Сталин и разведка - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 84

Как мы теперь знаем, «выгодное для немцев дело» провалилось.

Некоторые исследователи полагают, что тайное подслушивание все же велось. Так, один из них пишет: «В период работы Тегеранской, Крымской и Берлинской конференций ПУ и контрразведкой осуществлялось систематическое прослушивание и запись бесед и разговоров, которые вели в отведенных им комнатах и на открытом воздухе руководители и члены союзных делегаций. Результаты прослушивания, проводимого специальными группами офицеров, хорошо владевших английским языком, немедленно переводились на русский язык и ежедневно перед началом заседаний докладывались Сталину». При этом он ссылается на приведенные выше высказывания Серго Берии.

А также на еще один, более серьезный и официальный документ, а именно, на докладную записку Л. Берии Сталину от 27 января 1945 года. В архиве (ГАРФ, ф. 9401, оп. 2, д. 94) я разыскал этот документ. О чем же в нем говорится? Это действительно письмо Берии Сталину № 114/Б от 27.1.1945 «Об окончании подготовительных мероприятий по приему, размещению и охране участников (Ялтинской) конференции».

В письме перечисляются меры по подготовке помещений для советской, американской и английской делегаций. Речь идет о бытовых удобствах, средствах связи и защите от возможной воздушной и газовой атаки (бомбогазоубежища).

На стр. 18 «дела» (стр. 4—5 письма) говорится, что «ко всем телефонным станциям прикреплены сотрудники НКВД—НКГБ, владеющие английским языком». Далее речь идет об обеспечении всех помещений горючим, топливом, постельным бельем, противопожарными средствами, продовольствием и т.д. А также об обеспечении бесперебойной связи по ВЧ, аэродромном обеспечении, системе ПВО, военно-морской и наземной охране, автомобильном и железнодорожном транспорте.

Никаких намеков на подготовку «специальных мероприятий», а тем более на то, что они проводились в Тегеране, в данном документе не содержится. Что касается сакраментальной фразы о сотрудниках НКВД—НКГБ, прикрепленных к телефонным станциям, то они, скорее всего, выполняли роль «телефонных барышень», работавших в эпоху отсутствия АТС. Если даже допустить, что офицеры слушали телефонные переговоры, то это ни в коей мере не свидетельствует о тотальной системе прослушивания.

Таким образом, указанный документ не может служить подтверждением воспоминаний Серго Берии и домыслов Гордиевского.

Сталин беспощадно расправлялся со своими врагами, используя возможности разведки. Было бы удивительно, если бы он не использовал эти возможности в противостоянии с Гитлером.

В воспоминаниях П.А. Судоплатова, С. Берии и в некоторых других источниках рассказывается о том, какие планы строила разведка по ликвидации Гитлера. К сожалению, надо признать, что в них «желаемое выдавалось за действительное». Планы носили, мягко говоря, фантастический характер, были стопроцентной липой.

Чего стоят утверждения о том, что для акции против Гитлера планировалось использовать артистку Ольгу Чехову, или композитора Книппера, или боксера Миклашевского? Чехова не являлась нашим агентом, была очень далека от Гитлера, никогда не держала в руках оружия; Книппер никогда не был в Германии; Миклашевский, правда, добрался до Берлина, но дальше его знакомства с немецким боксером Шмелингом и Ольгой Чеховой дело не пошло.

Тем временем Сталину были доложены данные разведок, поступавшие из Англии, Швеции и США, согласно которым немецкая оппозиция осуществляла зондирование подхода к американцам и англичанам, желая путем устранения Гитлера добиться сепаратного мира с западными союзниками.

Поэтому, когда Сталину в начале 1943 года доложили замысел операции против Гитлера и Геринга, он отклонил его не только в силу его абсурдности, но и в принципе:

— Зачем нам содействовать этим антисоветским планам? — сказал он. — Вместо ликвидации Геринга следует помочь поссорить его с Гитлером, что ослабит немецкую верхушку.

