Сборник "Избранные романы Майкла Крайтона" - Крайтон Майкл - Страница 184

184

— Да, мы так думаем. На одном из склонов вдоль Соломоновой Траншеи. На глубине от пятисот до тысячи футов.

— Ну и что он им даст, этот подводный оползень? — спросил Эванс.

— Покажи ему большую карту, — попросил Санджонга Кеннер. Тот вывел на монитор карту всего Тихоокеанского бассейна, от Сибири до Чили и от Австралии до Аляски.

— Так, — сказал Кеннер. — А теперь попробуем провести прямую линию от бухты Резолюшн, посмотрим, куда она приведет.

— В Калифорнию!

— Правильно. Примерно через одиннадцать часов…

— Подводный оползень, — нахмурился Эванс.

— Да, он способен сместить огромные массы воды. Причем очень быстро. Обычное явление при образовании цунами. Вызванная этим сдвигом подземных пород гигантская волна способна передвигаться по океану со скоростью около пятисот миль в час.

— Господи боже! — воскликнул Эванс. — И большая она, эта волна?

— В данном случае это целая серия волн. В 1952 году подводный оползень в Аляске вызвал волну высотой в сорок семь футов. Но высоту этой невозможно предвидеть и рассчитать, поскольку высота волны зависит еще и от рельефа береговой линии. В отдельных районах у берегов Калифорнии она может достигать шестидесяти футов. Высотой с шестиэтажный дом.

— О боже, — ахнула Сара.

— И сколько у нас времени, чтобы помешать им сделать это? — спросил Эванс.

— Конференция продлится еще два дня, — ответил Кеннер. — На то, чтобы пересечь Тихий океан, волне понадобится один день. Так что…

— У нас всего один день.

— Да, и это самое большее. Один день на то, чтобы приземлиться, пробиться через джунгли к бухте и остановить их.

* * *

— Остановить кого? — сладко позевывая, спросил Тед Брэдли. Оказывается, он проснулся и подошел к ним. — Боже! Голова просто раскалывается! Как насчет того, чтоб поправить здоровье? — Тут он вдруг умолк и по очереди оглядел каждого из присутствующих. — Эй, что это тут у вас происходит? Сидите с постными рожами, прямо как на похоронах.

НА ПОДЛЕТЕ К ОСТРОВУ ГАРЕДА

Четверг, 14 октября5.30 утра

Три часа спустя взошло солнце, и самолет начал сбрасывать высоту. Теперь он летел совсем низко, над покрытыми густой зеленью островками, окруженными небесно-голубыми водами океана. Они увидели тонкие змейки дорог и несколько небольших поселений.

Тед Брэдли, не отрываясь, смотрел в иллюминатор.

— Ну разве он не прекрасен, этот мир? — театрально воскликнул он. — Какая красота! Поистине райское место! Уголок девственной нетронутой природы, скоро мы потеряем и его.

Сидевший напротив Кеннер промолчал. Он тоже смотрел в иллюминатор.

— А не кажется ли вам, — не унимался Брэдли, — что главная проблема состоит в том, что мы утратили связь с природой?

— Нет, — ответил Кеннер. — Думаю, проблема в том, что не так уж много отсюда видно дорог.

— Не кажется ли вам, — продолжал гнуть свое Брэдли, — что всему виной именно белый человек, а не эти туземцы? Ведь именно он хочет завоевать природу, принизить и в конечном счете уничтожить ее?

— Нет, я так не думаю.

— Лично я считаю иначе, — сказал Брэдли. — Считаю, что люди, живущие так близко к земле, в этих своих деревеньках, в окружении прекрасной природы, эти люди обладают истинным пониманием того, что есть экология. А потому умеют существовать в гармонии с внешним миром.

— А вы что, долго жили в деревнях, Тед? — спросил Кеннер.

— Именно так. Достаточно. Один раз, когда мы снимали картину в Зимбабве, другой раз — в Ботсване. Уж я-то знаю, о чем говорю.

— Ага. Ясно. И все это время проживали в самой деревне?

— Нет, я жил в отелях. Ну, должен был, таковы условия страховки. Но я успел наглядеться на эти деревни. И считаю, деревенская жизнь лучше, куда как чище и правильней в экологическом смысле слова. Если честно, то думаю, что каждый человек должен жить именно так. И уж определенно нам не следует поощрять сельских жителей к индустриализации. В этом главная проблема.

