На главном направлении - Антипенко Николай Александрович - Страница 52

Польша более пяти лет находилась под оккупацией гитлеровцев. Они не признавали никаких, даже самых жестоких военных законов в поставках сельскохозяйственных продуктов, они просто грабили, убивали за малейшее сопротивление. В то же время фашистская пропаганда внушала польскому населению, что с востока надвигается армия «большевистских грабителей». Попадая на почву, подготовленную за 20 лет антисоветской пропаганды в Польше Пилсудского и Рыдз-Смиглы, эта клевета не оставалась безрезультатной. В такой обстановке от каждого советского воина требовалось глубокое сознание своей ответственности, понимание освободительной миссии Красной Армии.

Особенно большие требования предъявлялись к солдатам и офицерам тыла. Все прекрасно понимали, что нам, работникам тыла, больше всего придется вступать в деловые отношения с польским населением, в первую очередь с крестьянами, для заготовки продовольствия и фуража. Сколько тыловых частей и учреждений, сколько госпиталей придется разместить в польских городах и селах — и всюду при этом надо заботиться о том, чтобы избежать нарушения обычаев и уклада жизни населения. Проще всего отнести все невзгоды за счет войны, но при хороших взаимоотношениях их можно ослабить. Надо сказать, что советские воины по-братски относились к польскому народу.

Помню, в июле 1944 года мы разместились в большой приграничной польской деревне. Комендант отвел для штаб-квартиры начальника тыла фронта дом крестьянина, у которого были жена и больная дочь 20 лет. Наша первая беседа с хозяином дома носила несколько нервный, напряженный характер. На мои вопросы он отвечал сдержанно, уклонялся от разговора о положении дел в его хозяйстве. Оживился хозяин лишь тогда, когда зашла речь о болезни дочери, уже много лет страдавшей каким-то недугом; он израсходовал уйму денег на лечение, но безрезультатно. Как раз в это время к нам зашли начальник санитарного управления фронта генерал A. Я. Барабанов и главный хирург фронта профессор B. И. Попов. Решили в порядке исключения поместить девушку в одном из женских отделений фронтового госпиталя, предупредив отца, что излечить ее мы не можем, так как заболевание хроническое, но обследование проведем самое тщательное, поставим точный диагноз и облегчим ее страдания, насколько возможно.

Девушку госпитализировали. Это произвело ошеломляющее впечатление на жителей села, и добрая весть о нас стала достоянием всей округи. Однако на следующее утро адъютант доложил мне, что пришел хозяин с жалобой на солдат, несущих охрану штаба. У меня екнуло сердце: неужели кто-нибудь нарушил наказы? Прошу хозяина немедленно зайти ко мне. Оказалось, что он принес солдатам огромный кувшин молока, чтобы угостить их, а те наотрез отказались, слишком буквально выполняя наши наставления. Хозяин обиделся. Я разъяснил солдатам, что принимать такие подарки не возбраняется.

На третий день вечером хозяин пришел ко мне и попросил позволения поговорить откровенно. Оказывается, под влиянием фашистской агитации он спрятал своих свиней где-то в поле, в глубокой яме. Теперь же решил привезти их обратно и спрашивал, не случится ли с ним чего. Хозяин сказал, что таких, как он, в селе немало, все боятся возвратить скотину из разных тайников.

Утром следующего дня во двор въехала телега с четырьмя свиньями. И все остальные крестьяне села поступили так же…

Первейшая задача тыла фронта состояла в том, чтобы найти правильное решение продовольственной проблемы. Наши запасы зерна, крупы, картофеля, овощей остались далеко позади и вывезти их оттуда было нелегко, ибо мы еще не восстановили железнодорожные мосты через Буг.

Снабжать наши войска, а также и рабочих промышленных центров приходилось в стране, где не только экономическая, но и вся гражданская жизнь была катастрофически дезорганизована, а население, встречая нас как освободителей, все-таки еще не избавилось от недоверия, привитого антисоветской пропагандой.

Польские левые политические партии, находившиеся при Гитлере в подполье, лишь начинали свою легальную деятельность. Большое влияние на крестьян в то время имели популярные в стране деятели закупочно-сбытовой сельской кооперации. Именно на них и пришлось нам опереться. Правительство Польши в лице председателя Крайовой Рады Народовой Болеслава Берута и председателя Польского комитета национального освобождения (ПКНО) Эдварда-Болеслава Осубки-Моравского в августе 1944 года приняло ряд важных законов об обязательных военных поставках для государства. Среди них «Декрет Польского комитета национального освобождения об обязательных военных поставках зерновых культур и картофеля для государства» и «Декрет Польского комитета национального освобождения об обязательных военных поставках мяса, молока и сена для государства».

Это были документы большого экономического и политического значения. Поскольку они относились к обеспечению продовольствием как польских, так и советских войск, органы тыла и политуправление 1-го Белорусского фронта разъясняли крестьянам принятые польским правительством законы и оказывали помощь местным заготовителям транспортом, тарой и т. д.

По указанию Военного совета я объехал все воеводства и значительную часть уездов правобережной Польши и всюду имел официальные встречи с представителями ПКНО, с местными властями, которые зачастую состояли из членов довоенной так называемой Крестьянской партии или разного оттенка либералов и социалистов, с представителями кооперативной польской общественности. Эти встречи почти всегда завершались полной договоренностью об условиях, количестве и сроках поставок нам продовольствия и фуража.

Мне особенно запомнилась встреча в городе Бяла-Подляска, где присутствовало свыше 150 представителей польской общественности. Выступавшие призывали неуклонно и досрочно выполнить правительственное задание по поставкам для польской и советской армий.

Хлеб и другие продукты стали поступать на приемные пункты. Декреты обязывали крестьян доставлять все собственным транспортом, но мы не отказывали в автотранспорте, если поступала просьба об этом. Однако такое бывало не часто; крестьяне группировали обозные колонны, называя их красными обозами, и под развевающимися красными флагами торжественно следовали на пункты сдачи. Нередко обозы возглавляли руководители местных комитетов национального освобождения.

15 декабря 1944 года в приказе войскам 1-го Белорусского фронта командующий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков объявил благодарность большой группе генералов и офицеров за полное завершение заготовок продовольствия, которого должно было хватить до нового урожая. В приказе по этому поводу говорилось, что успешное выполнение установленного плана заготовок обеспечено большими организационными мероприятиями фронта, широкой массово-политической работой в гминах и громадах, проведенной политорганами, постоянным тесным контактом представителей советского командования с представителями Польского комитета национального освобождения в центре и на местах, большой организационной и материальной помощью, оказанной фронтом и армиями местным властям и польской кооперации.

Все службы тыла приступили на этом этапе победоносной войны к обобщению опыта, полученного в летней наступательной операции. Работа вылилась в крупное научно-исследовательское мероприятие. Нам было что обобщать: за 40 суток наступления, в течение которых войска фронта продвинулись на запад до 600 километров, тыл выполнил небывалую работу. Нам предстояли еще более серьезные испытания, и мы знали: чем полнее и глубже осмыслим предшествующий опыт, тем лучше обеспечим новую операцию. Сначала в дивизиях, затем в армиях и, наконец, во фронте провели сборы, совещания, конференции почти по всем службам тыла. По медицинской, ветеринарной, автомобильной и дорожной службам продемонстрировали десятки всевозможных изобретений и рационализаторских предложений, большей частью реализованных в ходе наступления.

Опыт летних наступательных операций 1944 года был проанализирован и обобщен в подробных отчетах, составленных специально подобранными работниками служб тыла. Эти отчеты и поныне составляют неоценимый фонд в Центральном архиве Министерства обороны.