Пёс империи (СИ) - Побережник Николай - Страница 59

Вся троица расселась за стол, девчонка из прислуги расставила с подноса кружки и большую тарелку с салатом.

– Горячее сейчас подам, – присела она в поклоне.

Шлепнув ее по заднице, Локт довольно улыбнулся, весьма по-хозяйски уселся рядом с Тилетом и, сняв с пояса флягу, сказал:

– Этот шант, господин капитан, тебе понравится, ведь он сварен в Тэке!

– Что ж, тогда наливай, – Кинт тоже сел, приставил трость к подоконнику и посмотрел через засаленную штору на внутренний двор, и пока Локт боролся с тугой пробкой на фляге, многозначительно посмотрел на Тилета, приложив указательный палец к губам.

Локт наконец справился с пробкой, плеснул крепкого и пахнущего терпкими ягодами напитка в кружки.

– Ну что, за встречу! – поднял он свою кружку.

– За встречу, – согласился Кинт, пригубил напиток и поставил кружку на стол, – скажи, это не ты побывал на холме, где остался капитан Бретэ и другие наши товарищи?

– Что? Нет, с этой службой ни на что не хватает времени… познакомишь со своим другом?

– Тирр Кобъе, такой же наемник, как и я в поисках заработка.

– Отвратительно! Это отвратительно, Кинт, что, не побоюсь этого слова, герой Северной войны, вынужден искать себе заработок, тем более на фронтире этого терратоса.

– На той войне было много героев, – Кинт наклонился к столу и, глядя в глаза Локту спросил, – а как так случилось, что другой герой войны предал свой терратос? А, Локт? Ты же начальник жандармерии правопорядка в Тэке, неужели платят мало кестов?

На последней фразе Тилет поперхнулся салатом.

– Господа, предлагаю выйти, например, в конюшню, харчевня северян не то место, чтобы обсуждать подобное, не находите? – откашлявшись предложил он.

– Согласен, но сначала еще выпьем… – Кивнул Локт и оглянулся по сторонам.

– Жду в конюшне, – Кинт поднялся и вышел, не притронувшись к еде и выпивке.

Локт раздосадовано вздохнул, опрокинул в себя кружку и пошел следом.

Кинт вошел в конюшню, обратив внимание, что кочевник в дальнем углу уже поел и, зарывшись в солому, спит. Пройдя в пустое стойло, Кинт остановился, развернулся лицом ко входу и стал ждать, набивая трубку…

– Даже не знаю с чего начать, – сказал пришедший следом Локт и улыбнулся, совершенно незнакомой Кинту улыбкой, полной злобы.

– Начни с чего-нибудь, я пожертвую своим временем ради тебя, – Кинт достал из кармашка жилетки часы-луковицу, отметил время, щелкнул крышкой, и раскурил трубку.

– Что ж… – Локт тоже закурил, – ты же знаешь, откуда я родом?

– Из маленькой деревушки, недалеко от Северного форта, практически на границе.

– Именно! И ты ведь не забыл, что делали Северяне, когда приходили в такие деревни?

– Я помню…

– Так вот, вся моя семья была угнана в рабство к северянам во время войны, но после нашей победы никто не захотел заниматься вопросами рабов, о них просто забыли, Кинт!

– Тогда о многих забыли…

– Да-да, - хохотнул Локт, – по тебе тоже прошлись! Так вот, немного освоившись в Тэке, я сам вышел на контрабандистов, а через них на северян-работорговцев. Заключил с ними сделку, смог отыскать семью, но мать к тому времени умерла, сестра лишилась рассудка, после того как над ней поглумились, выжил только младший брат, но тот вскоре умер от какой-то заразы. И скажи мне, Кинт, кто меня может упрекнуть в предательстве?

– Я, покойный Бретэ, много кто, – спокойно ответил Кинт, – ты ведь продался и Решенцу! Я видел тебя в Майнге, с их агентом…

Лицо Локта застыло, словно каменное изваяние…

– Ты… ты ведь не наемником прибыл сюда… как же я… – Локт прищурился и стал отступать назад, его рука потянулась к поясу.

Все произошло мгновенно – Тилет выскочил из-за стены стойла, выхватил клинок и молниеносным ударом вонзил его пол лопатку Локта, прямо в сердце. Кинт успел придержать, чтобы бывший друг, бывший боевой товарищ не рухнул на пол… бывший.