— Понимаю. Сами хотите жить в отеле, но чтоб все остальные при этом оставались в деревнях?

— Да нет, вы меня не правильно поняли…

— А где вы живете в настоящее время? — спросил Кеннер.

— В Шерман-Оукс.

— Это деревня?

— Нет. Ну, можно сказать и так, типа того… Просто мне по работе приходится часто бывать в Лос-Анджелесе, — торопливо добавил Брэдли. — Так что выбора нет.

— Скажите, Тед, а вам когда-нибудь доводилось жить в деревне в одной из стран третьего мира? Ну, хотя бы переночевать там всего разок?

Брэдли заерзал в кресле.

— Я ведь уже упоминал, что провел достаточно времени в деревнях, где мы снимали. И знаю, о чем говорю.

— Если жизнь в деревнях такая замечательная, почему же тогда, по-вашему, люди мечтают оттуда убраться?

— Они не должны оттуда уезжать. Лично я придерживаюсь такого мнения.

— Вам что же, видней, чем им? — спросил Кеннер. Брэдли растерялся, но ненадолго.

— Если хотите знать, да! — выпалил он. — Мне виднее. Потому что за мной преимущество: образование и богатый опыт. И еще я знаю, какие опасности таит в себе индустриальное общество. Да от них уже давно всему миру тошно! Так что, думаю, мне видней, что для них хорошо, а что — плохо. И уж определенно видней, что лучше для нашей планеты с экологической точки зрения.

— А у меня, — заметил Кеннер, — всегда возникают проблемы с людьми, которые решают за других, что для них лучше. И это при том, что сами они живут совсем другой жизнью, в других местах, не знают ни местных условий, ни трудностей, с которыми приходится сталкиваться. Когда они проживают совсем в другой стране, неважно где, в каком-нибудь небольшом западном городке или в стеклянном небоскребе в Брюсселе, Берлине или Нью-Йорке. И при этом почему-то вообразили, что им оттуда видней, что они знают, что лучше для меня или других людей, как я должен решать свои проблемы, как должен прожить свою жизнь. Вот этого я лично никогда не понимал.

— А что тут не понимать? — воскликнул Брэдли. — Я просто хочу сказать следующее. Вы же не думаете, не верите в то, что каждый человек на этой планете волен делать то, что ему заблагорассудится? Ведь это было бы просто ужасно, верно? И подобные люди нуждаются в помощи и чтоб их направляли.

— И вы как раз тот, кто может их наставлять на путь истинный? Всех этих людей?

— Ну, ладно, согласен. Это не слишком корректно с политической точки зрения. Но вы хотите, чтоб все люди на земле придерживались тех же, совершенно чудовищных и безнравственных жизненных стандартов, что и мы, американцы? И, пусть в меньшей степени, европейцы, так, что ли?

— А вы, я смотрю, не желаете отказываться от своих взглядов, — заметил Кеннер.

— Нет, не желаю, — заявил Тед. — Просто хочу сохранить то, что еще можно сохранить. Борюсь за переработку отходов, за уменьшение вредных выбросов в атмосферу. Ведь если все остальные народы и страны нашей планеты пойдут по пути индустриализации, нам всем грозит ужасное глобальное загрязнение и полная катастрофа. Этого не должно случиться.

— Получается, у меня есть, а другим этого не положено, так, что ли?

— Надо смотреть реальности в глаза, — ответил Брэдли.

— Вашей реальности. А не их.

Тут вдруг Санджонг подозвал к себе Кеннера.

— Прошу прощения, — сказал Кеннер и поднялся.

— Ага, ну конечно! Проще уйти, чем продолжить разговор! — воскликнул Брэдли. — За мной последнее слово, и я говорю правду. — Он жестом подозвал стюардессу, показав ей пустой бокал. — Еще один, милочка. Последний. На посошок.

* * *

— Вертолета все еще нет, — сказал Санджонг.

— Что случилось?

— Он должен прилететь с другого острова. А они закрыли воздушное пространство над Гаредой. Опасаются, что у повстанцев есть ракеты системы «земля-воздух».

Кеннер нахмурился:

— Сколько до посадки?