Мой друг, покойник (Новеллы, Роман ) - Рэй Жан - Страница 38

Свеча поднялась на уровень бледного лица с тусклыми выпуклыми глазами и хриплый голос ответил на вопрос клиента.

— Тридцать шиллингов? — переспросил Уилер, которому показалось, что он расслышал именно эту цифру.

— Эээ… грр…

Уилер протянул молчаливому продавцу три полуфунтовых билета и взял клюшку.

Свеча была тут же задута, и Уилер вряд ли бы отыскал дверь без помощи уличного фонаря.

Когда он вернулся в гараж, двигатель даймлера весело урчал.

— Странная у вас клюшка, — удивился механик. — Вы играете в хоккей?

— Я только что купил ее в нескольких домах отсюда, внизу улицы… Странная лавчонка и еще более странный владелец.

— Правда? — у механика был ошарашенный вид. — Я не знаю ни лавочки, ни ее владельца. Однако, я не новичок в квартале!

Несколько дней спустя в Рейнелаг-клубе Уилер отыскал старого Мэттью Карсона, сидящего перед своим излюбленным имбирным элем.

Карсону было за восемьдесят, он давно стал старейшим членом клуба и хранителем маленького гольф-музея.

Он уже расстался со своими клюшками, но остался верен клуб-хаузу, его коллекции и бару.

— Старина Матт, это пригодится вашему музею? — спросил Уилер, протягивая ему древний драйвер.

Карсон схватил клюшку и закудахтал от удовольствия.

— Конечно, малыш. Седая старина напоминает мне о юности. Даже в ту отдаленную эпоху такими клюшками уже не пользовались. Могу даже утверждать, что их употребление было запрещено в 1900 году. Однако его огромная головка и удлиненное закругление позволяли выполнять великолепные свинги. Ох!..

Старик заморгал, его руки задрожали.

— Уилер!.. Дьявол вас подери, где вы ее раздобыли?

— В одной жуткой лавчонке на Айлингтон Род, которую держит какой-то древний безумец.

Но Карсон уже не слушал.

— Это — Большая Медведица! — воскликнул он.

— Что вы сказали?

— Посмотрите на эти семь золотых точек на рукоятке; это кусочки золота, инкрустированные в дерево. Это вам ничего не напоминает?

Уилер кивнул.

— В самом деле, Матт… Похоже на созвездие Большой Медведицы!

— Вам никогда не доводилось слышать о мистере Байкрофтсе?.. Хотя, по правде говоря, в Рейналаге не любят упоминать его имя, хотя мрачная история, связанная с ним, случилась более шестидесяти лет назад.

— Байкрофтс?… — пробормотал Уилер. — Действительно, человек, который…

— Да, да, человек, который… — с дрожью в голосе подхватил Карсон.

— Постараюсь изложить вам эту историю, Уилер, вкратце. Она осталась в далеком прошлом, однако, я испытываю боль, вспоминая и говоря о ней…

Игроком Байкрофтс был потрясающим, но отличался отвратительным характером! Не только поражение, но и потерянный мячик выводили его из себя. В тот год в конце сезона разыгрывался Кубок Дрейца…

Он не имел особого значения и не мог прибавить славы Байкрофтсу!

Три партии… Два дня довольно быстрых отборочных игр. В последней схватке на линии остались лишь Байкрофтс и Степл из Бальмораля. Со Степлом следовало считаться, но его не очень любили; иными словами — схватились два дурных характера. Дважды Степл отказался уступить патт Байкрофтсу, хотя мячик был в паре дюймов от лунки. Сегодня в любом матче его сочли бы правым, но в наши добрые старые времена все было иначе.

Но не это было причиной поражения Байкрофтса, нет… Он разнервничался, буквально кипел от ярости, и это повлияло на последние его удары. Он проиграл… Кубок был вручен Степлу… Тогда…

Губы старейшего члена задрожали.

— И когда Степл, не протянув руки своему побежденному противнику, пошел с поля прочь, Байкрофтс подбросил драйвер высоко вверх… Да-да, именно этот драйвер — Большую Медведицу… И Степл рухнул мертвым с пробитым черепом.

Байкрофтс признал себя виновным. Его защищал лучший лондонский адвокат. Однако приговор был ужасным.

