Каркуша или Красная кепка для Волка (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 43

Широкая улыбка против воли появилось на лице Эрика. Помогать кому-то ему было не в новинку. Совершенно. Но только тут хотелось до жути, до одури опекать, привязать к стулу и не давать решать все проблемы самостоятельно. Дарить милые, совершенно обыденные для других людей подарки, вроде коллекционного чая в шаре с вишней и мятой или потрепанной, местами потертой ярко-красной кепки с логотипом американской хоккейной команды. Сидеть на полу, устроив подбородок на скрещенных на кровати руках, и улыбаться, слушая беспечную болтовню и экспрессивные рассказы о приключениях одного несчастного главы студенческого совета. И может быть, даже ляпнуть в духе самой Мирки банальные слова «Я тебя люблю». Однако…

Чай и кепка так и остались в его комнате на прикроватной тумбочке. А отношения так и не вышли за предел дружеских, если не считать сегодняшнего происшествия. И что-то подсказывало Эрику, что если он и дальше будет ждать подходящего повода, что бы что-то изменить, то не дождется, определенно.

Быстрее тот самый нелюдимый патологоанатом, по прозвищу Харон, научиться любит светские мероприятия, задушевно общаться с незнакомыми людьми и ценить живых больше мертвых. Но если это все-таки случится, ее парню придется проверить собственное ядовитое сокровище на вменяемость.

— Господин Кальянов? Можно к вам? — заглянувший в кабинет начальник службы растянул губы в вежливой, безликой улыбке. В дверь он постучал уже переступив порог комнаты и исключительно как дань вежливости. О которой он если и вспоминал, то достаточно редко.

Впрочем, свои обязанности Луценко Спартак Валерьевич исполнял безукоризненно. И даже на вопль «Это Спарта?!» в исполнении Мирославы, случайно столкнувшейся с ним на кухне не так давно, пережил стоически.

Только улыбнулся холодно и отсалютовал бокалом с виски, направляясь дальше, по своим очень важным делам. Оставив девушку с не донесенной до рта ложкой овсянки стоять и хлопать глазами от удивления. Тайно сделанный снимок стал лучшим экземпляром в небольшой, но хорошо подобранной коллекции хозяина дома.

— Вы узнали? — выпрямившись и откинувшись на спинку кресла, Эрик сложил руки домиком, устроив локти на подлокотниках кресла. Север, поднявший морду с его колен, вопросительно фыркнул, поглядывая на мужчину.

Остальная стая выглянула из-за дивана, где спряталась стоило Луценко появиться на пороге кабинета. У них с ним был вооруженный нейтралитет, нарушать который не торопились ни с той, ни с другой стороны.

— Вижу, манеру отвечать вопросом на вопрос вы переняли от своей подопечной.

— Боюсь, я был испорчен задолго до нашего с ней знакомства. И вы прекрасно знаете, что у меня есть среди друзей и более колоритные личности, — тихо засмеявшись, Эрика кивнул головой на кресло напротив стола. — Одной из них я задолжал коллекционный коньяк, кстати.

— Госпожа Харина не пьет, если мне не изменяет память, — показательно удивившись, мужчина занял предлагаемое место. Вытянув длинные ноги и вздохнув облегченно, снова скупо улыбнувшись.

— Зато получает откровенное удовольствие от выигрыша. Так что, вы все выяснили, Спартак Валерьевич?

— С этим, увы, не поспоришь, — показательно вздохнув, этот мужчина средних лет и неприметной внешности, устроился поудобнее, вытащив тонкую сигариллу. Закурил, снисходительно глянув на показательно и дружно фыркнувшую стаю, после чего неторопливо заговорил. Информацию он по старой конторской привычке предпочитал держать в голове, не доверяя никаким носителям. — Итак, личность под номером один. Воронова Мирослава, двадцать шесть лет. Судя по списку ее обязанностей в университете, активистка, комсомолка и прочее — это про нее, хочет она того или нет. Криминала за плечами нет, есть бурная юность в компании группы парней, неполная семья и младший брат, каким-то чудом отданный ей под опеку. Постоянно в поисках работы, умудряясь совмещать трудовую деятельность с учебой, семьей и обязанностями главы студсовета. Репутация болтливой и приносящей несчастья птицы вполне оправдана, учитывая, что в трех случаях из пяти именно она становится причиной чужого невезения.

