Рождение богини (СИ) - Сергеева Александра - Страница 24

— Войка на брата даже не глянет, — зло выдохнул в ухо Палюду Парвит. — Глазки строит тому лису мордастому гадюка. И в отказе честь надо знать! Эх, жаль опоздали мы, не перемолвились с ее семейством загодя. Тогда бы и свататься не вышли, чтоб…

— Не торопись судить, — процедил сквозь зубы Палюд, косясь на окаменевшего Драговита. — И за братом следи в оба. Как бы он у нас чего непотребного не вытворил.

Настал момент, когда старые водительницы невест порешили, будто молодые достаточно поиграли в гляделки. Тем более что почти половина из них уже сговорена загодя — осталось объявить свой выбор во всеуслышание. Ягдей, поймав глазами знаки женщин, дозволил обменяться подарками, и толпа прихлынула ближе. Оно всегда любопытно сунуть нос в чужие дары. Женихи принимали из рук сородичей, прибывших с ними, увесистые свертки — невестам их передавали отцы или старшие братья. Молодые двинули друг навстречу другу, сошлись перед вождями, прям напротив тотемного столба. Дары разворачивали медленно со значением и вытягивали перед собой. Шум, смех, пересуды, споры — ни одно подношение вниманием не обошли. Мордастый лис победно пялился сверху вниз на раскрасневшуюся от радости Войку, вцепившуюся в длинную дареную парку.

Вот сложившиеся пары отошли на правую жениховскую сторону от столба, расчистив середку места родовых сборищ для родительских ритуалов благословения и прощаний. А Драговит, как стоял столбом, так с места не сдвинулся. Палюд пялился на него неотрывно и поражался: чем дале, тем спокойней и уверенней становился взгляд побратима. А уж когда на миг по его губам скользнула торжествующая улыбка, и вовсе стало тревожно на душе. Он уж приготовился высвободить руки от свадебного дара и вцепиться в Драговита, но… По толпе, недоумевающей над отвергнутым, но непонятливым парнем, из глубины побежала какая-то волна торопливого движения. Веселый гул смолкал, оборванный на полуслове. Люди расступались перед кем-то напористым, тотчас смыкались и тянулись вслед. Вскоре перед вождями предстала ватажка разновозрастных девиц числом семь. Все в охотничьих костюмах, снаряженные, будто в дальнюю дорогу — даже луки не позабыли. Впереди на шаг златокудрая высокая красавица со скрученными косами, огромными синими глазами, сочными губками и вызывающе вздернутым подбородком. В нескольких шагах позади ни кто иной, как мрачно смотрящий перед собой первый охотник Рода Светогор рука об руку с женой Пленкой.

— Собралась куда? — в наступившей тишине поинтересовался Даривой у Златгорки, не обращая внимания на ее сестер. — Коли замуж, так женихов в таком обличье не встречают.

— Златгорка дочь Светогора не знает такого закона, что требует от невест особых нарядов. Или я не права, вождь? — нахально возвысила голос неприбранная невеста.

— Эвона как! — насмешливо гаркнул тот. — Ты, девка, не на поединок ли меня вызываешь? А то грозна больна.

— Гордая больно! — взвился над толпой язвительный женский возглас, приправленный злым смехом.

Завистницу никто не поддержал, и она поспешила заткнуться. А то и заткнули гадюку ближние — со Светогором никому не хотелось связываться. Пусть и знают люди, сколь первый охотник недоволен своей старшей дочкой, дурно влияющей на нравы шести меньших, а и все-таки. Тут уж, как говорится, меж собой мы, как хошь, а со стороны нас не трожь! Понятно и то, что краше девки, чем Златгорка, у медведей нету. Красива, аж дух захватывает, да умна — даже шибче, чем того от бабы требуется. Мастерица, каких поискать, и луком владеет почище многих охотников. Словом, куда не ткнись, а со всех сторон не девка — сказка…, коли б не худой нрав. Не зла, не завистлива и подлости за ней не замечали, но вот гордыни — поперек леса шире. Если бы еще отец ей потачки не давал, но Светогор отчего-то спускал своей старшенькой ее закидоны. Вот и досидела в девках аж до восемнадцатого лета — перестарок уже. Правда, женихов ей и нынче боле других невест перепало бы, захоти она… Но, хотелка у девки вставала дыбом, стоило ей о том заикнуться. А тут на тебе: принеслась. Да еще и сестер притащила, двоим из коих давно пора в невестин ряд: Линке пятнадцать, Алинке шестнадцать — тоже почти перестарок. За ними и меньшие тянутся. Оттого и беда, что нет у Светогора сыновей, вот и дозволяет дочкам лишка на погибель и им, и парням, что по ним сохнут.

