Урод (СИ) - Верт Александр - Страница 65

− Наконец-то, − прошептала Лен-Фень, мешая слова со стоном.

Она первая качнула бедрами, запуская руки в черные волосы до боли сжимая их, и жадно целовала в губы.

Они стремились друг к другу. Поначалу она была слишком тугой и недостаточно влажной, но с каждым движением все больше изливалась соком желания, все больше сжимала его внутри. Он нервно мял ее бедра, впиваясь пальцами в кожу с такой жадностью, что грозился оставить синяки. Она извивалась. Стонала. Кусалась. Шептала то о ненависти, то о любви. Он, тяжело дыша, оставлял полоску округлых багровых пятен на ее шее и ключице.

− Отдай мне все, − прошептала она, приближаясь к пику наслаждения. – Сделай это прямо в меня, прямо сейчас, пожалуйста.

Мэдин опешил, оторвался от нее и, тяжело дыша, спросил:

− Ты с ума сошла?

Лен-Фень мгновение назад такая страстная и жадная вдруг тоже застыла и тут же двумя руками ударила его в грудь. Мэдин, не ожидавший такого удара, отступил, позволяя ей выскользнуть.

− Все! Поиграли. Хватит, − заявила Лен-Фень, нашаривая рукой платье. – У меня много дел.

− Леня, ты чего?! – не понимал принц. – Ты же сама все понимаешь. Я не могу…

− Да, ты не можешь спать с женщинами не из своего гарема, вот и отстань от меня.

Она натянула платье.

− Леня, погоди, давай поговорим.

Голос Мэдина дрогнул.

− Нет, иди говори со своими наложницами.

Она открыла дверь и вышла.

− Леня!

Но она не слушала, убегая по коридору. Мэдин гневно пнул дверь, не понимая, что пошло не так. Он не имел права иметь детей от женщины вне его гарема, а Лен-Фень никогда не стала бы наложницей. Он знал это и потому даже не думал предлагать, а теперь не понимал, почему в итоге она на него злится, прекрасно зная все законы Эштара.

4. Выбор королевы (8)

Оставшись вдвоем, граф Шмарн и Лилайна долго сидели молча. Принцесса, прижимаясь к нему, сначала тихо плакала, потом молчала, позволяя мужчине ласково гладить ее волосы. Она была очень рада видеть здесь этого человека. Сидя вот так, в его объятиях, она почувствовала себя защищенной, словно проснувшись от страшного кошмара, прибежала средь ночи к отцу. Правда, вместо отца был дядя Вильям, который был добр к ней ничуть не меньше, да любил как родную дочь, и кошмара, к сожалению, не было – только реальность.

Когда она совсем успокоилась и даже едва различимо улыбнулась, не желая отпускать мужчину, он заговорил:

− Я ведь правда думал, что ты погибла.

Лилайна уткнулась носом ему в грудь и тихо заговорила:

− Мы гуляли в саду с Эллиной, а потом на нас напали люди в одежде стражников, но это были не они. Бородатые. С грубыми шрамами. Я подумала, что в нашей страже не может быть таких ужасных лиц, явно разбойничьих, мне надели мешок на голову и связали. Я пыталась кричать, но никто не пришел. Я звала тебя, дядя.

− Но ты же знаешь, что я был тогда в Манре.

− Знаю, но мне больше некого было звать. Я верила, что кто-нибудь нам поможет. Долго верила, пока не поняла, что нас привезли в Эшхарат.

− Нас? Эллина тоже здесь?

Лилайна лишь кивнула.

− Только я не знаю, где она сейчас, это у Антракса надо спрашивать.

− Он выкупил вас?

− Нет, нас выкупил Мэдин. Я даже подумала на короткий миг, что нам помогут, но меня сразу забрал Антракс.

Она всхлипнула и вновь заплакала.

− Тише, не надо так плакать, я тебя не оставлю, − говорил граф, поглаживая волосы девчушки, которую искренне любил как родную дочь. – Он обидел тебя?

− Нет, но…

Она покачала головой.

− Он не делал ничего такого, вернее…

Она понимала, что все же делал, пусть это и было не серьезно, но поступки Антракса наверняка шокировали бы графа. Она не могла рассказать ему, что принц делал с девочкой по имени Мо у нее на глазах, точно так же, как не могла бы рассказать, как она сама этим утром изучала тело принца руками по неясным ей мотивам.

