Рапсодия минувших дней - Завойчинская Милена - Страница 17

— Так ты девчонка? — подергал за плащ так и продолжавший меня обнимать поваренок.

— Ну… да, — пожала я плечами.

Глупая ситуация. Лечу спасть мир, можно сказать. Являюсь последним в этом мире представителем загадочного народа, а для старых знакомых, видевших меня в образе мальчишки-менестреля, я — девчонка.

У меня неожиданно вырвался истерический смешок. Потом еще один. И неожиданно для себя самой я захохотала. Это ненормально, знаю. Но я слишком устала, и нервы не выдержали.

На меня смотрели как на полоумную, но остановить не пытались. Лишь Ирма, примерно понимавшая всю ту гамму эмоций, что я испытывала, положила мне руку на плечо и ободряюще сжала.

— Ох, — утерла я выступившие слезы. — Простите. Это от переутомления.

— Так может, переночуете? — неуверенно переглянулись домочадцы лорда Калахана, и капитан озвучил их всеобщее решение: — Господские покои мы вам, конечно, предоставлять не рискнем в отсутствие лорда. Но это… Из простых бабы что-то подберут.

— Не бабы! — сурово отрезала незаметно подошедшая строгая женщина в глухом черном платье. Ее я тоже помнила, она щедро раздавала подзатыльники разошедшимся служанкам во время моего прошлого визита сюда. — Значит, Рэмина? А с тобой кто?

— Ирма, — сбросила капюшон моя тень. — Я компаньонка Рэми.

Умная оборотница поняла, что раз я не сообщила о том, что аристократка, то и ей не стоит болтать.

— Значит, две комнаты, — не оборачиваясь, приказала экономка или управляющая замка, уж не знаю, шушукающимся за ее спиной служанкам. — Девочкам потеплее спальню подыщите, а дракону все равно. Его внутренний огонь греет, сквозняки не страшны.

И, не сказав больше ничего, она развернулась и ушла.

— Рэмина, значится, — подплыла ко мне, покачивая бедрами, Жанна. — А пацаном ты была милее. Мы с девками даже думали, мож, осчастливить тебя визитом? Да только побоялись, ты с тем страшным таким мужиком была. Как его? Дарио, да?

— Хорошо, что не решились меня осчастливить. А то неловко вышло бы, — подмигнула я ей.

Мужики заржали, а Михель, сердечный друг Жанны, хлопнул себя ладонями по бокам и, перекрикивая всеобщий гогот, заявил:

— От бабы! Всё ж у них на уме одно!

— А у тебя не это ли на уме? — обернулась к нему через плечо служанка. — Или мне сегодня ночью дверь запереть?

— Да ты ж замерзнешь без меня! — Он подошел к своей зазнобе, обнял и крепко поцеловал. Похоже, тут дело идет к свадьбе.

— Рэми, — привлек к себе внимание мальчуган, узнавший меня по гитаре. — А ты нам сегодня сказки расскажешь? Да? А споешь?

Помедлив мгновение, я приняла решение:

— Да, малыш. Мы сегодня тут переночуем, и я вам вечером расскажу сказки. Вам какие? Страшные закрытого королевства или другие, какие я еще знаю?

— А нам всяких. И побольше! — крикнула из толпы светловолосая служаночка. — И ту, которая «в далеком-далеком королевстве, где совсем нет магии и колдовства, а чародеи не имеют власти, жил да был один барон. Уже семь жен схоронил он, а наследника у него всё не было, как и не находилось более ни одной семьи, которая согласилась бы отдать за него свою дочь».

Она почти дословно повторила начало одной из моих сказок.

— И про лорда, у которого было три дочки. Одна — умница, другая рукодельница-кружевница, а третья — красавица, — посмеиваясь, затребовал капитан.

Уже через несколько минут нас проводили в комнаты. Обычно в замках подобные предоставляют незнатным, но приличным визитерам, например, курьерам или королевским посыльным. То есть не для прислуги спальни, но и не для дворян. В выделенной нам с Ирмой располагались две добротные кровати, сундук для вещей у окна, на полу толстый половик, а одна стена была теплая, что в стылых каменных замках весьма не лишне даже летом. Уж я-то знаю. Урсул занял соседнюю комнатушку, меньшего размера и рассчитанную на одного жильца.