— Хочешь-то чего? — продолжал дразнить гордячку Даривой. — Ты, я слыхал стороной, и в это лето не спешила под мужнину руку. Оно и понятно: выбрать не из кого, а я уж при жене.

Люди нерешительно хохотнули и вновь затихли — всем известно, сколь норовисты Светогоровы девки, однако и за ними ране не замечали, чтобы перед вождем задираться.

— Не к лицу мне невестой рядиться, — чуток сбавила в голосе Златгорка. — Ибо нет тут для меня женихов. Не про меня они — тут ты прав.

— Так, какого лешего ты сюда заблудилась? — спросил дерзкую Даривой без злобы или раздражения, словно понял про нее нечто важное.

— Замуж хочу, — объявила Златгорка, потупив глазки скромницей-невестой.

Народ смеялся долго, с наслаждением, с прибаутками, с подковырками. С девки все стекало, как вода со смазанной жиром рожи. Даже Светогор довольно ухмыльнулся, только Пленка не разделяла общего веселья. И Драговит, спокойно ожидавший чего-то… Палюд, неверящим взором блуждал с побратима на Златгорку, потом на Мару и обратно по кругу. И Парвит гонял глаза по тому же пути, но с видом пса, укравшего со свадебного стола самый жирный кус мяса.

— И перед кем же, — уточнил Даривой, — ты головку свою золотую склонишь?

Большинство весельчаков моментально позатыкались, ровно их всем скопом ледяной водой обрадовали за шиворот и от души. Лишь некоторые тишком хихикали и балагурили.

— Перед Драговитом из Рода Рыси, — заранее отметая возражения всем своим видом, заявила Златгорка. — Сегодня, будь на то его воля, я Род свой покину. Уйду с мужем его путем.

Тут уж все до единого выпучились на полоумную девку, что сама не постыдилась себя навязывать — неслыханное дело. Позор, да и только! Но, интересно, просто нестерпимо.

— А коли не возьмет? — подковырнул Даривой, мельком убедившись, что сие невозможно.

Ибо упомянутый Драговит из Рода Рыси продолжал стоять на своем месте и… цвел весенним цветом. Улыбка от уха до уха, глаза сияют, руки горделиво уперты в бока.

— Все одно уйду за ним, — пожала плечиком девушка. — Не женой, так сестрой.

Даривой задумчиво поковырялся в бороде, не обращая внимания на ропоток, в коем отнюдь не наблюдалось единодушия. Не все теперь осуждали позабывшую всякую меру девку.

— А эти? — потыкал пальцем Даривой поочередно в каждую из ее сестер.

— А мы с ней, — отважно пискнула вторая по старшинству Алина.

— Это, что ж получается? — хмыкнул, не сдержавшись Живан, — у Драговита целых семь жен образовалось? Сдюжит ли? — преувеличенно озаботился вождь росомах под дружный хохот.

— Вот еще! — вскинулась Златгорка. — Жена у него будет одна. А сестрам я не указ. Сами порешили уйти со мной. А коли так, стало быть, мне о них печься.

При этих словах пылающие щеками девчонки кинулись тянуть с шеек родовые амулеты. Тут уж Даривой разозлился не на шутку и въелся взглядом в отца ненормального выводка:

— Уйми дочерей, Светогор! Ты мне друг, но и от тебя я не потерплю… Ягдей! — рявкнул он, не найдя подходящего слова. — Ты чего молчишь, павер?!

Тот, невесть на что хмурясь, неспешно сошел со священных шкур и встал лицом к лицу с раскрасневшейся Златгоркой. Задумчиво осмотрел девушку, покачал головой и тихо произнес:

— Нет в наших обычаях закона, запрещающего всякому покинуть Род своей волей. Другое дело, что не бывало еще такого, — он попытал ее взглядом и вздохнул: — Ведаешь ли ты, что ожидает изгоя? Понимаешь ли, что лишенный защиты Рода погибает?

— Ведаю, — храбро ответила та на острый взгляд павера. — Но, с великим охотником ухожу. Он мне защита и опора.

— Ха! — выкрикнул кто-то из толпы. — Тоже защиту нашла: четыре вонючих сопляка, что слишком много о себе думают…