Поцелуй феи. Часть 2 (СИ) - Сирфидов Иван - Страница 104

- Не буду, - отрешённо пообещал Яр.

- Не печальтесь, пожалуйста, дяденька Яр, - попросила Лала с мягким сочувствием. - Нет повода. Ведь вы не получили лишь того, что вам итак не полагалось. А значит, нет причины горевать. Тем более, когда у вашей мамы. Теперь есть дар магический. Она же ваша семья. Вы можете гордиться ею. Своей семьёй.

- Пожалуй так, - вздохнул Яр. - Просто… позор какой.

- Где здесь позор? - искренне подивилась Лала. - Никто же не узнает кроме нас. Об этом случае. А нам вы не чужой. Мы знаем, вы хороший. И не осудим. Просто вы ошиблись. Пустое недоразуменье, которое мы с Руном уж забыли. Ведь правда, дорогой?

- Ага, - подтвердил Рун. - Ничего плохого вроде не произошло. Поговорили и всё выяснили. Да выбросили из памяти. Зачем такие пустяки в ней держать. Всё не упомнишь.

Яр поднялся.

- Пойду я, - промолвил он с потерянным видом.

- Может покушать останетесь? - предложила Лала. - Мы были б рады.

- Я сыт, благодарю, - всё так же отрешенно ответствовал Яр. - Супруга накормила. Готовить она мастерица.

- Не колотите её, - напомнила Лала с улыбкой. - Так нельзя.

- Нет, не буду, - заверил Яр. - Сам виноват. До свидания.

Он быстро вышел. Хлопнула дверь. Лала посмотрела печально на Руна.

- Жалко его, - поведала она. - Расстроился так. И ничего не поделаешь. Я правду сказала. Чудеса феи… не даруются беспричинно. Надо заслужить. Обязательно. Именно поэтому они ценны. Правда иногда сие жестоко. Как будто. Но я тут не виновата, Рун. Так мир устроен. Обними меня. Мне грустно.

Он сразу переместился к ней на лавочку. Она прижалась. Улыбнулась тепло:

- Так лучше. Полегче.

- Красавица моя, - порадовался он тому, что она рядом.

Лала промолчала. Не всегда нужны слова, чтобы выразить чувства. Её личико отражало смесь доброй печали и тихого счастья.

- Удивляюсь я на тебя, милая, - признался Рун.

- Почему?

- Ты так уверенно ведёшь себя порой. Со всеми. Святых отцов тогда выставила. С бароном как с ровней. Пред строем ратников само очарованье. И перед дядей совершенно… не растерялась. А я вот да, к примеру. Немного.

- Ну я-то не сидела по лесам, - объяснила Лала. - Фей любят. Я всегда была любима. Все мне рады. И в наших краях, не только здесь у вас. Привычно быть в центре внимания. Я редкая фея, мой славный. Очень. Меня замечали даже среди других фей. К тому же здесь ни у кого нет власти надо мной. Кроме тебя.

- У меня есть власть над тобой? - развеселился он.

- Есть, - лукаво отозвалась Лала. - Откажешься обнять, и всё. И я не выдержу.

- Так я сам хочу. Сам себя наказывать?

Лала рассмеялась тихо.

- Ну, значит это у меня власть над тобой, - довольно произнесла она.

- Вот это в точку, - кивнул Рун.

*****

Рун ещё нескоро ушёл. Они с Лалой некоторое время провели друг с другом. Затем Лала вызвалась помогать бабушке готовить. Ей увлекательны были нехитрые деревенские дела по хозяйству - и потому что в диковинку, и потому что помогать нравилось. Сияла всё время улыбкой, они с бабушкой говорили о чём-то, смеялись обе. Руну приятно было видеть эту тихую семейную идиллию. Сам он слазил в погреб, вспомнив, что бабуля просила почистить, оценил фронт работ. Частично перебрал овощи, нашёл сколько-то подгнивших, выбросил. Далее был завтрак. Люди уже не несли с самого утра подарки Лале, но бабушка теперь часто ходила по деревне, дарили ей днём, съестного было много. Те, кто знал голод, всегда рационально относятся к пище. Сколько бы её не было, в первую очередь постараются использовать скоропортящуюся. А лето это не зима, жарко, быстро портится много чего. В общем, на сей раз бабушка сотворила какую-то кутю, непонятную обжаренную смесь из всякой всячины, обычно-то она готовила довольно аппетитно, но кутя и есть кутя, плюс, Лала похоже пыталась улучшить блюдо магией, да не вышло у неё. Вкус был, мягко говоря, странный. И всё же вполне съедобный для простых деревенских жителей. Лала, отведав сей кулинарный изыск, смущённо загрустила.

