с точки зрения практичности. Закончив, я отжал свои тряпки от воды и развесил их на ветках кустов, после чего, «не поняв» намёка в виде красноречиво протянутых мне юлькиных тряпок, бултыхнулся в воду сам и с удовольствием выкупался. Выйдя и отфыркнувшись, забрал у неё арбалет и с наслаждением уселся на травке.

— А мои?

— Ты видела, как это делается? Приступай. А я буду караулить.

— Сволочь! Эгоист! Самец!

— Ага! Да ещё какой! — и по собственному опыту, и по труду Новосёлова я прекрасно знал, что позволить бабе вить из себя верёвки — самый верный способ быть продинамленным на поощрение. А нахрена тебя, спрашивается, поощрять, когда ты и так под каблуком? Вместо глупости, на которую меня столь настойчиво подбивали, я погрузился в медитацию — зря, что ли, биоэнергетикой в своё время увлёкся? Раздуть собственную эфирку до размеров слона и накачать её энергией под завязку — элементарные азы ДЭИРовской «единички», зато на подсознательном уровне это воспринимается приматами как признак высочайшего ранга в иерархии обезьяньего стада.

— Макс! Ну мне же сил не хватит!

— Отжать — так и быть, помогу. Если ты не будешь тянуть резину до вечера.

— Ну у тебя же быстрее получится!

— Вот как раз и потренируешься, чтоб у тебя тоже быстро получалось.

Её шипение вряд ли сильно отличалось от шипения королевской кобры, но этим меня не проймёшь. Мы, биоэнергетики ДЭИРовского толка — народ толстокожий. Медитируя и накачивая помимо плотной эфирки ещё и частичную невесомость — полная левитация, конечно, так и осталась для меня несбыточной мечтой — я не забывал и лапать занявшуюся ремеслом древней прачки и продолжающую яростно шипеть Юльку за её выпуклости — эфирными руками, конечно. Поняла она, что происходит или нет — хрен её знает, но ощущает что-то эдакое явно — вон как спина напряглась! Понятно, что и её «динамо-машина» включена на полную мощность, и сегодня точно ничего не светит, но урок я ей преподал.

Предоставив ей шипеть и кипеть самостоятельно, я вернулся на прежнее место и застал там уже вернувшихся раньше меня Васкеса и Наташку — нестиранных и сверлящих друг друга яростными взглядами. Этого я тоже ожидал — не владеющий моими знаниями по этологии мент был оскорблён в лучших чувствах, но и стервозная блондинка недооценила горячего южного мачо, не позволившего использовать себя в качестве прачки. Зато, судя по следу пятерни на щеке, он явно попытался позволить кое-что себе…

Я указал ему на воду, дав понять, что сам уже искупался, и испанец с удовольствием последовал моему примеру, а Наташка, поняв, что ей грозит так и остаться нестиранной, направилась к Юльке. Вот и прекрасно — как раз и выкрутить тряпки друг дружке помогут. Когда Васькин выкупался, я подсказал ему идею насчёт песка под донным илом, и он тоже кое-как привёл в относительный порядок своё полицейское обмундирование, после чего сменил меня на карауле. Я как раз придумал к этому времени, как сделать курительную трубку, чем привёл его в восторг, поскольку он тоже был заядлым курильщиком, а курево у нас катастрофически заканчивалось. В свою очередь испанец подсказал мне лучшую замену табаку, чем рябиновые листья, указав мне на прибрежные ивы. В самом деле, североамериканские индейцы курили ведь ивовые листья — я вспомнил читанных в детстве «Сыновей Большой Медведицы». Придя в благодушное настроение, я даже позволил Хренио помучить меня очередным уроком баскского языка, на котором мы и пообсуждали «этих стерв», резонно рассудив, что они сейчас заняты абсолютно тем же самым в отношении нас на трёхэтажном русском.