Локт лишь прохрипел:

– Не-на-вижу вас вс-е-ех…

– Прости, но некогда было спросить у тебя разрешения, – Тилет, вытер длинный и узкий клинок об одежду аккуратно уложенного на пол Локта, затем, прямо из фляги, что прихватил с собой, сделал пару больших глотков шанта.

– Ты поторопился!

– Еще немного и я бы опоздал! Нам ведь шум ни к чему, верно?

– Верно, давай оттащим его темный угол и присыплем соломой.

Кинт и Тилет вернулись в заведение, никому не было до них дела. Оставив несколько монет на столе, они ушли – аппетит испарился, как и вера Кинта в людей…

Молча пройдя несколько переулков, Кинт резко развернулся к Тилету, схватил его за горло и прижал к замшелому камню стены, но потом отпустил и со всего маха шибанул сапогом по нагромождению деревянных ящиков.

– Полегчало? – Тилет потер горло, – ты мне чуть кадык не сломал.

– Почему, Тилет? Почему он стал таким? – глаза Кинта заблестели.

– Наверно потому, что он потерял родных людей, и тебе, наверное, его не понять, ты ведь сирота.

– Я не родился сиротой! У меня столько же прав обвинять империю в смерти близких людей, но предать!

– Думай о деле Кинт, – Тилет поправил ворот рубахи, – что у нас там по плану? И пошли уже, пока какой-нибудь дворник не объявился и не поднял шум из-за опрокинутых ящиков.

– Спасибо… – Кинт пошел вперед.

– За что? – Тилет поспешил за ним.

– Я бы не смог…

– А, ты про это, обращайся, и заметь, совершенно бесплатно!

– Ты неисправим!

– Это еще зачем? Я ведь нужен терратосу, – Тилет торжественно поднял палец к небу, – такой, какой есть. Кстати, как ты его раскусил, взял на испуг? Я сразу за вами вышел, подкрался и слушал…

– Нет, я действительно его видел в Майнге, только со спины и, к сожалению никак не мог вспомнить, а его спина постоянно мелькала впереди, когда он служил у меня в отряде, сначала звеньевым дозорных, а потом командиром разведки.

Глава тридцать вторая

Актур

Первые полчаса после открытия императорской галереи, в которую словно река, хлынуло все высшее общество столицы, заставили Сэт растеряться и даже испугаться от внимания к своей персоне. Людей, в основном аристократического сословия действительно было много, все были в восторге от таланта молодой художницы, суетливая Мэд успевала все, и представить главе городского совета Сэт, ее отца и сына, и прибежать с вопросом, сколько стоит та или иная картина. К слову, в первый же день выставки Сэт получила казначейских расписок на баснословную сумму, продав половину своих работ.

– По правилам галереи, даже после приобретения, картины останутся в залах на весь период выставки, – успокаивала Мэд художницу, – а уже потом, новые обладатели получат ваши картины. Не беспокойтесь, мы не отдадим полотна, пока не закончится выставка.

– Простите, могу я ненадолго покинуть галерею, погулять с сыном в саду? – Сэт виновато улыбнулась, – я очень устала и Дайм капризничает.

– Попросите господина Григо погулять с сыном, а вам стоит набраться терпения, кроме всего прочего, Товье Пран, советник императора в сферах искусств, ожидает вас на обед.

– Хорошо, – Сэт грустно вздохнула и повернулась к отцу.

– Я погуляю с Даймом, дорогая, затем отправимся в номер, – Ян Григо не мог нарадоваться такому внезапному успеху дочери, его переполняла гордость, казалось, он даже помолодел на десяток лет и почти не хромал, опираясь на трость, – а ты ступай, твоя судьба в твоих руках.

– Вот, ваш отец дело говорит, госпожа Григо, – Мэд расплылась в улыбке и присела в поклоне, перед подошедшей пожилой парой, Сэт тоже коротко поклонилась им.

– Разрешите выразить вам свое почтение, все в восторге от выставки! – обратился к Сэт грузный мужчина в атласном костюме, придерживая за локоть свою спутницу в роскошном рлатье, – позвольте наконец представиться, Товье Пран.

– Очень приятно, – Сэт снова присела в поклоне.