Урод (СИ) - Верт Александр - Страница 31

Антракс растерянно развел руками.

− Мне казалось, что ни для кого не новость, что он является моим кузеном. Наши матери родные сестры, и мы имеем с ним совместные владения в Авелоне, но чтобы не быть подданным чужого королевства, все земли принадлежат ему, а мне кое-что из строений, так уж мы с ним поделили наследство нашего рода. И да, иногда мы вольно высказываемся о политике разных стран, в том числе иногда и короля Авелона, от этого зависит наш совместный доход, это, я думаю, всем понятно, но к реальной политике это ни малейшего отношения не имеет. Более того, опять же, всем известно, что король Айван лишил прав наследования свою дочь Ленкару за брак с нашим королем Эеншардом седьмым, а значит, и я не имею прав на трон Авелона, так же как и она их не имела. Следовательно, говорить о том, что я потомок короля Айвена то же самое, что сказать, что я родился в начале весны. Просто факт, и ничего больше. Подтверждение моим слоам будут необходимы?

Генер обернулся, чтобы оценить реакцию совета. Через миг он уверенно ответил:

− Нет, но какое это отношение имеет к женщине, из-за которой все это вообще началось?

Антракс взял из рук мальчика папку.

− Я сказал о переписках, которые были упомянуты, но которых у меня с собой нет, потому что есть переписка, о которой ничего не сказано и мало кому известна.

Он подал папку Генеру.

− Здесь все письма Зерд-Зера и копии моих писем к нему.

По залу прошел растерянный шепот.

− Да, я веду переписку с пиратом и работорговцем, во-первых, потому что мне надо быть в курсе некоторых моментов, чтобы не терять контроль на рынке рабов. Мгновение моей рассеянности и пираты снова начнут нарушать правила и творить, что им вздумается.

− Кстати, − вмешался худощавый мужчина с острыми чертами лица. – Это правда, что вы так и не уплатили налог за прошлый год?

− Да, − спокойно подтвердил Антракс. – Если произвести расчет налога строго по доходу, то он превысит сумму максимального в нашем кодексе больше чем в два раза. Работорговцы оценили отлаженность нашей системы и все чаще совершают сделки именно у нас и для перевозок арендуют наши корабли. Это, конечно, лично мне на руку, но в данном случае интересы страны тесно переплетаются с моими, поэтому я вынес предложение о пересмотре налогов именно на рынке рабов, так что этот вопрос будет поднят на следующем заседании совета. И если вы не примете мое предложение, налог сразу же будет уплачен.

Этот ответ удовлетворил мужчину, и он только кивнул, понимая, что поднимать этот вопрос будет глупо и у принца наверняка найдутся и бумаги и расчеты и все, что только может понадобиться для доказательства его слов.

− Я могу продолжить о Зерде? – уточнил Антракс.

Генер только кивнул, ибо он был уже занят тем, что с интересом читал письма.

− Зерд-Зер личность довольно своеобразная, кто с ним знаком, не даст соврать, что он умеет влиять на людей, особенно на подчиненных и его рабы обычно куда послушнее других, − рассказывал Антракс. – У Зерда есть целая теория о подчинении и законах привязанности, эту теорию мы в основном и обсуждаем. Его суждения довольно своеобразны, но имеют практическую пользу.

Генер передал папку остальным членам совета и, прищурившись, посмотрел на Антракса.

− Хочешь сказать, что ты проверяешь теорию Зерда на этой девочке?

Он кивнул в сторону Лилайны.

− Нет, я ее не проверяю, я ее реализовываю, − ответил Антракс холодно. – Потому, когда я сказал, что она моя женщина, я и не думал шутить. Настало то время, когда мне пора завести своего наследника, а для этого лучше всего приручить иноземку, чтобы потом, как утверждает Зерб, она кротко рожала детей и не открывала рта. Хлопотно, но зато эффективно.

− Такая уверенность о непроверенной теории? – удивился Генер. – Мне казалось ты рациональнее.

− Мелкие элементы этой теории и разные ее отделы я проверил, потому-то женщины моего крыла меня и обожают, − признался Антракс, − но, увы, знают слишком много.

− Значит и обруч часть эксперимента?

− Нет. У меня не было времени, чтобы по-настоящему ею заняться, и потому я просто дал ей защиту, которой она не воспользовалась.