После этого руководители разведки (наверное, вздохнув с облегчением) от своих несбыточных планов отказались и пошли по более легкому пути: через возможности Стокгольмской резидентуры подбросили немецкой разведке материалы об антигитлеровских высказываниях Геринга и его «сомнительных связях» с разведорганами США и Англии. Вряд ли это способствовало ссоре между немецкими бонзами.

Но опасность сепаратных переговоров оппозиции с Западом сохранялась, и одним из ее претендентов на пост главы государства в случае устранения Гитлера был немецкий посол в Турции Папен, в прошлом разведчик и известный политический деятель. Поэтому Сталин дал приказ о его устранении.

Попытка покушения на Папена оказалась неудачной. Бомба взорвалась в руках у боевика-болгарина, а турецкая полиция арестовала и предала суду сотрудников советского посольства в Анкаре Корнилова и Павлова (псевдонимы). Суд тянулся долго, и настроения судей менялись в зависимости от положения на советско-германском фронте. Окончилось дело тем, что советских дипломатов освободили и выслали из страны.

Папен, напуганный покушением и к тому же получивший устное предупреждение, переданное через нашу агентуру, отошел от своей «миротворческой» позиции и больше не пожелал исполнять роль посредника в этом деле.

Не хватит места рассказать обо всех проблемах, которыми разведка, по указанию Сталина, занималась во время войны и сразу после ее окончания. Даже перечислить их не просто. Вот лишь некоторые из них:

— резидент внешней разведки в Швеции Зоя Рыбкина через свои связи способствовала проведению советско-финляндских переговоров в Стокгольме в феврале 1944 года и выходу Финляндии из войны;

— резидент внешней разведки в Болгарии Дмитрий Федичкин сыграл немалую роль в установлении надежных связей с антифашистским подпольем и помог в определении позиции советского правительства по отношению к Болгарии. Сталину было доложено 40 спецсообщений Софийской резидентуры. Сложность ситуации заключалась в том, что болгарское правительство фактически находилось в тесном союзе с Гитлером, а Англия и США — в состоянии войны с Болгарией, в то время как СССР и Болгария формально были нейтральными. Пользуясь этим, Черчилль намеревался оккупировать Болгарию, отстранив Советский Союз от болгарских дел. Решение Сталина об объявлении войны Болгарии (ноту об этом Федичкин вручил болгарскому премьер-министру Муравлеву 5 сентября 1944 года) было принято в самый оптимальный для этого момент и вызвало шок не только у болгарских и германских правителей, но и у Черчилля. Советские войска были встречены в Болгарии цветами и громом военных оркестров…

— Румынии действовала советская агентура, имевшая выходы на окружение молодого короля Михая. Была определена общая заинтересованность королевского двора и советского руководства в выходе Румынии из союза с Гитлером. Группа боевиков румынской компартии прямо в королевском дворце арестовала премьер-министра, лидера румынских фашистов И. Антонеску. Румыния перешла на сторону антигитлеровской коалиции. Позднее, по указанию Сталина, 18-летний король Михай был награжден высшим советским военным «Орденом Победы»;

сложным вопросом международных отношений был вопрос о будущем Польши. Об этом главы союзных держав говорили еще в Тегеране. А затем в Ялте и Потсдаме. Сталин и советское руководство были хорошо осведомлены об английских планах в отношении Польши. Они разрабатывались в министерстве иностранных дел Великобритании, где ответственный пост занимал советский разведчик Дональд Маклейн, который знакомился с документами по польскому вопросу при их зарождении, знал мысли и намерения их авторов.

Значительную роль в разработке политической линии Великобритании по Польше играли английские спецслужбы, где советская разведка располагала такими источниками, как Филби, Блант и Кернкросс.

Советская разведка имела агентуру в польском эмигрантском правительстве в Лондоне, имела доступ к его каналам связи с эмиссарами в Польше и командованием Армии Крайовой.