Моногамист (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 58

Внезапно дверь в машину открывается, я поднимаю голову и вижу садящегося на Лерино место крепкого мальчишку, в котором узнаю Алёшу. Его открытое улыбающееся лицо, а также то, что он сказал впоследствии, задвинуло все мои сомнения, чёрные мысли и душевные трепыхания в ящик безвестности:

— Привет, Алекс! Мама сказала подождать в машине: у них с отцом сейчас будет приватный разговор.

И только в этот момент я замечаю до отказа набитый рюкзак в руках Алексея.

— Здорово! — протягиваю ему руку, он, довольный, крепко жмёт её. — А ты когда успел собраться? За 2 минуты?

— Нет, мама звонила вчера вечером, сказала, мы уезжаем в Америку! С тобой!

— Серьёзно?

— Да. Это круто! Ваще крутяк! Знаешь… Я помнил тебя и… и скучал!

— Я тоже! — отвечаю, мою сущность словно залило мёдом, так сильно, что все мысли залипли, как и способность рассуждать.

Пережив приступ умопомрачительной радости вместе с приливом непомерного счастья, а также воспылав гордостью к самому себе, я внезапно понимаю: Лера приняла решение ещё вчера. Она согласна жить со мной, просто злится за мою выходку, а я — действительно чёртов идиот!

Леры не было долго. Больше часа. За это время Алёша успел рассказать мне о том, в какие компьютерные игрушки сейчас играют уважающие себя ребята, и что мне, как крутому чуваку, несомненно, просто необходимо их освоить. В потоке всей этой суперновой информации он вдруг выдал признание, какое я и не рассчитывал услышать:

— Я с отцом никогда не ладил. Он не любил меня с самого рождения. Мама говорит, он просто сам ещё ребёнком был, когда я родился, а мне-то что с этого? Вот Соню он сильно любит. Возится с ней. А я чем хуже?

Я знаю, почему ОН Соню больше любит. Я и сам на это попался не далее, как сегодня утром: Соня — уменьшенная версия Леры, причём, что интересно, они похожи не только внешне, у неё и повадки такие же, жесты, манера смотреть в глаза и думать… Соня всегда усиленно думает, иногда бывает даже кажется, словно ты слышишь как работают шестерёнки в её мозгу! А она двухлетний ребёнок… Алёша в четыре года почти не говорил, а если и говорил, то понимала его только Лера.

— Как у тебя дела вообще? Спортом занимаешься?

— Да, играю в водное поло, но… у меня не слишком хорошо выходит, и отец злится. Он возит меня на тренировки и приходит на все игры, а я знаешь, не люблю это дурацкое поло!

— А что ты любишь?

— Ну не знаю, не решил пока, если ты про спорт… А вообще, я играть люблю! И когда вырасту, я стану программером, буду придумывать всякие крутые игры!

— Программисты должны хорошо знать математику.

— А я знаю! Мама говорит, что у меня способности!

— Ну раз мама говорит, значит, так и есть! — улыбаюсь ему.

— А ты точно нас заберёшь? — спрашивает с внезапно мелькнувшим на лице недоверием.

— Конечно. Я специально за этим приехал.

— Я знаю, ты сильно болел, а мама ездила тебя лечить.

— Да, это так, парень. Болеть тяжело.

— Ты знаешь, мама может любую болезнь вылечить!

— Это уж точно…

— Я серьёзно говорю, она крутая! Она лучше лечит, чем врачи и всё-всё знает! И лекарства все знает по именам, как можно их все запомнить, а Алекс?

— Мама просто очень умная!

— Да, умная. А Cтаренькая бабушка говорит, тебя маме послал Бог за её доброту!

— Серьёзно? Что ещё за Cтаренькая бабушка?

— Ну, мамина бабушка. Моя прабабушка. Она всё время молится, и у неё куча икон. Когда мама уехала, она и за тебя молилась каждый день! Я с моими бабушкой и дедушкой жил всё это время и видел. А Cтаренькая бабушка с ними тоже живёт, ты должен обязательно с ними познакомиться, они очень хорошие, они классные!

— Да без вопросов, обязательно заедем знакомиться! Купим огромный торт, чтобы хватило для всех! Ты какой любишь?

— Я мамины люблю. Мы никогда не покупаем торты — всегда мама печёт, у неё вкуснее получается!

