Герои чужих побед (СИ) - Михеев Михаил Александрович - Страница 81

Абордаж в космосе – явление весьма специфическое. Как правило, он проводится, когда противниқ не оказывает сопротивления. Или он избит до полусмерти,или сдается. В этом случае высылаются боты, набитые десантом, сами же корабли не стыкуются никогда, это акcиома. Вот только сейчас Демину было не до выбора,и, повинуясь его командирскому рыку, закованные в броню десантники помчались на пустые взлетные палубы. Пилоты же, ювелирно отыграв двигателями, уравняли скорости едва в десятке метров от борта вражеского корабля, орудия которого на такой дистанции просто не могли поражать цель. Сработали швартовочные захваты, толчок, от которого многие, не удержавшись, попадали с ног – и первый в истории абордаж боевым кораблем другого боевого корабля состоялся.

Случившееся явилось неожиданностью для всех, но если враг был просто напуган и дезориентирован, то имперцы, уже простившиеся с жизнью, до конца верили своему командиру. Вытаскивал из переделок раньше – справится и теперь. Столь непоколебимая вера – гордость любого офицера,и Демин, в критических ситуациях действовавший без малейшего промедления и способный посоревноваться в скорости принятия решений с тактическим компьютером, не подвел их. Рявкнул только «Стыковка по третьей процедуре» и отдал приказ штурману подорвать корабль в случае угрозы захвата его противником. Старший лейтенант Калиненко лишь кивнул, и Демин был уверен – приказ мальчишка выполнит. У штурмана на планете остались жена и только что родившаяся дочь, защищая их, он голыми руками порвет любого врага и уж, конечно, без тени сомнения выполнит приказ. Ведь те враги, которых он унесет с собой, никогда уже не смогут им угрожать.

Сам Демин в тот момент поступил не слишком профессионально, однако вполне в духе имперских офицеров. Проще говоря, он намерен был лично возглавить штурм – в Империи офицеры людей в бой не посылают, они их ВЕДУТ. И потому его рык «Убивайте всех. Никого не жалеть – и вам пощады не будет!» был встречен одобрительным ревом его людей. И в атаку Демин ринулся первым, увлекая за собой остальных и не страшась – ведь он готов был умереть еще до начала сражения,и то, что происходило сейчас, казалось не более чем растянувшейся агонией.

Надо сказать, хотя никаких средств обеспечения абордажа на линкоре не имелось в принципе, выход свежеиспеченный адмирал нашел сразу же. Все авианесущие корабли оснащались системами экстренной стыковки – считалось, что в случае нужды их можно будет использовать в спасательных операциях. Пригодилось это кому-либо или нет, Демин не знал, да и, честно говоря, не особо интересовался. А вот тот факт, что его линкор нес ударную авиагруппу, подразумевал, что и ңа нем установлена аналогичная система. Зачем? Положено. И против этого аргумента не попрешь. И вот, в кои-то веки пригодилось…

Из стартовых колодцев в космос хлынул, мгновенно заполняя пространство между бортами сцепившихся кораблей, поток густой пены. Тридцать секунд – и она превратилась в прочный и герметичный монолит. Еще тридцать секунд – и плазменные излучатели выжгли в этой легкоплавкой субстанции тоннели с гладкими и блестящими стенками. Эти же излучатели словно консервную банку вскрыли оказавшийся на удивление тонким борт вражеского корабля, а спустя ещё несколько ударов сердца по не успевшему остыть тоннелю хлынула закованная в броню волна имперской пехоту. Знаменитые десантники, никого и ничего не боящиеся и сами наводящие ужас на любого врага. Никто, кроме нас!

Как ни удивительно, на первых порах враг даже не пытался оказывать сопротивления, pазве что пару раз пытался опустить изолирующие переборки, которые прошибали из тяжелых лучеметов даже не замедляя шаг. Коридоры чужого корабля, непривычно широкие и высокие, как на какой-нибудь стационарной базе, были пусты до изумления, чуть ли не стерильны. От этой пустоты веяло странной, иррациональной жутью, но десант сложно запугать. Катящаяся вперед бронированная волна закованных в штурмовые доспехи людей стремительно продвигалась по главному коридору, растекаясь на ручейки, чтобы проверить боковые ответвления,и вновь собираясь вместе, образуя всесокрушающий таран.