А вскоре мы трое сидели на кухне, ели горячую сытную, хоть и простую еду, которую готовят для замковой челяди и стражи. Вокруг крутился давешний поваренок и счастливо улыбался во весь рот, встречаясь со мной взглядом.

Урсул сначала хмурился и явно порывался задать мне вопросы, но потом передумал. Внимательно осматривался, слушал, старался держаться к нам с Ирмой поближе, но сам в разговоры ни с кем не вступал. К нему тоже никто не лез, боялись. Потому что дракон — это дракон. И хоть этот не является лордом, как их господин, но всё же.

Глава 8

До вечера время еще имелось, так что успели мы пообщаться и с народом. Поспрашивать, что да как и где всё-таки лекарь. Оказалось, магистр Латиас отбыл вместе с лордом Калаханом, так как на войне целители необходимы еще больше, чем в мирной жизни.

— А какие новости? Что там с этой войной-то? — поинтересовалась Ирма. — Вы ж относительно недалеко от закрытого королевства. Доходят вести?

— Не особо, — поскреб щеку капитан стражи, с которым мы беседовали в этот момент. — Из Дагры вообще ни одной живой души до нас не добиралось. И я не уверен, что оттудова вообще беженцы будут. Там же перевал и этот их купол. А в Дагарре нет необходимости народу переезжать куда. Их-то не трогают, да и мало кто живет в предгорьях у границы с закрытым королевством. Столько веков те сами по себе, что народ уже привык не лезть к ним.

— Но неужели вообще ничего не известно, как там всё проходит?

— Говорят, маги барьер тот взорвали к нечистой матушке. А до того драконы… — тут он покосился на Урсула и кашлянул, — огнем своим поливали и пробить пытались с неба. Да только ничего не вышло, устоял купол, срикошетил, и несколько ящеров… — и снова сдавленный кашель. — Побились крылатые, короче. Но их откачали, живучие же зара… э-э-э… существа.

— Дагрийцы усовершенствовали купол? — переглянулась я с Ирмой. — Я слышала, что была делегация драконов в закрытое королевство. И что они именно сверху пробили тогда купол и приземлились уже там, за перевалом.

— Да, к нам тоже доходили об этом слухи, — кивнул капитан. — Ну, наверное, король ихний и кто там этот купол магичат, покумекали, да и сделали его прочнее. Чтобы, значится, всякие крылатые ящериц… мм-м… разные незваные гости не прилетали без спросу.

Хм, а я смотрю, местные не слишком-то уважительно относятся к драконам. И это притом, что их лорд как раз к этой расе и принадлежит. У меня после бесед с Линдой и Маршей сложилось совсем иное впечатление. Но там — Тьяринда, драконье государство, а тут всё иначе.

— А как народ вообще к войне относится? Известно, из-за чего весь сыр-бор? — поинтересовалась Ирма.

— А как же ж! Жрицы дагрийские обряды проводят кровавые, человеческие жертвы приносят, с потусторонней стороны тварей вызвать пытаются, — усмехнулся капитан, и я поняла, что он в это не верит, просто повторяет чьи-то слова.

— Есть повод в этом сомневаться? — поднял брови Урсул.

На все непочтительные оговорки нашего собеседника в адрес своей расы он совершенно не обращал внимания. Либо считал ниже своего достоинства реагировать на это, либо привык. Он явно не одно столетие живет, значит, много путешествовал за пределами Тьяринды. И наверняка не впервые люди пренебрежительно отзываются о тех, кто отличается от них. Водится у этого народа такой грешок. При том, что сами живут мало и слабы, всех других считают хуже себя.

— Так жрицы ж! Неужели бы боги позволили? Ну ладно, маги полоумные, таких и на костер не жалко. Но жрицы?! Это ж какое божество допустило бы, чтобы от его имени такие непотребства творились? Мутная история, вот что я вам скажу.

— А вы как считаете, что происходит? — Мне стало интересно.

— Да, поди, в Дагре какие-то дорогие руды или камни драгоценные. Горы ведь вокруг, разве ж известно простым людям, что за сокровища в них сокрыты? Или артефакты мощные найдены, о которых узнали. Но в то, что весь сыр-бор из-за проделок жриц Неумолимой, не верится.

— Боги не вмешиваются в дела существ, населяющих наш мир, — негромко произнесла оборотница. — Только если к ним взывать о справедливом суде. Но это ж иное, так что жрицы вполне могут творить всё, что им вздумается.