Дело о перстне с сапфиром (СИ) - Орлова Тата - Страница 57

- Не частый, - повернувшись, с задором улыбнулся Сашка. Подошел, подал мне бокал. - Но, как ты видишь, чтобы обрести врагов, хватило.

- Приказ отца или так получилось? - сделав глоток, уточнила я.

- Половина на половину, - в его глазах появился шаловливый блеск. - А уж сколько матрон поминают меня недобрым словом....

Ту Анастасию Волконскую, которой предстояло доказать вину баронета Совина, все сказанное им вполне устраивало. А вот любящую сестру....

Любящая сестра была готова простить брату милые шалости. На то она и любящая....

***

- Для покойника вы весьма неплохо выглядите, - чуть присев, мило проворковала я, приветствуя графа Шуйского в его же доме.

- Для той, которую с позором уволили из Следственного департамента, вы слишком веселы, - легко парировал Александр Игоревич, прикладываясь к моей руке, когда я выпрямилась.

- Все будет еще хуже, чем я предполагал, - довольно усмехнулся Сашка. Обнялся с отцом... крепко, по-мужски.

Матушка, пока мы обменивались любезностями, предпочла стоять в сторонке.

Мудрая женщина. Я пошла не в нее.

- Елизавета Николаевна... - Граф оторвался от Сашки натужно, словно его к нему приковали, приблизился к матушке, склонил, как будто винясь, голову. - Судьба пусть так, но все равно нас связала.

- Я рада, что она сохранила твою жизнь и не сделала нас врагами, - нежно провела она по его щеке кончиками пальцев. - Я должна....

- Ты мне ничего не должна, - прижал он ее ладонь к губам. - Ты самая прекрасная женщина... хоть теперь и чужая.

- Но ведь это не помешает нам остаться друзьями? - ее голос дрогнул тревогой.

- Самыми верными друзьями, - торжественно, но очень трогательно заверил ее Шуйский старший. Продолжая удерживать ее ладонь в своей, оглянулся на нас с Сашкой.

Я тут же потупилась, провела рукой по складкам юбки, делая вид, что разглаживаю ту после дороги. Сашка вообще отвернулся, вроде как разглядывая статуэтки на каминной полке.

- И где твое гостеприимство?! - не без усилий отпустив ладонь матушки, вдруг строго поинтересовался граф.

Сашка - горделиво расправил плечи, я - прыснула, настолько это выглядело вызывающе, но тут же вновь опустила глазки, демонстрируя скромность и покладистость.

- Иван... - громко, хорошо поставленным голосом крикнул он.

Вошедший в гостиную мужчины был едва ли не точной копией Петра. И по возрасту - ему точно было слегка за семьдесят, и статью. Высокий, кряжистый.

Вместе с ним появились две девушки лет двадцати. Лицом один в один, но одна - темненькая, со жгучим, безудержным взглядом, а вторая - легкая, светленькая.

- Иван, старший лакей, - кивнув на мужчину, представил его Александр. - Ваши горничные: Дарья и Мария.

- Госпожа Елизавета Николаевна, - степенно, но уважительно, поклонился Иван матушке. Меня приветствовал чуть менее почтительно, но удостоив мягкого, доброго взгляда: - Анастасия Николаевна.

- К обеду подъедет князь, - граф счел, что Сашка уже достаточно покомандовал, - а пока вы можете посмотреть свои комнаты и отдохнуть с дороги. - Иван, проводи наших гостий.

- Одну минуту, - остановила я Шуйского. - Вы ни слова не сказали про похороны.

- Похороны? - Александр Игоревич слегка нахмурился, словно запамятовал. - А! - вскинулся, вроде как, обрадовавшись, что все-таки не забыл. - Так графа уже похоронили, в имении. Как раз, пока вы были в дороге.

- А как же вы?! - повернувшись к Сашке, прижала я руки к груди. То, что слуги в курсе ситуации, я не сомневалась. Дом в траурном крепе, окна завешаны.

- Так не успел я проститься, - трагически склонил голову Сашке. Потом добавил, посмотрев прямо на отца: - Да и не сильно торопился. Рассорились мы с папенькой, оттого я четыре года в горах и провел, что не хотел его видеть.

- Все еще серьезнее, чем я думала, - сетуя, покивала я. - Пойдемте, Елизавета Николаевна, вспомним упокоившегося графа добрым словом.