Антракс поднял руку, предупреждая негодование.

− Согласен. Я не должен был манипулировать законом, но в этом я уже признал свою вину, поэтому я прошу не заострять, на этом внимание снова.

Генер кивнул, но при этом очень внимательно всматривался в принца, словно сквозь маску пытался поймать его эмоции.

− Да, – вспомнил Антракс. – Был упомянут мой воспитанник Арман.

Мальчик слуга быстро шагнул к столу, взял бумагу и подал принцу, тот сразу же отдал ее Генеру.

− Это его документы. Называть его сыном я не собираюсь. Он просто мой воспитанник и вряд ли кто-то усомнится в том, что у нас с ним нет кровного родства. Все его черты говорят о том, что к Эштару в своем происхождении он никакого отношения не имеет, поэтому, возможно, он и вовсе покинет страну, когда подрастет.

− Но зачем подбирать мальчишку? – не понял Генер. – Еще и в чужой стране.

− У меня слабость к убогим, − ответил Антракс иронично.

− Потому и девушку выбрал тоже убогую? – спросил Дерша.

− Почему убогую? – спросил принц. – Просто глупую и наивную, такой манипулировать проще.

Он обернулся и посмотрел на Лилайну, еще и указал на нее жестом.

− Она даже сейчас не понимает по-настоящему, что я говорю и не верит, что я могу быть таким жестоким и беспощадным, и это при том, что она изначально меня ненавидит.

Лилайна действительно дрожала, закрывая рот руками и растерянно глядя на него. На ресницах у нее появлялись слезы.

− И это повод называть ее женой? – спросил Дерша, все так же посмеиваясь.

− Назвать - да, а сделать – нет, − сообщил Антракс. – Слово «жена» на таких дурочек влияет лучше, чем слово «наложница». Да, я ее оставил только из любопытства, план уже сорван, но система начала работать, вот я и решил узнать до чего она дойдет, хотя после всего едва ли она станет матерью моих детей. Вряд ли она своими птичьими мозгами сможет потом осознать всю ответственность данного момента.

В зале стало тихо, а Антракс задумчиво коснулся подбородка, вернее края маски, скользнул по нему пальцем и вновь поднял глаза.

− Я ничего не забыл? – спросил он.

− Забыл, − вмешался Дерша, выходя вперед. – Ладно, мы поняли, что взгляды у тебя странные, а отношения с женщинами извращенные, это твое право. Тут я просто готов смириться, но…

Он нарочито поднял указательный палец.

− Почему мы должны верить, что за всеми этими сложными манипуляциями и эмоциями не скрывается банальная импитенция?

− Импотенция, − исправил Антракс спокойно.

Дерша, переходящий на медицинский язык был так же нелеп, как кузнец, поющий за работой романсы, но Антракс сохранял спокойствие и только посмотрел на мужчину.

− Именно, − Дерша просто отмахнулся от своей ошибки. – Не факт, что у тебя вообще там что-то есть с твоими-то… увечьями.

Антракс опустил глаза вниз и даже отодвинул край мантии, обнажая живот на котором не было и намека на шрамы, но читался рельеф мышц.

− Понятия не имею, о каких увечьях может идти речь, − проговорил Антракс, − но я вас услышал.

Он отпустил белую ткань и посмотрел на мужчин Совета.

− Как я понимаю, моего слова будет недостаточно?

− Нет, − за всех ответил Дерша. – Прости, но за семь лет никто ни разу не видел у тебя никаких признаков эрекции, такого со здоровыми мужчинами не бывает.

Антракс смотрел на дядю. Это был ожидаемый выпад, очень предсказуемый и слишком подлый.

− И что ты молчишь? – спросил Дерша. – Конечно, обидно наверно, но обманывать Совет тоже дело незаконное, если ты не мужчина, то тебе нет места во власти, и не смей, отделаться сейчас словами или бумагами какого-нибудь врача, я человек простой - что вижу, тому и верю!

Решение совета было, по сути, однозначно. Никто не возражал Дерше, не спорил с ним. Привыкшая к совместным оргиям знать никогда не отличалась брезгливостью к подобному, впрочем, Антракс тоже не знал ни стыда, ни смущения, просто считал это глупым. Всегда, но не сегодня.