Миссия ранга «Жизнь». Дилогия (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 185

- Вашбродь!   ору я поручику, - надо отходить, там другие наши полки отходят, а к вражинам подкрепление идёт, сейчас зажмут!

В глазах офицера вспыхивает бешенство   на мгновение. Затем он вспоминает, что я сегодня проявил себя «молодцом» и потому имею право дать совет   неписанный кодекс пехоты.

- Много? Врагов подходит?

- Ежели по форме судить, то из трёх полков французы на подходе. Я там в задние ряды уже пробился  в горячке   и оторопел.

Не медля, Левашов подскакивает к полковнику, стоящему в картинной позе   окровавленная голова, опирается на саблю  К чести Львова, медлить тот не стал и отдал приказ на отступление.

Наша рота была в арьергарде, отражая атаки противника. Но к счастью, местность, по которой мы отступали, была «складчатой» и дальнобойные штуцера французов не имели особого преимущества.

Нужно сказать, что враги скорее имитировали ожесточённое преследование   кому охота рисковать, если победа в сражении уже состоялась? Так что я, державшийся в компании офицеров роты (вроде как охраняю их, да) заработал «очки».

Сражение при реке Альме мы в итоге проиграли, но не разгромно   врагов было почти в два раза больше, да вдобавок они пользовались поддержкой корабельной артиллерии. Но разгрома не было скорее «вопреки» действиям старших командиров   часть русских войск так и простояла без толку. Были и откровенно глупые приказы  В общем, можно было констатировать, что «выехали» скорее на героизме солдат и профессионализме младших и средних офицеров.

Я же

- Поздравляю чином младшего унтера, - сказал Левашов перед строем уже на следующий день. А ещё через два сияющий Львов вручил мне и нескольким отличившимся георгиевские медали. Сиял он потому, что наш полк был одним из немногих, к кому не были никаких претензий, а героизм отметил сам командующий. А что погибло в полку более тысячи солдат  Бабы ещё нарожают. Благоволение командующего много выше «мелких неприятностей».

Кавказских землях, неподвластных России* - до русско-турецкой войны 1877-1878 года под властью Турции были достаточно значительные земли на Кавказе. К примеру, Батум и целый ряд других. И пока турок не выбили окончательно, с этих «плацдармов» поступала регулярная помощь разбойникам   вплоть до военной поддержки регулярных турецких частей. Существовала ещё и проблема работорговли   именно «плацдармы» служили перевалочными базами для неё. Работорговля (и сопутствующее похищение людей) у протурецких сил было поставлено буквально «на поток» - речь идёт о десятках тысяч людей ежегодно. Собственного говоря, похищение людей с последующей продажей или выкупом были главным источником дохода сторонников турецкого присутствия на Кавказе.

Фланкирование** - фехтование на древковом оружии, как-то пиках, алебардах, ружьях.

Светлейшего*** - Меньшикова Александра Сергеевича. Лично храбрый и далеко не глупый, но и гением администрирования его нельзя назвать. Достаточно рядовой по талантам чиновник (несмотря на великое множество занимаемых постов), который «хотел как лучше, а получалось как всегда». Ошибок он сделал достаточно много (не только в Крымской войне) и ошибки эти усугублялись тем, что был князь прежде всего царедворцем и передвижение врагов/друзей/союзников при Дворе были для него важнее всего. Потому некоторые его поступки шли во вред Делу, зато укрепляли позиции при Дворе.

Неумный царь**** - Николай Первый сделал немало полезного для России. НО! Вреда от него было пожалуй больше, причём значительно   даже полезные начинания Николай делал «через жопу» (иначе его действия обозвать сложно). Так, он в 1830/1831 году предотвратил захват Турции восставшим правителем Египта (захват вряд ли получился бы, но полноценная Гражданская война   несомненно). В 1848   весьма неуклюже спас Австро-Венгрию от распада. Неуклюже действовал он и в Крымской войне   сперва САМ (!) влез в противостояние с Англией/Францией/Турцией, а затем действовал крайне нерешительно во всех смыслах. Неумной была и внутренняя политика   так, с одной стороны он не любил евреев и всячески «давил» их, а с другой   проводил фактически насильственные (!) крещения оных, после чего перед выкрестами были открыты карьерные возможности. Выкрестов из евреев принимали в гимназии, училища, институты   существовали даже специальные льготные квоты для них. Вдумайтесь: «зелёный свет» давали евреям-выкрестам, которых зачастую крестили под страшным давлением - к примеру, к евреям-рекрутам или евреям-кантонистам ПРИКАЗАНО было относиться как можно более жестоко, пока они не крестятся. Как вы думаете, все ли «облагодетельстванные» испытывали благодарность к царю и России? И подобных примеров   великое множество.

