Кровь (СИ) - Альбин Сабина - Страница 85

Бэла некоторое время удрученно молчит, видимо, подавленная беспощадной холодностью сказанного. Однако, поколебавшись, она несмело спрашивает:

— А Катарину ты не вспомнил?

Он отвечает не сразу:

— Нет… Единственная семья, которую я помню, это мой дед, точнее двоюродный дед.

Бэла с волнением поясняет:

— А я догадалась по твоим глазам…

Не дослушав, Драган усмехается:

— Надо же, глаза выдают мои тайны! Что ж, одного уже нет, значит, тем лучше.

— Было лучше с двумя, — осторожно вставляет Бэла.

— Быстро же ты меняешь свое мнение! — саркастически замечает Драган.

— Что?! — незамедлительно возмущается девушка, но сейчас же припоминает: — А! Тогда я разозлилась. И у меня была причина!

— Да, ты разозлилась, потому что узнала, что я питаюсь человеческой кровью, и моими стараниями умерли многие тысячи человек, — услужливо поясняет вампир, и в его холодном взгляде вспыхивает злая ирония.

— Для чего ты всё это говоришь? — Бэла явно растеряна, — По-твоему, это смешно? Забавно?

— Да, лицемерие в какой-то степени забавно, — небрежно бросает Драган.

Бэла уже не опирается расслабленно о стену башни, от волнения она вся подается вперед:

— Это не лицемерие, это… это просто…

— Это позёрство, — спокойно подсказывает вампир, хладнокровно наблюдая, как его собеседница выходит из себя.

— Ну, знаешь! По-твоему, я должна продолжать тебя ненавидеть?! — говорит она с каким-то яростным недоумением.

Драган пожимает плечами:

— Ненавидеть или хотя бы недолюбливать, всё честнее, чем расточать комплименты. Но может быть, ты как типичная посредственность не видишь противоречия между своей вчерашней истерикой и сегодняшними любезностями.

Бэла настолько взбешена, что не может просто сидеть. Поскальзываясь на снегу, она неловко поднимается на ноги и тихо, но зло уточняет:

— Типичная посредственность?

— ТП, — охотно подтверждает он, ничуть не обеспокоенный её реакцией.

Отойдя чуть в сторону, она нервно трясущимися руками достает телефон, жмет на кнопку вызова рядом с именем Паши и, прижав аппарат к уху, бросает на Драгана полный ненависти взгляд:

— Интересно, а как Даниель отнесется к тому, что ты, оказывается, презираешь тех, кто пытается понять тебя и вести себя с тобой по-человечески? А он-то готов жизнью пожертвовать, чтобы произвести на тебя впечатление. Но даже если бы он погиб, ты бы, наверное, ничего не почувствовал, пожал бы плечом и назвал его позёром, да?

Бэла снова жмет на кнопку вызова и, отвлёкшись на телефон, не замечает, как в ответ на её слова Драган стискивает зубы. В его взгляде мелькает тень боли:

— Интересно, а что ты чувствуешь, если кто-то страдает по твоей вине? Или погибает? Готова выколоть себе глаза, отрезать язык, вырвать сердце, да?

Девушка глядит на него с напряженным непониманием:

— И кто же пострадал по моей вине?

И тут её, видимо, осеняет догадка. Она смотрит на экран телефона, где всё ещё высвечивается надпись «Паша». В ответ на вызов слышатся только бесконечные длинные гудки. Не дожидаясь окончания гудков, Бэла судорожно жмет на сброс и опять на вызов, скороговоркой повторяя: «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» И когда очередной звонок обрывается ничем, она уже не сдерживает эмоций и ревет в голос: «Чёрт!» — в бессильной ярости швыряя телефон о каменную стену. «Чёрт! Гадство! У него ведь даже никого нет, кроме этой блядской Вики! Всем будет плевать! Паша! Паша! А-а-а!» — окончательно потеряв самообладание, Бэла срывается на крик.

Не в силах стоять на месте она бессмысленно мечется по площадке. В какой-то момент, споткнувшись о рюкзак Драгана, она задевает огненную ловушку, которая всё ещё полыхает посреди башни. Её волосы мгновенно загораются, но что-то, мелькнув чёрной тенью за её спиной, тут же их гасит. Это Драган, молниеносно вскочив с пола, сбивает огонь с рыжих прядей, притянув Бэлу к своей груди. Её спина, плечи, затылок прижимаются к его телу, повинуясь силе его рук, держащих её и крепко, и бережно. На его изуродованном лице отражается какая-то новая невыразимая мука. Его окровавленные губы находятся лишь в паре сантиметров от её волос. На краткий миг он касается их и сразу же отстраняется. Всё это длится лишь два-три мгновения — Бэла поспешно и гневно вырывается из объятий вампира, и обращает к нему посеревшее от горя лицо.