Королева Виктория, против всякого ожидания, отказалась его помиловать. Наша пленительная, но строгая королева в том году отказала в помиловании двум или трем беднягам, виновным в смерти, но не в убийстве. Она требовала столь же сурового правосудия и для благородного сословия. Байкрофтса повесили.

— Но как этот ужасный драйвер мог попасть в лавчонку старьевщика в Айлингтоне? — спросил Уилер.

Карсон пожал плечами.

— Случись такое сейчас, клюшка заняла бы место в музее криминологии Скотленд-Ярда; но полвека назад эта мрачная коллекция еще не существовала, и орудия преступления после пребывания в архиве Олд-Бейли продавались с торгов. И преступники могли выкупить свои ножи и ломики.

А теперь, Уилер, опишите, как выглядел этот айлингтонский безумец, о котором вы говорили?

Уилер подробно описал продавца.

— Высокий… худой… бледный… большие тусклые глаза, — повторил старик. — Постарайтесь вспомнить — посреди лба, почти у переносицы…

Уилер напряг память, вспомнил, как свеча поднялась на уровень бледного лица.

— Действительно припоминаю, Матт… шишка… большая шишка…

— Боже, малыш, больше ни слова! Это слишком ужасно! — вскричал Карсон и отбросил клюшку далеко от себя.

И больше не сказав ни слова, поспешно выбежал из бара.

Уилер вернулся в Айлингтон. Он отыскал старые дома, но вместо трех насчитал всего два.

Кондитерская и лавочка канцелярских товаров стояли плотно друг к другу. И между ними не было никакого магазинчика принадлежностей для гольфа.

Уилер опросил местных жителей. Никто из опрошенных, как и механик, не знали о существовании третьего дома.

— Я уже двадцать лет работаю в квартале, — заявил почтальон, которого Уилер угостил отличным грогом, — и знаю не только каждый дом, но и каждый камень… Нет, такой лавчонки не существует!

Уилер не стал говорить об этом с Карсоном. Но однажды, оказавшись в клубе с лордом Эдвином Хоурдом, одним из известнейших ученых Великобритании, поведал ему о своем странном приключении.

Лорд Хоурд стал серьезным.

— История псевдо-призрака меня особо не интересует, — сказал он, — ибо ежедневно о них рассказывают сотни людей, но совсем иное дело дом. Полагаю, вы не очень разбираетесь в теории Эйнштейна?

— Менее чем не очень, милорд. Скажем, ничего…

— Имена Фицджеральда-Лоренца и Эддингтона также ничего вам не говорят?

— Вы правы, — признал Уилер, слегка покраснев.

— В таком случае, мой дорогой, я потрачу свое время, рассказывая о гипергеометрии и вероятности четвертого измерения. А разгадка вашей тайны лежит именно в них. Сожалею…

И Уилер отказался от возможности понять.

Шанс «Белых орлов»

«Гольф-клуб Белых Орлов» умирал тихой смертью. Хотя на самом деле, она была совсем не тихой: фортуна отвернулась от главных опекунов клуба; богатые соседи затеяли процесс, который клуб проиграл; полупрофессионалы, прикрываясь статусом любителей, нанесли урон его авторитету. Кроме того, в двенадцати милях от него, некий клуб аутсайдеров построил великолепное поле, благодаря неизвестно откуда взявшимся средствам, тогда как к старым полям протянулась беспощадная рука налогового управления. Часть поля превратилась в джунгли, а в траве появились проплешины.

На клуб обрушилось истинное несчастье в три партии, которого так боялись ветераны.

Сидя в баре клуб-хауза, секретарь Уириттер молча набивал свою трубку. Он был один: бармен Джим только что распрощался с ним, ссылаясь на межреберную невралгию, но Уириттер знал, что тот перешел в стан противника в двенадцати милях отсюда…

«А почему бы ему и не поступить так, — печально думал он, — если я вот уже полгода проедаю свои сбережения».

И как бы нагнетая тоску, на целую неделю зарядил беспрерывный дождь; дождь упрямый, проливной, заливавший слишком низкие банкеры и расширяя водные препятствия.

Уириттер подошел к написанной от руки афише и сорвал ее — чемпионат графства, конечно, состоится, но на поле соседей.