Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук - Страница 125

«Если это так, «скорость» тоже становится бессмысленным термином, и не только «скорость», но и «время», — прибавил Берк. — Это может послужить намеком на теоретические основы движения ксаксанских космических кораблей. Не может ли быть, что им каким-то образом удалось проникнуть в аналогичную вселенную? — Берк поднял руку, чтобы Тарберт дал ему закончить. — Я знаю — они уже существуют в обеих вселенных. Не будем излишне усложнять вещи концепцией четвертого измерения».

«Правильно! — сказал Тарберт. — Но вернемся к связи между вселенными. Мне понравилось сравнение воздушных шаров с кирпичами. Каждый воздушный шар привязан к кирпичу. Кирпичи могут воздействовать на воздушные шары; обратное воздействие, воздушных шаров на кирпичи, возможно, но гораздо более затруднительно. Представим себе, как все это работает в случае телепатии. Слабые токи в моем мозгу генерируют соответствующий поток в паракосмическом аналоге моего мозга — в «теневом мозгу», так сказать. В этой ситуации кирпичи, перемещаясь, тащат за собой воздушные шары. Каким-то неизвестным способом — может быть, посредством вибраций в «теневом мозгу», воспринимаемых «теневым мозгом» другой личности — воздушные шары заставляют кирпичи перемещаться; слабые нейронные токи передаются и ощущаются воспринимающим их мозгом. Если создаются благоприятные условия».

«А такие условия, — мрачно заметил Берк, — вполне могут создаваться нопалами».

«Верно. По всей видимости, нопалы — паракосмические существа, состоящие из слабо взаимодействующего материала «воздушных шаров» и по какой-то причине жизнеспособные в обеих вселенных».

Кофе заварился, Маргарет налила его в чашки. «Не может ли быть, что нопалы вообще не существуют в нашей вселенной?» — спросила она.

Тарберт поднял брови — тем самым, на взгляд Берка, демонстрируя довольно-таки преувеличенное возмущение таким предположением: «Но я их вижу!»

«Может быть, тебе только кажется, что ты их видишь. Что, если нопалы существуют только в паракосмосе и питаются только энергией «теневых мозгов»? Ясновидение позволяет тебе их замечать — точнее, их видит твой «теневой мозг», а в твоем материальном мозгу создается настолько четкое и яркое представление, что оно становится неотличимым от зрительного восприятия материальных объектов».

«Но, дорогая моя...»

Берк прервал Тарберта: «Вполне разумное допущение. Я тоже видел нопалов. Я знаю, какими реальными они выглядят. Но сами нопалы не отражают и не излучают свет. Если бы они это делали, их можно было бы запечатлеть на фотографиях. Не думаю, что они в каком-либо смысле «реальны» в материальном мире».

Тарберт пожал плечами: «Если они умеют предотвращать восприятие нами их естественного состояния, они могут предотвращать и регистрацию этого состояния на фотографиях».

«Фотографии нередко регистрируются механизмами. Неизбежно возникали бы нарушения или искажения, вызванные присутствием нопалов».

Тарберт взглянул в воздух над плечами Берка: «Если это так, почему это не известно ксаксанам?»

«Они утверждают, что ничего не знают о нопалах».

«Вряд ли они стали бы игнорировать нечто настолько фундаментальное, — возразил Тарберт. — Ксаксанов нельзя назвать наивными существами».

«Не стал бы говорить с такой уверенностью. Сегодня вечером Пттду-Апиптикс вел себя не слишком разумно. Если только...»

«Если только — что?» — спросил Тарберт, по мнению Берка с излишней резкостью.

«Если только ксаксаны не руководствуются какими-то тайными побуждениями. Я хотел сказать как раз об этом. Знаю, это звучит смехотворно. Я видел их планету. Я знаю, сколько страданий и лишений они пережили».

«Конечно, их побуждения нам во многом непонятны», — признал Тарберт.

«Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы нопал не сидел на моей фактической, вполне материальной шее! — заявила Маргарет. — Если все, что ему нужно — это энергия моего «теневого мозга»»...

Тарберт резко наклонился вперед: «Не забывай о том, что твой теневой мозг — часть твоего организма. Ты не видишь свою печень, но она существует и функционирует. Точно так же существует и функционирует твой аналогичный паракосмический мозг».

