Сборник "Избранные романы Майкла Крайтона" - Крайтон Майкл - Страница 212

– Ты, главное, не волнуйся, – сказал я.

Она слегка закашлялась:

– Джек, это был несчастный случай.

– Конечно.

– Это не то, что ты думаешь.

– Что «не то», Джулия? – спросил я. Мне показалось, она бредит.

– Я знаю, что ты думаешь. – Ее рука с силой вцепилась в мою. – Обещай ни во что не вмешиваться.

Я не ответил. Джулия еще сильнее стиснула мою руку.

– Обещай держаться в стороне.

– Обещаю.

Она наконец-то расслабилась.

Мы уже подошли к машине «скорой помощи». Я залез в нее первым, потом спасатели втолкнули носилки и захлопнули дверь.

В больнице врачи, осмотрев Джулию, пришли к выводу, что повреждения могут быть обширными, и отправили ее в отделение реанимации.

Джулия при этом была в сознании, время от времени она ловила мой взгляд и улыбалась – пока не заснула. Врачи сказали, что мне оставаться незачем, самое лучшее – отправиться домой и немного отдохнуть. Незадолго до полуночи я покинул больницу.

Я поймал такси и поехал на место аварии, чтобы забрать машину. Ночь стояла холодная. Полицейские автомобили и машины службы спасения уже уехали. Их место занял приземистый тягач с лебедкой, поднимавший из оврага БМВ Джулии. Лебедкой управлял, покуривая сигарету, тощий парень.

– Смотреть особенно не на что, – сказал он. – Пострадавшая уже в больнице.

Я объяснил, что это машина моей жены. Он попросил показать мою страховую карточку. Я извлек бумажник, протянул ему карточку.

Он сказал:

– Я слышал, ваша жена в порядке.

– Пока да.

– Вам повезло. – Он ткнул пальцем в сторону другой обочины. – А эти с вами?

За дорогой стоял небольшой белый фургон.

– Нет, они не со мной.

– Уже час как здесь.

Разглядеть внутри фургона я ничего не мог, его передние стекла были затемнены. Я пошел к нему, но, когда до фургона оставалось шагов десять, он, взревев, покатил по дороге.

Когда он проносился мимо меня, я мельком увидел водителя. Он был одет в поблескивающий комбинезон, вроде бы из серебристого пластика, и шлем из того же материала. Мне показалось, что я заметил странный серебристый аппарат, висевший у него на шее. Подобие серебристого противогаза, впрочем, наверняка я сказать не мог.

Пока фургон уносился прочь, я приметил на заднем бампере две зеленые наклейки – каждая с большой буквой «К». Эмблема «Ксимос». Однако по-настоящему приковал мой взгляд номерной знак машины. Номер был невадский.

Это фургон с завода «Ксимос», того, что в пустыне.

Я нахмурился. Пора нанести туда визит.

Я вытащил телефон и позвонил Тиму Бергману. Сказал, что обдумал его предложение и готов приступить к обязанностям консультанта.

День шестой: 7.12

Под убаюкивающую дрожь вертолета я, должно быть, на несколько минут задремал. Потом открыл глаза. Вертолет летел прямо на восходящее солнце. Подо мной простиралась равнина с низкими разбросанными тут и там зарослями кактусов, можжевельника и юкки.

Пилот вел машину вдоль высоковольтной линии, опоры которой гуськом пересекали пустыню.

– Молекулярное производство «Ксимос» впереди, – сказал он. – Вы его вот-вот увидите.

И действительно, вскоре я увидел, как на горизонте, километрах в тридцати от нас, проступает силуэт сиротливого скопления невысоких зданий.

Когда мы подлетели ближе, пилот начал объяснять мне, что где находится:

– Вон там силовая подстанция. Крытый переход от нее ведет к жилому блоку. Дальше службы обеспечения завода, лаборатории и все прочее. А там, видите, квадратный домина без окон – это главное заводское здание. Направо, вон тот низкий плоский навес – парковка, за ней склад.

– Так сколько же здесь человек? – спросил я.

– Жилой блок рассчитан на двенадцать человек, – ответил пилот. – Но обычно их здесь пять – восемь. Да тут много и не требуется. Все автоматизировано, так мне говорили. Внутри-то я никогда не был. Нам велено из вертолетов не вылезать.

