Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук - Страница 94

Опустили захваты, оболочка опорожнилась, аппарат подняли лебедкой на колодки.

Флетчер спрыгнул на палубу и бессильно прислонился к шлюпбалке: «С меня пока что хватит этого ныряния».

«Что тебе удалось узнать?» — нетерпеливо спросил Дамон.

«Все заснято на пленку. Я покажу запись, как только у меня перестанет звенеть в ушах».

Флетчер принял горячий душ, после чего пришел в столовую и съел миску рагу, поставленную перед ним стюардом. Тем временем Мэннерс вставлял бобину заснятой Флетчером пленки в проектор.

«Я сделал окончательные выводы по поводу двух вещей, — начал Флетчер. — Во-первых, деки разумны. Во-вторых, они общаются друг с другом неуловимым для людей способом».

Удивленный и разочарованный, Дамон моргнул: «Тебе не кажется, что ты сам себе противоречишь?»

«Просмотри запись, — отозвался Флетчер. — Убедись собственными глазами».

Мэннерс запустил проектор; экран осветился.

«Сначала не было ничего интересного, — говорил Флетчер. — Я сразу подплыл к окраине шельфа и стал перемещаться вдоль обрыва. Это отвесная пропасть, дальше — только бесконечный мрак Глубин. Я нашел большую колонию деков километрах в пятнадцати к западу от той, которую я обнаружил вчера. Там у них целый город».

«Город — значит, цивилизация», — назидательно заметил Дамон.

Флетчер пожал плечами: «Если приспособление к себе окружающей среды — цивилизация, а я где-то слышал такое определение — значит, у них есть цивилизация».

«Но они не общаются?»

«Смотри сам».

На экране пока что не было ничего, кроме сумрака цвета морской воды. «Я сделал круг над Глубинами, — пояснил Флетчер. — Выключил прожекторы, включил камеру и стал постепенно приближаться».

В центре экрана забрезжило нечто вроде бледного созвездия; созвездие расширялось, превращаясь в россыпь отдельных искорок. Искорки становились все ярче и дальше одна от другой; за ними становились заметными высокие бледные очертания коралловых минаретов, башен, шпилей, зубцов. По мере приближения батискафа эти контуры становились четкими. Послышался записанный голос Флетчера: «Высота коралловых образований здесь варьирует от пятнадцати до шестидесяти метров, а протяженность — не меньше восьмисот метров».

Изображение увеличилось. Вдоль кораллового фасада появились черные отверстия; бледные силуэты декабрахов неторопливо заплывали в эти ниши и выплывали из них. «Обратите внимание, — говорил голос Флетчера, — на террасу перед колонией. Этот уступ служит своего рода складской площадкой. Отсюда трудно что-либо разглядеть, опущусь еще метров на тридцать».

Картина изменилась; экран потемнел: «Я спускаюсь... Глубиномер показывает, что до дна сто десять... сто пятнадцать метров. Плохо вижу — надеюсь, все это регистрируется камерой».

Флетчер прокомментировал запись: «Теперь вы это видите лучше, чем я из батискафа. На такой глубине поверхности коралла не отражают свет так ярко, как на Мелководье».

На экране появились основание кораллового фасада и почти ровный горизонтальный уступ шириной метров пятнадцать. Камера быстро повернулась, «взглянув» в сторону черных глубины за краем обрыва.

«Я заинтересовался, — сказал Флетчер. — Эта терраса не выглядела естественной. Она искусственная. Видите, какой у нее край? Неровности практически незаметны. Это искусственный портик, крыльцо перед входами в жилища».

Камера повернулась обратно к шельфу — теперь возникало впечатление, что терраса была размечена на участки различных оттенков.

Голос Флетчера говорил: «Эти разноцветные участки напоминают клумбы в саду — на каждом выращиваются те или иные растения — водоросли — или животные. Подплыву поближе. Вот моллюски-мониторы». На экране появились два или три десятка массивных полушарий; на соседнем участке извивались животные, похожие на угрей с острыми зазубренными лезвиями по бокам, крепившиеся на уступе присосками. За ними росли пузыри-поплавки, дальше — огромное количество черных конических существ с очень длинными шевелящимися хвостами.