«Но ты согласен с тем, что Маргарет может быть права? — осторожно спросил Берк. — С тем, что нопалы фактически неспособны выходить за пределы паракосмоса?»

«Что ж, эта гипотеза ничем не хуже любой другой, — ворчливо уступил Тарберт. — Но я могу выдвинуть по меньшей мере два возражения. Во-первых, имеется псионная пленка из мертвого нопала, которую я могу перемещать вот этими, вполне материальными руками. Во-вторых, нельзя забывать о том, что нопалы способны контролировать эмоции и представления людей».

Берк вскочил на ноги и стал расхаживать взад и вперед: «Нопал может оказывать влияние при посредстве теневого мозга — таким образом, что мне только кажется, что я прикасаюсь к псионной пленке, в то время как на самом деле я прикасаюсь к воздуху. Таким образом, работу на самом деле выполняет только мой паракосмический аналог — что, по сути дела, следует из вышеупомянутой теории».

«В таком случае, — сказал Тарберт, — почему я не могу зарубить нопала воображаемым топором?»

Берк почувствовал укол беспокойства: «Не вижу, почему бы это было невозможно».

Тарберт оценивающе смотрел на кусок псионной пленки: «Нет массы. Нет инерции — по меньшей мере, не в обычной вселенной. Если я обладаю достаточными телекинетическими способностями, я должен быть способен манипулировать материалом, изготовленным из нопала».

Пленка вяло приподнялась и повисла в воздухе. Берк наблюдал за происходящим с отвращением. Омерзительно! Ему приходили в голову мысли о трупах, о разложении, о смерти.

Тарберт резко повернулся к нему: «Ты мне сопротивляешься?»

Берк подумал: «Дерзость Тарберта — одно из его самых непривлекательных качеств — становится невыносимой». Он начал было высказываться в этом роде, но, заметив зловредную насмешливую искорку в глазах Тарберта, тут же закрыл рот. Покосившись на Маргарет, он заметил, что она наблюдала за Тарбертом с ненавистью, не уступавшей его собственной. Вдвоем, скорее всего, они могли бы...

Берк поймал себя, ужаснувшись направлению своих мыслей. Нопал заражал его, это было более чем очевидно. С другой стороны — почему человеку нельзя иметь свое собственное мнение? Тарберт стал извращенным, злонамеренным человеком: таково могло быть вполне бесстрастное, независимое суждение. Тарберт стал инструментом в руках инопланетных существ, а не Берка! Тарберт и ксаксаны: враги Земли! Берк обязан был воспрепятствовать им — иначе всем людям грозило уничтожение... Берк бдительно следил за тем, как Тарберт сосредоточивал взгляд и мысли на псионной пленке. Дымчатое облачко перемещалось, изменяло форму — медленно, неохотно...

Тарберт рассмеялся — довольно-таки нервно: «Это трудно. В паракосмосе этот материал, надо полагать, отличается высокой прочностью и жесткостью... Хочешь попробовать?»

«Нет», — гортанно выдавил Берк.

«Тебе досаждает нопал?»

Берк подивился наглой агрессивности усмешки Тарберта.

Тарберт сказал: «Твой нопал возбужден. Его щетина искрится и трепещет...»

«Зачем приставать к нопалу? — услышал Берк свой собственный голос. — Есть вещи поважнее».

Тарберт с подозрением покосился на него: «Ты как-то странно выражаешься».

Берк перестал расхаживать по мастерской, растер лицо ладонью: «Да. Ты правильно подметил».

«Нопал заставил тебя произнести эти слова?»

«Нет... — но Берк уже не был уверен в себе. — Я ощутил интуитивную уверенность, нечто в этом роде. Скорее всего, в этом виноват нопал. На какое-то мгновение он позволил мне получить представление... о чем-то».

«О чем?»

«Не знаю. Даже вспомнить не могу».

«Хммф!» — Тарберт снова сосредоточил внимание на куске псионной ткани; он заставил его подняться, опуститься, свернуться, вертеться в воздухе. Неожиданно псионная пленка промчалась по воздуху над мастерской; при этом Тарберт разразился ужасным хохотом: «Я только что влепил нопалу здоровенную оплеуху!» Задумчиво взглянув на Берка, Тарберт поднял глаза к точке над головой Берка.