Равеннский экзархат: доместик арканитов (СИ) - Никатор Александр - Страница 75

Проще говоря: они подняли хвосты своих кобыл и сунули им смоченные в уксусе тряпки в то самое место, “под хвостом” – что никогда света солнца не видит.

Минутная пауза и неожиданное резкое ржание. Потом лошади заметались и стали вырываться – видимо жжение наконец то их достало до предела.

Далее был цирк: пятёрка лошадей начала рваться в руках диверсантов и по команде Сергея те отпустили поводья – тут же животные ринулись скакать по всему лагерю, взбрыкивая и раскидывая людей на своём пути.

О переговорах все позабыли – смотрели на обезумевших животных что носились туда и обратно как оглашенные.

Диверсанты побежали за лошадьми, крича что это их породистые животные – их останавливали но они вырывались и показывая руками на кобыл, бежали дальше.

Лангобарды качали головами, смеялись и смотрели на диверсантов как на дураков, таких – что видели впервые в жизни.

“Дураки”, тем временем, словно бы в попытке нагнать животных – обежали почти весь лагерь и неплохо представляли как он укреплён, где высоты для наблюдения и где низины окопов, как можно ворваться в него ночью тихим отрядом диверсантов или открыть ворота строевой пехоте – для жуткой ночной резни.

Из лагеря противника выходили через четверть часа после начала “бешенства” животных: лангобарды показывали оскорбительные жесты и насмехались над неудачниками имперцами – переговоры провалились ибо длинобородые хотели земли и титулов, деньги их не интересовали.

–Что вы себе позволили на переговорах?! – ярился Гунтрам, вне себя от провала своих усилий и клоунады что устроили диверсанты Сергия. – Я жалею что вас взял с собой! Вы не умеете обращаться с собственной скотиной и я подозреваю что и командир из вас, Сергий...

–Я осмотрел лагерь перед ночным рейдом! – оборвал излияния Гунтрамна Лихотатьев. – Переговоры в тупике, я правильно понял?

–А... что? Ну да... Ещё раз, что?

–Лагерь. Мои люди его осмотрели, погоня за лошадьми – это вторично. Думаю ночью следует повторить налёт как на Севере: сейчас следует всем отдохнуть перед ночной “работой”. Поесть и выспаться, подготовить оружие... Сперва мы, диверсанты, устроим переполох и откроем ворота в лагере – в них быстро должны заскочить скутаторы нумера и наёмники в тяжёлой броне. На равнине пускай скачет кавалерия – метает дротики и факелы внутрь лагеря, старается поджечь дёрн и полотнину повозок.

Гунтрамн до самого лагеря имперцев молчал и что то хмуро обдумывал: “Хорошо. Сергий, я вам верю – вы успешный командир. Сделайте что сможете: либо мы их остановим – либо завтра или после завтра, Тразимунд и эти скоты объединятся, для общего удара по нам и тогда, конкретно нам – конец!”

Короткий совет с командирами отрядов что вышли в рейд, Гунтрамн скорее присутствовал – чем полноценно участвовал в обсуждении. Решено было не тратить сил на обустройство своего лагеря и заняться подготовкой ночного нападения – от него зависела вся кампания экзархата на Юге: в случае поражения в скорой битве – поражение практически неизбежно для всего южного похода и наоборот, победа, в скором ночном бою – позволит запугать герцога Сполето и не дать ему начать активных действий.

Договорились о времени для начала первого выступления пехоты из лагеря и сигналах огненными стрелами о том что ворота открыты и следует, метров пятьсот, преодолеть как можно быстрее – пока враги не ожидают полноценной всеобщей атаки.

Сговорились о повязках на руках и голове, где станут отсиживаться диверсанты после маршброска через весь лагерь и помогать “строевикам” в кровавой ночной зарубе.

У себя, среди повозок диверсантов, Сергей указал задачи собственному подразделению: с ним в набег пойдут двадцать четыре диверсанта, все будут разделены на группы по пять человек: лидер, три дивера и прикрывающий с тяжёлым оружием и в плотной кожаной бригантине без металла.

Командирами групп были назначены сам Лихотатьев, Авалия, Теобальд, Аудульф и бывший псилл “веронского” нумера Антоний – который отличился в недавних рейдах на крепостицы варваров у мостов и захвате небольших полисов.