− Я боюсь его, − прошептала она. – Он такой холодный и безжалостный, что я не могу даже говорить с ним. Он сказал сразу, что поможет мне, только если я стану его женой, а я отказала, заявив, что уродливый король нигде не нужен.

Только сейчас Лилайна поняла, что в мельчайших деталях помнит их первый разговор, его холодные угрозы и тон, не выражающий совершенно ничего.

− Он всегда говорит со мной так, словно ненавидит и презирает, но делает совершенно другие вещи. Я до сих пор не могу поверить, что он и есть Велиан. Может, это все какая-то ошибка?

− Увы, нет, − проговорил граф спокойно. – Только ты плохо знала Велиана. Он был довольно циничной и безжалостной личностью.

Лилайна всхлипнула.

− Он был очень добр со мной.

Граф прижал к себе девушку и просто погладил ее по голове, думая о случившемся два года назад. Ему вдруг показалось, что тогда он совершил раковую ошибку из-за которой все пошло не так. Быть может, разберись он тогда в происходящем, не привязалась бы принцесса к Гэральду. К тому же графу действительно нравился Велиан и единственным его недостатком было происхождение, впрочем, и теперь оно оставалось недостатком, куда более сложным чем прежде.

− Хочешь, я поговорю с ним? Ведь это я прогнал его два года назад.

Лилайна отшатнулась, с ужасом взглянув на мужчину.

− Почему?

− Да потому что я догадывался, что он эштарец, а ты уже наверняка знаешь, что тут делают с девочками тех твоих лет. При этом взгляд у него был вполне однозначным. Я хотел защитить тебя, а он даже не отрицал своих желаний.

Лила смотрела на мужчину с недоумением, но вспоминая прикосновения на крыше башни, вдруг поняла в какие сети могла попасть еще тогда из-за своей наивности, а ведь ей действительно нравился Велиан и наверное она полюбила бы его, будь они вместе чуть дольше.

Опуская глаза, она молчала, понимая, что ей безумно хотелось вернуть того человека, с которым она могла смеяться, который так легко добыл для нее бусы, которые она трепетно хранила два года как талисман.

Теперь-то она понимала, что по-другому и быть не могло. Мальчиков в Эштаре, как здесь говорят, учат убивать с младенчества. Все они владели мечом и стреляли из лука, это было обязательно, но кроме этого они просто обязаны была владеть другим оружием, а лучше даже не одним. Она слышала немало разговоров меж девочками, прислуживавшими ей, которые частенько обсуждали разных особ мужского пола. И если мужчина не владел хотя бы топором, он сразу терял очки в глазах даже маленьких девочек. Конечно, принц Эштара не мог промахнуться, стреляя в цель. Теперь это было очевидно, а тогда ей виделся настоящий подвиг, совершенный в ее честь, практически такой же великий, как победа над настоящим чудовищем. Все же она была страшной мечтательницей и фантазеркой, как большинство девочек. Теперь же все виделось ей иначе, и она понимала графа, действительно понимала, осознавая, что поддалась бы простому парню по имени Велиан, даже не думая о том, что он может быть принцем страны, которую она боится, можно даже сказать − ненавидит.

Их молчание прервал мальчик-слуга, вошедший в комнату без стука. Здесь не принято было стучать. Подобные церемонии были просто излишни, ибо никого ничего здесь не смущало.

Мальчик посмотрел на них, затем обратился к графу:

− Принц просил проводить вас к нему.

− А я? – с надеждой спросила Лилайна.

− О тебе он ничего не говорил, − невозмутимо ответил мальчик. – Видимо, он решил оставить тебя гостю в качестве развлечения.

Граф нахмурился. Ой как ему не нравились эти слова, впрочем, понимая правду, он просто встал.

− Побудь здесь, я поговорю с ним и вернусь.

Лила только кивнула, опуская глаза. Ей снова оставалось только ждать.

Мэдин просто ворвался в комнату брата и громко хлопнул дверью. Антракс, еще мокрый, мгновение назад вылезший из теплой ванны, которая всегда помогала прийти в норму после перенапряжения, был в одних лишь штанах, позволяя телу остыть. Впрочем, никто кроме Мэдина в принципе никогда к нему так не врывался, и Антракс довольно спокойно окинул растрепанного всклоченного брата, ожидая объяснений.