— В общем, ничего нового, — задумчиво протянул парень, потерев бровь. И усмехнулся, качнув головой, соглашаясь с собственными мыслями. — А второй?

— А вот вторая личность будет куда как поинтереснее… — Спартак Валерьевич тонко усмехнулся, сощурившись и пуская кольца дыма в потолок. — Черепков Анатолий Вячеславович, двадцати пяти лет, холост. Обладает специфической репутацией, славой местного главаря организованной преступной группировки, в которую, к слову, входила и Мирослава Воронова. Судимостей не имеет, приводы в полицию по малолетке, но дальше воспитательных бесед и короткого учета в ПДН не пошло. Может дело в том, что у него отчим в полиции работает, может еще что… Сейчас является сотрудником охранной фирмы «Витязь». Имеет неплохие перспективы, отличную физическую подготовку, мозги и свойственное только ему легкое простодушие, очаровывающее клиентов и обманывающее противника. По крайне мере так о нем отзывается начальство. Судя по регистрации, с Мирославой они проживают в одном доме, учились в одной школе и явно поддерживают давние приятельские отношения.

Луценко замолчал, чему-то улыбаясь и щурясь на сизый дым, поднимавшийся к потолку. А Кальянов озадаченно хмурился, пытаясь понять, что нового он для себя узнал из всей этой информации. Выходило, что ничего принципиально нового. И озадаченно постучав кончиком карандаша по подлокотнику, он тихо поинтересовался

— И это все?

— А этого мало? — фальшиво удивился Спартак Валерьевич, но заметив недовольную гримасу на лице своего работодателя, понимающе усмехнулся. — Уж простите мне такую вольность, Эрик, но… Зачем вам эта дополнительная информация?

— Должен же я знать, с кем работаю? — иронично вскинул брови Эрик, совершенно точно не собираясь пояснять мотивы своих поступков. Не в этом случае, определенно.

Спартак Валерьевич на такую детскую отговорку не повелся. Но и устраивать допрос не стал, просто приняв к сведению очередную попытку собственного нанимателя что-то скрыть. Так сказать, на всякий случай, мало ли, к каким последствиям может привести этот мимолетный интерес?

— Семья у госпожи Вороновой была среднего достатка. Жили хорошо, но не шикарно, что уж там. Родители развелись спустя год с чем-то после рождения второго ребенка, — чуть пожевав нижнюю губу, Луценко едва заметно улыбнулся, бездумно мазнув кончиками пальцев по подлокотнику кресла. — История мутная. По рассказам соседей, отец семейства в один далеко не прекрасный день собрал вещи и исчез из жизни супруги и двоих тогда еще малолетних детей. Мирославе на тот момент едва исполнилось пятнадцать лет, второму ребенку было около полутора. Судя по обрывочным данным, что удалось выудить из органов социальной защиты, спустя еще лет пять мать лишили родительских прав и каким-то образом, не иначе как чудом, девчонке удалось получить опеку над больным братом. В подробности меня не посвятили, но суть такова: младшему ребенку семьи Вороновых требовалось сугубо специализированное лечение. Далеко не дешевое лечение, которое сестра оплачивала без посторонней помощи.

— Суммы?

— Для студента? — хмыкнув, Луценко только головой покачал. — Астрономические. Тем не менее, кредиты в банке она не брала, органами своими не торговала, кражами не промышляла. И жила вполне мирно и спокойно до недавнего времени. Но увы, что с ней случилось и что вообще происходит я сказать пока не могу.