Глава восьмая

После неудачной для русских войск отбить в начале февраля Евпаторий, мне на грудь упала четвёртая солдатская медаль и звание старшего унтер-офицера. Помимо того, что заслуги у меня были по-настоящему весомые, я стал «любимчиком» командира полка. Львов, как бывший гвардеец, ценил «лихость», а уж под это определение я подходил как нельзя лучше.

Но не скажу, что сильно в восторге от карьерного роста   полк за это время потерял более трёх тысяч человек и из старого состава нас осталось сравнительно немного. А война, когда ты не боевой маг или не офицер, очень сильно «давит». Не только опасность получить пулю, осколок ядра или штык в живот, но и трупы как источник заразы. И запаха. Ещё начались серьёзные перебои с едой. И раздражали заведомо глупые распоряжения некоторых офицеров

В общем, когда ты мелкая сошка, от которой мало что зависит  Или когда ты Патриарх могучего Клана  Разница ощутимая.

- Иван Фёдорович*, - обращается ко мне солдат из недавнего пополнения, - дозвольте обратиться.

Вместо ответа хлопаю ладонью по бревну, на котором сижу. Цыганистого вида солдат лет тридцати с георгиевской медалью за Кавказ, прокашливается.

- Я это  по трофеям спросить хочу. Их приказано собирать, да в интендантство сдавать

- Нехер, - коротко прерываю его, - интенданты   воры. Ежели нет посторонних, то собирая всё, да в роту тащи. А то вона я сколько штуцеров приволок   и что? Сдали в интендантство и ржавеют они на складах**, а какие ружья у нас, рассказывать не буду   сам знаешь. С остальным добром также, да не стесняйтесь их до исподнего раздевать!

- Мы на Кавказе так жа, - кивает цыганистый, - но там к этому попроще, даже охфицеры не брезговали.

- Матрёна!   раздаётся истошный вопль-визг и мы бросаемся врассыпную. Через несколько секунд на позиции падает здоровенная бомба из мортиры. Жертв нет.

Почему в Севастополе мортирные снаряды прозвали «Матрёнами», ясно   созвучие. Но «Матрёна» ещё ладно, а «Маркела» не хотите?

Укрепления у нас  руки бы поломал проектировщикам и строителям. Пришли мы «на готовое» - и тут же пришлось переделывать. Доходило до невероятного   в некоторых местах стены укреплений были такие, что их  разносили бодучие козы***, решившие почесать рога. Вообще, Севастополь оказался «бездонной дырой» по части потребления средств. К примеру, менее двух десятилетий назад на строительство укреплений в нём выделили колоссальную сумму   свыше миллиона рублей. Ничего, «освоили» - да так, что незадолго перед войной пришлось выделять новые средства

Система укреплений с инженерной точки зрения тоже на фонтан   слишком широкие «окопы», к примеру. Землянки недостаточно защищённые  от нормального ядра, Складские помещения бестолково расположены  Но это мне понятно.

Хотя с приходом Тотлебена и накоплением опыта ничего так получается, грамотно   для местных условий, я бы всё сделал иначе  Ну да неважно.

Потягиваюсь и иду к Левашову   ротный фактически «рулит» не только ротой, но и батальоном. Как-то так сложилось, что не везёт нам на комбатов   то убьют, то ранят, то дизентерию подхватят. Восемь человек сменилось   и теперь сюда никто не хочет идти, место считается «несчастливым». Можно было бы назначить Левашова, но   вполне боевой капитан (недавно звание дали) и без того «непозволительно молод», да и числится за ним немало историй. Там и дуэли (именно во множественном числе), и мордобой (в том числе и чиновникам) и хамство и  Много, в общем. Но на «Ржевского» не тянет   очень суров и брутален. Такой если и станет героем анекдотов, то смеяться будут не над ним, а над другими персонажами оных.