— Почему? Почему нельзя повернуть всё назад?! И никогда-никогда тебя не встречать! — в тихом отчаянии шепчет она.

Драган, осторожно опустив руку в карман её куртки:

— Зато ты можешь уничтожить меня. Прямо сейчас, — достает деревянный кол и с вызовом вкладывает его в ладонь Бэлы.

Выжидательный взгляд на непроницаемом лице, но Бэла не поддается на провокацию.

— Да пошел ты!..

Она устало и равнодушно опускает руку, роняя оружие на пол, и, не оборачиваясь, уходит.

Драган удовлетворенно наблюдает, как, медленно спускаясь по лестнице, девушка постепенно исчезает из виду. Вот, взметнувшись, мелькают развеваемые ветром волосы, а дальше только звук шагов по каменным ступеням. Прислушиваясь к этому лёгкому глухому стуку, он горько усмехается. Дважды протяжно-жалобно скрипят петли, решительно хлопает тяжелая деревянная створка, но и сквозь закрытую дверь до вампира долетает слабеющий шум — Бэла идет по замковому коридору. Идет и плачет, почти беззвучно, глотая слёзы.

***

Доктор Пеклич едет в серебристом внедорожнике по тёмной дороге. Его озабоченное лицо выглядит утомленным. Усталый и немного потрёпанный вид ему придает и проступившая на подбородке щетина. За окнами автомобиля раскинулись пустынные заснеженные поля, лишь порой где-то вдалеке мелькает и тут же исчезает неясный огонек. Снег больше не идет. Только последние неторопливые снежинки изредка попадают в свет фар. А на небе уже проклюнулась желтоватая луна.

Автомобиль поворачивает и выезжает к холму, у подножия которого поперек дороги, стоит синий Пежо. Передние колеса увязли в глубоком снегу обочины. Поравнявшись с Пежо, доктор резко тормозит и быстро выскакивает из машины. На побледневшем лице доктора ясно читается тревога. Освещенный салон синего автомобиля кажется пустым. Мужчина спешит заглянуть в окно и тут же отшатывается.

Под рулем виднеется белокурая девичья головка. Только макушка. Девушка в странной позе сжалась на полу. Наконец, совладав с чувствами, доктор открывает переднюю дверцу автомобиля со стороны водителя и склоняется над неподвижным телом. Легко, словно боясь навредить, он касается поникших плеч:

— Špela, moja punčka, me slišiš? (Шпеля, девочка моя, ты меня слышишь?)

Доктор напряженно прислушивается к тишине, устремив на девушку полный отчаяния взгляд.

— Daj, dragica, vstani. Pomagal ti bom, (Давай, милая, поднимайся. Я помогу.) — мягко и ласково пытается он вытащить её из салона, но добивается лишь того что сам падает в снег.

Его руки, перепачкавшись в крови, соскользнули с плеч Лизы, и он потерял равновесие. С диким ужасом он глядит на свои окровавленные ладони и снова бросается к открытой дверце. Теперь он уже тянет девушку изо всех сил, но результата нет. Внезапно его отвлекает телефонный звонок: на пассажирском сиденье рядом с водителем брошен телефон. На экране горит имя «Rachel» (Рэйчел), а на его фоне видна фотография, сделанная, очевидно, в салоне Пежо. Доктор берет телефон и, машинально надев очки, сбрасывает звонок, а затем с болезненным вниманием рассматривает фото. Двое, обнявшись, смотрят в камеру: светловолосая девушка с янтарными глазами и человек в перепачканной чёрным одежде, выше плеч у которого пустота.

Ошеломленный мужчина, продолжая невидящим взглядом смотреть в телефон, выпрямляется и отходит от автомобиля. Его механически движущееся тело и помертвевшее лицо, кажется, уже не принадлежат ему. Он сам словно бы провалился в другую реальность, бросив бренную оболочку одну решать для себя, как же дальше существовать в этом бессмысленном мире. Ничего не замечая и не понимая, грузная мужская фигура продолжает медленно передвигать ноги, всё дальше отходя от дороги.