— Да, мамины торты — просто шедевры!

— А ты откуда знаешь?

— Однажды она подарила мне такой в День моего рождения. Замечательный был торт… Шоколадный!

— А я шоколадный не очень… Мне больше «Птичье молоко» нравится или «Наполеон». Да, «Наполеон» — это очень вкусно!

— Слушай, а ты не голоден?

— Нет, мы с отцом поели. Но, если ты хотел пригласить нас в ресторан, то я голодный! Как раньше, помнишь? Давай съездим?

— Давай! Только нам с мамой нужно с одним важным делом разобраться, а после — сразу в ресторан, ок?

— Жениться будете? — в детских глазах сверкают игривые лукавинки.

— И это тоже, но чуть позже.

— Ок! А я английский знаю! Меня мама научила!

— Мама у тебя молодец!

— Сонька тоже знает всех животных на английском и считает до десяти!

— Круто!

Лера выходит заплаканная с малышкой на руках и огромной детской сумкой наперевес. Выхожу, чтобы помочь, но она резко протягивает мне ключи от машины:

— Забери из моей машины детское кресло и установи в своей. Сам разберёшься?

— Конечно!

I'm Sending You Away by M83

Снимаю кресло не без труда: как это сделать сообразил, но не так быстро, как хотелось бы. Да уж, как бы я не стремился всё предусмотреть, пробелы всё равно остались. Дети — это очень хлопотно, оказывается! Но хлопоты эти такие приятные, что не передать словами! Поймёт меня только тот, кто долгое время очень хотел детей, но так и не смог получить их.

Устанавливаю кресло в своей машине, Лера пристёгивает Соню, а та тут же начинает лупить Алёшу по голове. Он ругается в ответ, но Соня только ярче хохочет, Алёша дёргает в ответ её за ногу, потом за тонкую косичку, и вот уже Соня злится, оба в шутку дерутся и шумят.

Лера разворачивается и резко приказывает:

— Ну-ка успокойтесь сейчас же! Сколько повторять, не шуметь в машине! Вы мешаете водителю!

— Да не мешают они мне!

И это правда: детский шум до сих пор мне только снился, а теперь, когда он стал реальностью, я ни за что не откажусь от него, буду слушать и слушать, даже если устану, даже если голова будет уже от него раскалываться, пусть он лучше будет! Не знаешь ты Лера, что этот шум — самое большое твоё богатство!

А Лера смотрит на меня с недоверием, и я добавляю:

— Мне нравится!

— Ну, раз нравится, слушай тогда! Дети, орите погромче, водителю нравится!

И в ту же секунду оба начинают так горлопанить, устроив настоящую какофонию воплей, что меня разбирает смех. Лера изучает меня, исследует, следит за всеми реакциями. Я это чувствую и оттого напрягаюсь — как бы ни сделать чего-то такого, что расстроит её, заставит сомневаться.

Лера, подняв бровь, интересуется:

— Где те бумаги, что я должна подписать?

— Вот в том ящике. Не знаю, как по-русски.

— Бардачок! — объявляет она громко и с возмущением.

— В бардачке, — спокойно уточняю я.

Она вынимает, и, уже не глядя, подписывает каждый лист. Затем, водрузив документы обратно, обречённо кладёт голову на спинку сиденья, упирается лбом в стекло и с горечью объявляет:

— Всё. Теперь я нищая. Опять.

— До нищеты тебе далеко, поверь! — отвечаю ей спокойно.

И я действительно спокоен, теперь мне совершенно не о чем больше переживать. В душе сладким сиропом продолжает разливаться умиротворение с тех пор ещё, как в машину сел Алёша.

Наивный! Мне ещё предстоял Загс! Вернее, та чаша мучений, которую я должен буду выпить, чтобы стать уже, в конце концов, её мужем!

Всё дело в том, что когда регистратор предложила нам акты на подпись, Лера замешкалась…

Эта её нерешительность превратилась для меня в бездну панического страха снова получить отказ… Она тянула так долго, что регистраторша успела даже выдать мне сочувствующий взгляд, а затем и поддерживающую улыбку… Это было унизительно и… в очередной раз больно! Обидно, чёрт возьми, ведь я это не заслужил! Неужели я так плох для неё, что в решающий момент, она никак не может собраться и поставить уже эту чёртову подпись?