Скованный огонь (ЛП) - Байерс Ричард Ли - Страница 46

Пока все складывается неплохо, но что дальше?

Аот мог бы начать рыться в ее личных вещах, но будет плохо, если Цера проснется и застукает его. В любом случае, если то, что он ищет, действительно находится здесь, то признаки он может отыскать где угодно. Наемник пересек спальню и выглянул в коридор. Его обрадовало, что какая-то экономная душа затушила масляную лампу. Мрак скроет Аота, не мешая его собственному зрению.

Он прокрался мимо комнат подчиненных Церы. Из одной из них послышался стон, ритмичные шлепки — из другой. На мгновение Аот улыбнулся. Когда он был молод, жрицы Латандера были знатными любовницами, и хотя Амонатор должен был быть более сдержанным и возвышенным божеством, похоже, что его последователи унаследовали те же склонности.

Или, возможно, просто День Зеленой Травы разжег во всех жажду плотскийх утех.

Капитан выскользнул из монастыря в святилище, где было почти так же темно. В некоторых местах горели ритуальные огни. Луна и звезды сияли сквозь стеклянную крышу. Аот не особо много знал об обычаях почитателей Амонатора и, учитывая, что он мог потревожить какой-нибудь поздний ночной ритуал одного из жрецов, а, возможно, и церемониальную охрану, он стал красться еще осторожнее. Не похоже, чтобы кто-то находился поблизости.

Наемник был уверен, что его отмеченные огнем глаза заметят наличие скрытых дверей, но и тех, похоже, тут тоже не было. Была лишь каменная лестница, упирающаяся прямо в пол. Он спустился и подошел к двери в виде кованой решетки. Аот надавил на нее. Заперто.

Наемник нахмурился. Джесри наверняка смогла бы открыть замок, не сломав его. Гаэдинн, наверное, тоже справился бы с дверью. Они оба были лучше приспособлены к шпионажу, чем их командир, именно поэтому Аоту и пришлось отправить их в Трескель. Сейчас он жалел об их отсутствии.

Что ж, придется ему самому показать все, на что он способен. Капитан вставил острие копья в трещину над защелкой, затем надавил высвобождая немного энергии, хранящейся внутри оружия, чтобы увеличить усилие. Решетка со щелчком открылась.

Аот прикрыл ее за собой. Если повезет, никто и не заметит взломанного замка до самого утра. Наемник спустился по оставшимся ступенькам.

Они привели его в затхлую комнату с кирпичными стенами и несколькими старыми коробками, разбросанными вокруг. Он прошел через арку в следующее прямоугольное помещение, похожее на то, что только что видел.

Еще одна решетчатая дверь отделяла вторую комнату от третьей. По ту сторону стояли сундуки, банки, урны и иконы, изображавшие Повелителя Утра, а следовательно, не подходящие более для почитания — богатства храма, запертые для сохранности.

Аот взломал новую преграду и изучил хранилище. Как бы тщательно наемник ни всматривался в содержимое комнаты, ее потолок, стены и пол, он по-прежнему не видел следов того, что искал. А больше смотреть было негде, только не здесь.

Теплый золотистый свет возник у него за спиной. Когда Аот повернулся к дверному проему, сияние стало ярче. Казалось, он смотрит прямо на солнце.

К сожалению, яркий свет был одной из вещей, способных ухудшить его зрение. Закрыв сияние одной рукой, Аот поднял копье:

— Прекрати это. Мне не нужно тебя видеть, чтобы навредить.

— Я поручилась за тебя, — послышался голос Церы то ли изнутри ослепительного света, то ли позади его. — Я сказала всем, что ты благородный, что ты пришел защитить нас. А ты выскользнул из моей постели и проник сюда, чтобы украсть сокровища Амонатора!

Наемнику стало интересно, верит ли она сама в свои слова.

— Ты ошибаешься. Это не то, чем я занимаюсь.

— Тогда брось копье и сдайся, а потом — разберемся.

— Я не могу этого сделать.

Она может убить его, как только он останется без оружия.

— Что ж, тогда ты сам виноват.

Свет в дверном проеме будто прыгнул на него, обвился вокруг, сковав болью. Аот обратился к татуировке, пробудив ее, и чары заглушили агонию. Возможно даже, не дав ему вспыхнуть пламенем.