- Хоть кто-то... - уже в спину засмеялся Шуйский старший. - Главное, что бы вы их отыскали.

На эту реплику я решила не отвечать. Брала пример с матушки.

Наши с матушкой покои были рядом. Их даже соединял общий балкон, полностью укрытый от чужих взглядов усыпанными ягодами ветвями рябины. Красиво и очень уютно: столик и два плетенных кресла под живым навесом. Попить чай, просто поговорить, отдыхая от суеты....

Внутри комнат - скорее очаровательно, чем роскошно. Ничего нарочитого, выставленного напоказ. Взгляд радовался, скользя по обтянутым 'скромной' тканью стенам, обивке мягкой мебели, устилавшим пол коврам, плавным линиям светлой, какой-то воздушной мебели.

Все в пастельных тонах. Единственными яркими пятнами, раскрашивавшими интерьер, были цветы. На полу, в больших горшках, в узорчатых горшочках на широких подоконниках, в вазе на столе.

- Вам нравится? - дав осмотреться, не робко, но вроде как ненавязчиво поинтересовалась у меня Мария.

- Да, - проходя вглубь комнаты, искренне ответила я. - И как давно их приготовили? - оглянувшись, полюбопытствовала мило. Запах свежего ремонта.... Едва ощутимый, но говоривший о многом.

- Да всего пару дней как закончили, - она на миг отвела взгляд.

- Трудно было, наверное, так скоро управиться? - продолжая с иронией смотреть на девушку, уточнила я.

Мы могли добраться до столицы Ровелина за несколько часов, но князь предпочел показать нам красоты своей родины, выбрав долгий путь сначала по дорогам Аркара, а затем и северной империи. Романтика.... Ночевки на постоялых дворах, изнурительная тряска, сырость от зарядивших дождей.

Убеждать в том, что каждая минута на счету, оказалось бесполезно. Князь сказал, князь....

С одним Северовым я - уверена, справилась бы, но Даниила неожиданно для меня поддержал и Александр.

Теперь я понимала, почему. 'Тихие' похороны, скорее всего уже породившие множество слухов, и вот такое, демонстративное, возвращение младшего Шуйского, целью которого было разделить чужой интерес между ним и нами с матушкой.

Это было одно из предположений. Второе заставляло задуматься, как давно начали планировать этот визит. Судя по всему, значительно раньше, чем был признан тот факт, что находясь в Аркаре доказать вину баронета Совина нам не удастся.

Не самая лестная догадка, но ничего, кроме как смириться с предприимчивостью жениха и его помощника, коим был граф Шуйский, сделать я пока не могла.

- В семидневье уложились, - подтверждая мои выводы, совершенно 'бесхитростно' отозвалась Мария. - Я приготовлю ванну и разложу вещи.

Вместо ответа - кивнула. Продолжить допрос могла и позже, а вот почтой, добравшейся до Эндарии до нашего прибытия, стоило заняться без промедлений.

Писем было несколько. От Сэма, Вильена и Энгина. Парочка от Николаса, столько же от Катарин, что меня несколько удивило. Если она и была чьей-то подругой, то, скорее, матушки, чем моей. И еще одно, с моим именем, написанным на плотной, усыпанной золотым песком бумаге твердой, решительной рукой.

Я повертела сложенный втрое лист. Поднеся к лицу, принюхалась, пытаясь уловить легкий, ускользающий аромат.

- От императора, - как-то устало произнесла Елизавета Николаевна, забирая у меня послание. Когда вошла в комнату я услышала, но не обернулась, разбирая корреспонденцию.

- Вот как?! - Ни императорского вензеля, ни размашистой подписи, которую мне уже доводилось видеть.

- Я открою?

- Конечно, - отдала я ей письмо. - А я пока узнаю, чем порадует меня Николас.

- Вы... помирились? - она посмотрела на меня не удивленно, но с некоторым замешательством.

- А разве мы ругались? - мягко улыбнулась я в ответ. Матушка укоризненно качнула головой, так что пришлось отказаться от игривого тона: - Николас - хороший человек и я надеюсь, что рано или поздно, но он будет счастлив.

- Сванетти думает так же? - как ни странно, но ее тон был более чем серьезен.

- Я не спрашивала, но.... Думаешь, могут быть проблемы? - поежилась я, предпочтя разобраться в ее предупреждении, а не отвергать его лишь потому, что считаю иначе.