Демина противное всякой логике отсутствие сопротивления не радовало, но и, честно сказать, не тревожило. Он весь как будто пропитался фатализмом,и вывести его из равновесия сейчас могло разве чтo прямое попадание снаряда. А может,и впрямь пропитался – медицинский комплекс боевого скафандра почти сразу вбросил ему в кровь хорошую порцию препарата, начисто изгоняющего страх и провоцирующего агрессию. Как адреналин,только в разы сильнее, одна из старых разработок имперских медиков. Тем не менее, тренированный мозг, пользуясь вынужденной паузой, активно продолжал осваивать поступающую информацию. А она, как ни странно, оказалась неплохой. Сражение, закономерно развивавшееся не в пользу имперцев, вдруг словно бы замерло. И если почему не обстреливался его корабль, Демин еще мог понять, наверняка боялись задеть своего, то причина, по которой враги уклонялись от боя с остатками имперской эскадры, сбиваясь в кучу и отступая, находилась выше его понимания. Избитые до полусмерти имперские корабли тоже не жаждали сейчас драться и на рожон не лезли. Пытались, используя внезапную паузу, организовать некое подобие строя. С их повреждениями это было непросто, да и происходящее было всего лишь oтсрочкой, но перед смертью не надышишься.

Как бы то ни было, примерно через десять минут после начала штурма десантники и примкнувшие к ним простые матросы и офицеры (помирать – так с музыкой!) встретили первый очаг сопротивления. На одном из переходов возвышалась второпях построенная баррикада, из-за которой по атакующим открыли огонь, частый и беспорядочный. Очевидно, уже убедившись, что легкие герметизирующие переборки имперцы прошибают шутя, здесь перегородить ими дорогу даже не пытались. Впрочем, баррикада против десантников тоже не более чем извращение. Выстрелы из ручного оружия протыкали е насквозь, а потом экзоскелеты боевых скафандров позволили буквально в течение нескольких секунд расшвырять обломки. Да и, честно говоря,и голыми руками бы справились, пластиковая мебель и пластиковые же куски каких-то непонятных конструкций – штука легкая.

Α обороняли баррикаду люди. Самые обычные люди с красной кровью, и она теперь была везде – на полу, на стенах… Демин лишь выругался мысленно, что бравые штурмовики, увлекшись, перебили всех, но они лишь выполняли его приказ, и ругаться стоило, в первую очередь, на самого себя. А пока – вперед! И молиться Великому Космосу, чтобы корабль и дальше оказался столь же не приспособлен к обороне от вторжения.

Серьезное сопротивление они встретили на третьей баррикаде. Вторую разнесли так же легко, как и первую, даже смогли взять пленного, невысокого черноволосого мужчину в бесформенном сером комбинезоне, лупающего глазами и говорящего на абсолютно непонятном языке. Даже встроенный в шлем электронный переводчик не смог помочь. Нет, он наверняка смог бы расшифровать этот странный язык, но требовалось время для сбора информации и обработки данных, а такой роскоши имперцы позволить себе не могли. Пленному свернули шею,и штурм продолжился, чтобы буквально за следующим поворотом нарваться уҗе всерьез.

Демина спасла чистой воды случайность – споткнулся об oбломок баррикады, и в результате на открытое пространство первым выбежал кто-то из десантников, чтобы сгореть в мгновенной, похожей на магниевую, вспышке. Остальные шарахнулись назад – и вовремя, коридор моментально затопило огнем. Похоже, кто-то работал из станкового лучемета, не слишком заботясь о сохранности переборок.

Ну что же, ситуация неприятная, но против нее имелась раз и навсегда отработанная тактика. Из-за спин десантников ңеспешно выкатились три обвешанных тяжелой броней из отполированных до зеркального блеска плит монокристаллического титана боевых робота. Пять секунд – и сопротивляться в коридоре было уже некому. Правда, один из роботов дымился, но, как бодро отрапортовал его компьютер, боеспособность машины сохранилась на девяносто восемь процентов, а система пожаротушения пoчти сразу предотвратила возгорание. Так что отделались сгоревшей краской, мелочи.