Наемник прорычал слово силы, и грохот пронесся по подвалу. В надежде, что это хотя бы пошатнуло Церу, Аот бросился к двери. И врезался в решетку. Он ведь оставил ее открытой; похоже, жрица закрыла дверь, а яркий свет не дал ему этого заметить.

Наемник отлетел и рухнул на задницу. Петли решетки звякнули, ударившись о стену. В сторону Аота направились шаги.

Цера, видимо, надеялась, что удар оставил его ошеломленным или дезориентированным, но, хотя его голова и гудела, этого не произошло. Боевой маг примерно представлял, где она находится и он поднял копье, пытаясь оттеснить жрицу. Но затем метнулся в сторону вместо этого. Что-то, скорее всего золотая булава жрицы, ударилось об пол.

Аот вскочил и повернулся спиной к Цере и ослепительному свету. Наемник все еще был отчасти слепым — пятна по-прежнему плавали перед глазами — но, по крайней мере, теперь он мог видеть ее силуэт и то, что она действительно вооружилась своей булавой и щитом.

Встав на ноги, Аот сделал обманный выпад копьем Цере в лицо. Круглый щит метнулся вверх, чтобы отразить атаку, что несколько закрыло ей обзор. Жрица была находчивой и владела мощной магией, но она не была экспертом в рукопашном бою.

Наемник отвел копье и поддел ноги девушки тупым концом своего оружия. Она рухнула на пол. Аот еще раз крутнул копьем и коснулся острием ее горла.

— Опусти булаву и щит, — сказал он.

Девушка подчинилась.

— Теперь оттолкни их.

Послышался лязг метала.

— И потуши свет у двери.

— Но я ничего не смогу видеть, — моргнула Цера.

— Ничего страшного. Я смогу.

Свет погас.

— Это еще не конец, — процедила она.

— Конец, если я убью тебя, и никто не узнает, кто это сделал.

— И ты так поступишь? — ее голос дрогнул, но лишь слегка.

Он вздохнул и коснулся ушибленного лба:

— Еще не знаю. Я брожу здесь, потому что ничего не знаю об этом месте. Поначалу меня это устраивало. Я решил позволить знати плести свои заговоры и секреты. Пусть погрузят весь Восток в войну из-за какой-нибудь дурацкой причины или без нее вообще. С точки зрения наемника, нет ничего лучше.

— Но после двух покушений на твою жизнь, ты передумал.

— Вроде того. Как я уже сказал, убийство — это лишь ход в игре, в которую мы, солдаты, играем. Но убийцы-драконорожденные в городе, где драконорожденных никогда и не было? Еще и особого вида к тому же? Это уже слишком странно. Даже если отбросить мою личную безопасность, становится очевидно, что происходит слишком много того, чего я не понимаю. А это уже может привести к проблемам на поле битвы.

Цера нахмурилась, видимо, размышляя над услышанным, и спросила:

— Учитывая магию, которой они пользуются, разве они не смогли бы проникнуть в город извне?

— Возможно, — ответил Аот, — но откуда «извне»? Трескель? Насколько нам известно, там их тоже нет. Из самого Тимантера? Да и с чего бы этим проклятым рептилиям охотиться на меня? Я хороший солдат, но не настолько уж важный. Проклятье, да если бы ты слышала, как я разорвал контракт с Агларондом, отправился в Тэй, понес тяжелые потери и отступил, ничего не достигнув — не говоря уже об очередном поражении в Импилтуре — ты бы даже не посчитала меня хорошим солдатом.

— Это загадка, — сказала жрица, — но что заставило тебя искать ответы в подвалах моего храма?

— Как бы глупо это ни звучало, я работаю над теорией, что кто-то в Сулабаксе скрывает у себя драконорожденных и помогает им. А теперь внимание: кто был со мной удивительно дружелюбным и приветливым с самого начала?

— Я, но не для того, чтобы отвести от себя подозрения или ослабить твою бдительность. Ты заинтриговал меня. Я выросла в Лутчеке, а не в тихом и мирном городке. Мне полюбила местных, но честно говоря, они часто мне наскучивают. А ты был экзотичным незнакомцем, который общался с королями и архимагами и с боем вырывал свое по всему миру.

— Когда ты пригласила меня на прогулку по стене, это дало первому убийце возможность испортить ступени. А когда я замер, ты врезалась в меня сзади. Я чуть не упал.