Пилот повел штурвалом, вертолет накренился и начал снижаться. Когда мы приземлились, я сдвинул прозрачную пластиковую дверь кабины, соскочил на землю… и чуть не задохнулся от зноя.

– Это еще пустяки! – крикнул, перекрывая шум винтов, пилот. – Почти зима! Никак не больше сорока градусов!

– Отлично, – вдыхая горячий воздух, сказал я.

Потом вытащил из кабины свой ноутбук, сумку с вещами и, пригнувшись, пошел к краю бетонной посадочной площадки, откуда утоптанная тропа вела мимо кактусов к подстанции.

Никто меня встречать не вышел – собственно, пока что ни один человек вообще не попался мне на глаза.

Оглянувшись, я увидел, как пилот, взлетая, машет мне рукой. Я помахал в ответ и резко пригнулся, спасаясь от поднятого винтами песчаного вихря. Вертолет сделал круг и устремился на запад. Вскоре звука его двигателя стало больше не слышно.

Пустыня была безмолвна, только у меня над головой гудела высоковольтная линия. Я оглянулся, гадая, что делать дальше.

– Эй! Эй, вы!

В белом здании подстанции приотворилась дверь, чья-то голова высунулась наружу.

– Вы Джек Форман?

– Да.

– Так какого черта вы там дожидаетесь? Заходите внутрь, Христа ради!

И дверь снова захлопнулась.

Вот таким приветствием встретили меня производственные мощности «Ксимос».

В жизни никогда не бывает так, как ты того ожидаешь.

Я вошел в небольшую комнату. Три ее стены были гладкими и темно-серыми. Прямо передо мной была четвертая стена, целиком стеклянная, а за ней – небольшой отсек и вторая стеклянная стена.

За второй стеклянной стеной стоял мужчина в синих брюках и синей рубахе с эмблемой «Ксимос» на нагрудном кармане. Это явно был здешний инженер. Он махнул мне рукой:

– Тут у нас переходной воздушный тамбур. Двери автоматические. Идите сюда.

Я шагнул вперед, стеклянная стена с шипением отъехала. Пол, потолок и две стены отсека были решетчатыми. Я остановился в нерешительности.

– Смахивает на тостер, верно? – ухмыляясь, произнес мужчина. – Вы не пугайтесь, вас просто обдует немного. Вперед.

Я вступил в стеклянный отсек, и стеклянная стена, шипя, закрылась за мной. В тамбур начал под давлением поступать воздух, отчего у меня немного заложило уши. Человек в синем сказал:

– Глаза лучше закрыть.

Я последовал его совету и мгновенно почувствовал, как в меня со всех сторон ударили холодные брызги какой-то жидкости. Пахла она чем-то вроде ацетона или жидкости для снятия лака. Я поежился, жидкость была очень холодной.

Первая струя воздуха ударила сверху, с ревом, быстро набиравшим ураганную силу. Я напрягся, чтобы устоять на ногах. Одежда на мне развевалась, вздувалась и липла к телу. Напор воздуха усиливался, угрожая вырвать у меня из рук сумку.

Потом все на миг стихло, а следом воздух ударил снова, теперь снизу, но уже ненадолго. Наконец с уханьем включился вакуумный насос, давление стало падать, и я ощутил легкую боль в ушах, как при снижении самолета. Наконец наступила тишина.

Голос произнес:

– Вот и все. Идите сюда.

Я открыл глаза. Жидкость, которой меня опрыскали, испарилась, одежда была совершенно сухой. Передо мной, шипя, открылись двери. Я вошел в них, и мужчина сказал:

– Я Винс Рейнольдс, – однако руки он мне не протянул. – Зовите меня Винсом. А вы Джек?

Я подтвердил – да, Джек.

– Вас уже ждут, так что давайте приступим. Приходится быть осторожными, там среда с магнитным полем большой напряженности, так что… – Он поставил перед собой на стол картонную коробку. – Часы лучше снять.

Я положил часы в коробку.

– И ремень.

Я снял ремень, положил в коробку и его.

– Пирсингом не увлекаетесь?

– Нет.

– А как насчет старых ран, пуль, шрапнели? Нет? Какие-нибудь там спицы в поломанных руках и ногах, искусственные тазобедренные или коленные суставы? Тоже нет?

Я сказал, что ничего такого у меня нет.

– Ну, вы человек еще молодой, – заметил он. – Так, что у вас в сумке?