Рождение богини (СИ) - Сергеева Александра - Страница 20

— В чем твоя вина? — приступил к допросу Радей, хищно разглядывая бледного, кусающего губы лиходея.

— Не знаю, о чем ты, — вызывающе ответил тот, криво усмехнувшись.

— Врет, — бросил Недимир. — То всем очевидно. А как заставить его правду выложить всю без утайки? На колени! — внезапно приказал вождь, протянув к наглецу руку.

…………

Мара была недовольна собой: раздражение все-таки вырвалось наружу. Подтолкнуло под руку, и в результате она весьма неосмотрительно казнила человека на глазах многих. Эти два умника — ее вожди-защитники — поняли, в чем дело, а остальных она просто-напросто не сканировала — жаль тратить энергию впустую. Одна механическая прослушка ничего не стоит без анализа, а тот уведет в такие дебри, как говорят сородичи, что результат практической пользы не принесет, а времени и сил сожрет много. Да и беспокоило ее другое: раздражение — одна из немногих эмоций, победившая латий в многомиллионнолетней борьбе и занявшая все позиции, освободившиеся от прочих вытравленных эмоций. Латийская вспыльчивость стала неприятным сюрпризом для всех цивилизаций, познакомившихся с ней в процессе эволюции контактов. Конечно, химическим путем можно разрешить немало проблем. Но их решение вечно упирается в два фактора: в уровень привыкаемости к медикаментам и свободе доступа к ним. А с последним у нее лично трудности, значит, жесточайший контроль и ежедневная работа над собой. Перспектива ее выживания в этом мире все еще хрупка, изменчива. Если она не будет беспрестанно завязываться в узел, большинству живых существ рядом с ней не поздоровится. Во всяком случае, уже сейчас все, что с жужжанием летает и с писком шмыгает под ногами, разбрасывает от нее энергетической волной во все стороны на радость братьям. А может, это просто посттравматическая депрессия, которая еще напоминает о себе?

…………

Обвиняемый безропотно, злясь на себя за такую нелепость, рухнул на колени. Вроде силился подняться, да только понапрасну дергался.

— Вот те на! — протянул Даривой и поежился. — Этак ты любого скрутишь, паря.

— А и пускай скрутит, — прокряхтел Деснил себе под нос, но услыхали его все.

— Не боитесь такой силищи? — тихонько спросил Радей у обоих рысей. — А ну, как духи отвернутся в нужный день? Или против вас ее обернут?

— Хотели бы, давно бы обернули, — пожал плечами старик, поглаживая макушку Мары. — А пока их недовольства я что-то на свой шкуре не спытал.

— Благоволение духов непостоянно, — уперся вождь Рода Орла.

— Смотря каких, — загадочно хмыкнул вождь Рода Рыси.

…………

Посттравматическая депрессия — досадливо копалась в себе Мара — или тривиальная обида жертвы стихийного предательства своих, бросивших ее в чужом мире в столь плачевном состоянии? Какие интересные чувства, казалось бы, давным-давно вычищенные ее биологическим видом из подсознания, всплывают из небытия: обида. Проведи служба безопасности экспедиции грамотно, в полном объеме зачистку, и ее обязательно бы обнаружили. И прочих несчастных, наверняка где-то еще влачащих существование в виде сгустков энергии. Их, естественно, эвакуировали бы с искалеченной планеты, но, зачистку либо вообще не проводили, торопясь спасти живых, либо свернули в середине процесса. Вряд ли здесь можно однозначно утверждать о злом умысле — латии уже почти разучились оперировать подобными категориями. Впрочем, и этот атавизм еще встречается, если вспомнить капитана экспедиционной базы, сбросившего свой командный крейсер на планету. Скорей всего, зачистка не укладывалась в границы времени, отведенного на эвакуацию с минимальными потерями, вот она-то и попала в категорию этих самых минимальных потерь. Вполне оправданное решение — под таким и она, как координатор, подписалась бы, случись ей решать. И вряд ли чувствовала бы вину за результаты столь обоснованного решения… Да она после даже не вспоминала бы о нем!

…………

— Спрашивать-то станем? — раздраженно встрял Даривой, коему не терпелось отстоять своего парня и честь Рода Медведей.

— А вот пусть Деснил и поспрашает, — предложил Недимир. — Ты как, Радей, не против?

— А пускай! — выдохнул тот. — И коли все так, как я увидел, первым признаю за вами право единоличного суда. Духи сегодня на вашей стороне, а против такой силищи не попрешь.