- Милая, ты не ешь это, если не нравится, ешь что хочешь, - ободряюще посмотрел на неё Рун. - У нас вон сколько всего: и сыры, и мёд, и булки, и хлеб, и… чего только нет. Заботятся о тебе люди, и дарят и дарят.

- Мне нравится, - возразила Лала.

- Это заметно, - усмехнулся Рун. - После баронских яств наверное тяжело есть подобное? Прости.

- Не тяжело, - буркнула она. - Просто. Стыдно. Я кажется испортила это кушанье. Что-то не получилось. Думала, это не сложно. А оно…

- А как ты его испортила? Ты над ним колдовала? - с хитрецой на физиономии поинтересовался Рун.

- Н…нет, - улыбнулась Лала лукаво.

- Ну, значит ты тут и ни при чём.

- Невкусно, дочка? - опечалилась старушка. - Я старалась. Вроде ничего.

- Очень вкусно, бабушка Ида, - Лала героически продолжила трапезу.

- Может нам всё же выкидывать лишнее, бабуль? - предложил Рун. - Ну много же, нам не осилить, свиней нет, чтобы скармливать. А то так и будем каждый день надсажаться бурдой. При том что у нас столько отличной еды.

- Нельзя добрую пищу выкидывать сынок. Грех это, - покачала головой старушка. - Пища это святое. Я вот в детстве хлебнула голода. И кору ела с деревьев, и листики. И букашек. И землю. Многие помёрли тогда.

Она вздохнула. Лала с бесконечным сочувствием поглядела на неё, и с ещё большей стойкостью отправила очередную ложку бурды в ротик.

- Ну, сейчас-то не голод поди, - заметил Рун спокойно.

- Привередлив ты стал, внучок, после баронских угощений, я смотрю, - улыбнулась бабуля.

- Ага, даже слуги в замке удивлялись, насколько я привередлив, - с юмором отозвался Рун. - Сегодня опять наемся яств чудесных. Прям предвкушаю.

Вскоре завтрак был окончен. Рун с Лалой снова отправились на свою любимую лавочку около избы. Весело щебетали птички, радуясь новому дню, летали пчёлки, в воздухе стояла свежесть, доносилось мычание коров и похрюкивание, периодически кричали своё “кукареку” петухи. Обычное безмятежное деревенское утро.

- Ну что, Лала, привыкла быть сельской девушкой? - спросил Рун тихо.

- Не знаю, милый. Жизнь хорошая. Здесь. Но как будто не моя. Странно всё же, - призналась она умиротворённо, расслабившись в его объятьях. - Я в городе жила. Училась магии. Теперь учусь варить. Вроде бы дело нехитрое. Но не выходит. Не вышло сегодня. Когда выходит, приятно, все кушают, и от этого хорошо сердечку становится. Когда не выходит… виноватой себя чувствую. Будто подвела, огорчила. От магии так не бывает, поругает учительница, и всё. Домой мне надо, Рун.

- Так расстроилась из-за готовки, что и Рун стал не нужен? - подивился он шутливо.

- Ты нужен. Очень! Но это не моё место, - мягко произнесла Лала. - Мне с тобой хорошо. Даже почти не печалюсь, что… из-за проклятья. Из-за разлуки с мамочкой, папочкой, сестричками, всеми, кто меня любит, кого я люблю.

В её голоске послышались лёгкие тоскливые нотки.

- Да уж. Тебе нельзя готовить, Лала, - усмехнулся Рун. - А то так с подобным настроением пожалуй и меня разлюбишь скоро.

- Ты льстишь себе, мой дорогой. Я и не влюблена в тебя, - с иронией напомнила Лала.

- Говори это себе почаще, может поверишь, - заявил он весело.

- Глупенький какой, совсем от меня голову потерял, - улыбнулась Лала.

- А мы её палочкой-направлялочкой поищем, - проронил Рун.

Лала рассмеялась звонко.

- Люблю, как ты смеёшься, - сказал Рун.

- А я тебя. Люблю.

- Ну вот и признала, - восторжествовал он.

Лала только снова рассмеялась в ответ. На её личике сияла бесконечность счастья. Они посидели немого в тишине. Подлетела крупная стрекоза, повиснув рядом с ними, словно разглядывая своими огромными глазами. Было слышно мерное трещание её крыльев.

- Здравствуй, милая, - ласково обратилась к ней Лала.

Стрекоза покачалась в воздухе из стороны в сторону, затем к изумлению Руна сделала кувырок через голову, снова покачала крыльями, и умчалась. Лала разулыбалась.