Дамон недоуменно спросил: «Что удерживает этих животных?»

«Об этом придется спросить декабрахов», — отозвался Флетчер.

«Хотел бы я знать, как их спросить».

«Я все еще не видел ничего, что однозначно свидетельствовало бы о разуме», — заметил Мерфи.

«Смотри!» — сказал Флетчер.

В поле зрения появилась пара декабрахов; их черные пятна-глаза смотрели с экрана прямо на людей, собравшихся в столовой.

«Декабрахи», — произнес голос Флетчера за экраном.

«До сих пор они, кажется, меня не замечали, — прокомментировал Флетчер. — Прожекторы были выключены, а заполненная прозрачная оболочка мало контрастирует на фоне толщи воды. Может быть, они почувствовали, как работает насос».

Декабрахи вместе повернулись и круто нырнули к террасе.

«Обратите внимание! — продолжал Флетчер. — Они заметили проблему, и обоим одновременно пришло в голову одно и то же решение проблемы. При этом они не общались каким-либо заметным способом».

Декабрахи отдалились, превращаясь в размытые бледные пятна на фоне одного из темных участков террасы.

«Я не понимал, что происходит, — говорил Флетчер. — Но решил отплыть подальше. Но тут же — камера это не зарегистрировала — почувствовал, что по оболочке батискафа что-то стучит: так, будто в нее бросали камни. Я не мог увидеть, кто этим занимается, пока что-то не ударило по куполу прямо перед глазами. Это была маленькая торпеда, длинная и тонкая, вроде вязальной спицы. Я поспешил удалиться, пока декабрахи не придумали что-нибудь похуже».

Экран потемнел. Голос Флетчера сказал: «Теперь я над Глубинами, перемещаюсь параллельно краю Мелководья». Поперек экрана проплывали какие-то расплывчатые формы, туманные и бледные в толще воды. «Я вернулся вдоль края уступа, — сказал Флетчер, — и нашел ту колонию, которую видел вчера».

Снова на экране появились шпили и высокие башни — бледно-голубые, бледно-зеленые, цвета слоновой кости. «Подплываю ближе, — послышался голос Флетчера. — Хочу заглянуть в эти пещеры». Башни выросли и расширились: впереди темнело отверстие.

«Теперь я включил передний прожектор», — пояснил Флетчер. Темная ниша внезапно превратилась в ярко освещенное цилиндрическое помещение пятиметровой глубины. Стены были выложены мерцающими цветными шарами, похожими на рождественские елочные украшения. В центре помещения повис декабрах. Из стен тянулись прозрачные волокна или усики, кончавшиеся бугорками — возникало впечатление, что эти бугорки постукивали по декабраху, массируя его гладкую, как у тюленя, шкуру.

«Не знаю, чем он там занимался, — сказал Флетчер, — но деку не понравилось, что я на него гляжу».

Декабрах отплыл к внутренней стенке помещения; усики с бугорками на концах втянулись в стены резким пугливым движением.

«Я заглянул в следующую пещеру».

Еще одно черное отверстие превратилось в ярко освещенное прожектором помещение. В нем почти неподвижно висел декабрах, державший перед глазом розовый желеобразный шар. Здесь не было заметно никаких тянувшихся из стен волокон.

«Этот даже не пошевелился, — прокомментировал Флетчер. — Он спал, был загипнотизирован или оцепенел от испуга. Я начал отплывать — и что-то ударило по батискафу так сильно, что я уже решил, что мне пришел конец».

Изображение на экране подпрыгнуло. Мимо пронеслось и скрылось в глубинах что-то темное.

«Я взглянул наверх, — сказал Флетчер. — Не увидел ничего, кроме примерно дюжины деков. По всей видимости, они притащили большой камень и сбросили его на батискаф. Я запустил насос и стал возвращаться к плоту».

Экран опустел.

Дамон было глубоко впечатлен: «Должен согласиться, что они демонстрирую закономерности разумного поведения. Ты зарегистрировал какие-нибудь звуки?»

«Никаких. Звук записывался все время. Ничего не было слышно, кроме глухого стука во время ударов по корпусу».

Лицо Дамона разочарованно поморщилось: «Но они должны каким-то образом общаться — иначе как бы они смогли договариваться и действовать сообща?»