— Спрашивай, отец, — согласился и Даривой. — Тереби его злыдня.

— Говори, — повелел Деснил, даже не взглянув на поникшего Обряна.

Тот запыхтел, заскрежетал зубами и через силу выдавил:

— Был разговор с Северко.

— О чем? — встряхнул его Светогор, неотлучно нависавший над ним.

— Сказал… сказал ему…, - давился признанием Обрян, — будто Стоян замыслил… замыслил схитить Маленку. Будто она выбрала его… Северко…, а Стоян порешил бесчестно поступить и увезти девку силой, — выдохнул он единым махом.

— И все? — недоверчиво покачал головой Деснил. — Маловато для лютой ненависти.

— Сказал…, - уже всхлипывал Обрян, сгибаясь к земле, — будто Стоян изготовился убить его… Северко и все уж к тому готово…

— Паскуда! — взревел стоящий в передних рядах Стоян, и товарищи повисли на его плечах. — Гнида… убью! — пыхтел оболганный, силясь выпростаться из-под тяжелых тел охотников.

— Молчать всем! — прикрикнул на своих Даривой. — А то погоню отсюда палкой, как псов брехливых!

— Северко не мог в то поверить по одному только наговору, — засомневался Радей, и его поддержали орлы. — Все ли рассказал, что содеял? — переспросил он не у Обряна, а у Деснила.

Ответа получить не успел — пришедший в себя Предой прыгнул к согбенному племяшу и выставил перед собой руку с ножом. Нож был не каменный — костяной, из рога. Длинный, чуток закругленный и на диво остро заточенный. Радей, по молодости лет, подскочил первым из вождей. Угрожали именно им, потому охотники и не похватали ножи из-за поясов. Негоже поперед набольших лезть, коли те и сами за себя постоять могут. Недимир, переглянувшись с Деснилом, даже не пошевелился разузнать, чего ради Предою тоже не терпится сдохнуть. Это гостям невдомек, а рыси-то знают, кому тот вызов назначен, стало быть, все нужно сделать по закону, не суетясь.

— И чего же ты хочешь, человече? — презрительно бросил Даривой, потянув Радея за рукав, дескать, не торопись — не дома.

— Суда духов! — прохрипел Предой. — Выходи! — ел он ненавидящими глазами Недимира.

— А духи уж рассудили, — спокойно напомнил безумцу Деснил. — Братец твой призвал их для суда, и… Ты провожать-то его станешь? Род творить обряда не будет — не надейся. Мы против воли духов не пойдем. Средь нас один ты такой дурак выискался. Иль я неправ, Ягур? — он обернулся за спину к столбу.

Обыденные дела паверам судить не дозволено законом, но, это простой спрос.

— Я рысям не указ, — почти сразу откликнулся старик. — Но, своим орлам такой глупости сделать не дозволил бы. Спуститься вслед за тем, кого наказали духи, в Темную Навь, никому не запретишь. Но, только своей волей.

…………

У аборигенов все настойчивей назревала подспудная потребность очеловечивания богов — из своего зверинца они явно давно выросли. Мара успела наскоро проанализировать потенциал и этого старика Ягура, и мальчишки-павера, сидящего рядом — великолепный результат. В будущем из них выйдут замечательные служители культа новых богов — такие всегда отличались склонностью к психоанализу. Но без поддержки пресловутых «вышних сил» дело может затянуться еще на пару столетий. Скучная возня, но прогресс без этого невозможен. Суеверия — штука тонкая. Из прошлого опыта координатора она точно знала: всегда существует некая грань, условная нулевая отметка допустимого. За ней начинается область отрицательных результатов. И чтобы не качнутся в эту сторону, ей требуется достоверно знать представления сородичей о так называемых «темных силах» — даже не существуя физически, те негативно влияют на их жизнь. Ведь и она сама еще не выбралась из рядов злодеев, не доказала чистоту намерений и явную пользу для общества, а всего лишь перешла в категорию тех, кого терпят. Скатиться же назад с завоеванных позиций — подвергнуть риску и себя, и братьев. Значит, ей необходимо наглядно продемонстрировать, что этот их мифический создатель мира целиком на стороне своей «посланницы» или даже дочери. Например, вылечить молодого охотника, о судьбе которого здесь не печалятся только она и камни. А нужные выводы жрецы сделают сами — потенциал старика и мальчишки тому гарантией.