Ратсимир стал прикрывающим в группе Сергея. Кассиодора командир направил главой отряда наблюдателей, которые станут следить за лагерем варваров вечером и вночи – и сообщат диверсантам новые подробности охранения лагеря.

Тем временем прочие имперцы разжигали костры и начинали спешно кашеварить, закалывали свиней и овец, наливали напитки в кубки и понемногу разминались, переодевались перед ночной “работой”.

Решено было что строевые бойцы пойдут в намотках на обуви, так проще тише подбираться к лагерю: через три четверти, после ухода диверсантов, выступят первой волной “армянский нумер” – за ним следом римские наёмники.

Уже за полночь вернулся Кассий с новостями: “Ждут! Нет сильно бухих, посты на всех воротах...”

–Хреново. – покачал головой Сергей. – Неужто весь лагерь нас ждёт в гости и не спит?

–Да нет! – замахал руками ромей. – Я не так выразился... Есть постовые на воротцах в повозочные лагеря и несколько смотрящих, на холме, у ближних к городу насыпей – но это всё! Каждый из вождей поставил свой отдельный лагерь, что бы не подчиняться прочим лидерам, ощущение что и воевать они станут скорее раздельно, чем все вместе – стоит этим воспользоваться! Ворота в общий лагерь также под охраной, но там всего по пятёрке бойцов и зайти на территорию общего лагеря, не вагенбргов – вообще не проблема.

Быстро, на сухой земле, начертили схему вражеских укреплений и сговорились командирами групп: кто и куда наступает, какие сигналы между собой и когда командир диверсантов запустит горящую стрелу в качестве сигнала нумерцам крадущимся вночи.

Кассиодор брал мощные самострелы и вместе с группой стрелков-баллистариев должен был быстро завалить “смотрящих” лангобардов, на самой высокой вышке, что располагалась на холме у самого городка.

После этого, по две группы заходят с флангов – прячась в низинах у насыпей и появляясь перед противником лишь что бы сделать выстрелы из самострелов в упор по постовым у воротец и тут же, перемахнув через нехитрые внешние укрепления, начать суматоху ночной атаки.

Пятая группа ждёт в резерве и в случае чего помогает стрельбой из самострелов или собственной атакой врукопашную – там где посчитает нужным. Ею командовал Авалия, которого среди ветеранов диверсантов Сергей уважал, за боевой опыт, больше всего.

Выход и быстрый шаг, к светящемуся кострами в ночи, лагерю варваров. Остановка на полпути и распределение куда какой группе направиться и ждать общего сигнала к атаке строенным уханием совы повторенным дважды.

Постовые длиннобородых, на самодельной вышке из брёвен и кое-как связанных огромных корзин воздвигнутых на холме, гоготали и размахивая руками активно укорачивали время скучного дежурства частыми отхлёбыванием чего веселящего из бурдюка.

–Каждый из независимых отрядов лангобардов послал по одному “своему” человеку на все посты? – размышлял Лихотатьев, лёжа в ямке у низкого разлапистого куста с чёрными крохотными ягодками и разглядывая гомонящих врагов на вышке. – Именно на то похоже... Не доверяют друг другу, ой не доверяют! Тразимунд их в спешке комплектовал и направлял на схватку просто скорости ради, слишком быстро мы его города захватывать начали. Ну что же – проверим стрелков Кассия!

Через минут десять ожидания что-то невнятное, еле слышимое, раздалось где у ближайших к вышке длиннобородов холмов и все три постовых на ней, последний раз сделав длинный мах руками, разом опали: один свалился внутрь корзины и была видна лишь его патлатая голова и борода, уставившаяся в небо. Второй свалился кулём с мукой на землю у вышки, коротко глухо стукнувшись при встрече с почвой. Третий повис на брёвнах, словно бы пытаясь достать упавшего товарища – тянул правую руку вниз. И тишина.

Россиянин приказал Ратсимиру начать сигналить, уханием совы, что пора закругляться и группы должны начать выход к заранее указанным планом точкам проникновения в лагерь: одна прорывалась через воротца с дырками, из гнилых досок и полотнины повозки, две пролазили из низины к земляным насыпям, а уже с них, как с трамплина – должны были запрыгивать внутрь самого лагеря. Последняя проникала со стороны тылового, к укреплениям длиннобородых, леса – вдоль по ручью и прикончив охрану на полутёмном посту, заходила с дальнего конца лагеря.