Эффект бабочки (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 29

Районы бедные — обратная сторона полюса, преступность поразительная. Ты или в банде и участвуешь регулярно в перестрелках и поножовщинах, или платишь за охрану. Не обязательно наличными, порой расплачиваются и услугами — предоставлением крова по необходимости, медицинской помощью, лжесвидетельством.

Платят если не все, то почти все. Есть немногочисленные нейтралы, отвоевавшие себя это право, да люди уважаемых профессий, прежде всего школьные учителя.

Поразительно, что почти нет золотой середины, сравнительно безопасных районов, где проживает средний класс. Расслоение общества очень сильное.

С тоской смотрю на пиджачную тройку из чесучи [83], как же надоело… Но увы, до эпохи шорт и шлёпанец ещё очень далеко. Последнее отребье из барриос [84] такого не носит. В долги залезут, но постараются одеться прилично. Язвами от потницы [85] покроются, в обмороки от перегрева падать будут, но прилично…

— Мария! — Окликаю возящуюся в саду старую служанку, — я в букинистический [86]!

— Да, сеньор, — флегматично откликается та, не отвлекаясь от прополки.

Букинистический магазинчик сеньора Кордобы расположен в районе, который весьма условно можно назвать местом, где обитает средний класс. На улицах средь бела дня грабят редко, но вскрывают чужие дома и квартиры постоянно, порой не смущаясь присутствием хозяев.

Оттого дома больше похожи на картонные коробки с немногочисленными окнами, непременно забранными решётками. Архитектура самая убогая, какие-то достопримечательности можно встретить разве что на нескольких центральных улицах, да за высокими заборами в аристократических районах.

В лавке Кордобы окна почти отсутствуют, специфика заведения. Чем платить многочисленным уличным бандам за охрану и опасаться пожара, ему дешевле показалось оставить немногочисленные продухи для вентиляции, замуровав окна.

Освещение электрическое, на стенах масляные светильники в качестве аварийных. Электроэнергия отключается по несколько раз на дню, а хороших электриков в городе мало. Собственно, электриков вообще… сложная профессия для местных, ещё сложней профессии водопроводчика.

— Сеньор Сушков, — поклонился слегка охранник на входе, почти не коверкая фамилию. Приподнимаю ответно шляпу, большая любезность с моей стороны.

— Я смотрю, ты стал ещё здоровее, Санчо, — остановившись и оперевшись на трость, делаю комплимент толстяку. Тот довольно скалится и с силой хлопает себя по животу.

— Кираса, что ли? — Удивляюсь металлическому лязгу.

— Она, сеньор, — улыбается метис, вежливости ради отодвигаясь от стены, на которую опирался, — надоело дырки в брюхе штопать. Пусть на нём слой сала в локоть толщиной, но рано или поздно найдётся какой-нибудь ухарь, что решит пощёкотать старого Санчо не навахой, а мачете.

— Тогда тебе и воротник стоячий нужен, вроде ошейника.

— Да, сеньор, Пабло уже сделал чертежи, заказали в другом городе.

— В другом? Умно. Нечего здешней шантрапе знать, что у тебя новая броня появилась. Как Пабло?

Толстый метис расплылся в улыбке, и промокнув потное лицо грязным носовым платком, принялся многословно повествовать об успехах любимого племянника. Выходец откуда-то из дикой глуши, Санчо сперва сам пристроился в городе, а потом и родню потащил потихонечку.

Пабло — надежда семьи, грамотей. К двенадцати годам он не только с отличием закончил обучение в бесплатной деревенской школе, но и прочитал все книги, имевшиеся у учителя в деревенской школе — все девять! На семейном совете приняли решение дать парнишке настоящее городского образование, и вот он работает в лавке Кордобы.

Работает почти бесплатно, фактически за еду и кров. Зато возможность читать книги и говорить с образованными посетителями. Долгосрочная стратегия, но лет через пять-десять, если Пабло не сорвётся, то сделает какую-никакую, а карьеру. Пока его мечта — стать секретарём у знатного дона.

Вхожу наконец внутрь, в лавке на удивление прохладно после жаркой, влажной улицы. Хитрая система вентиляции, владелец выписывал умельцев откуда-то из Перу. Говорят, настоящие потомки индейских умельцев — тех, что строили пирамиды и дворцы у инков. Вполне возможно, ведь конкистадоры если кого и резали, то в первую очередь жрецов и воинов, а никак не ремесленников.

— Сеньор Кордоба, — здороваюсь с немолодым хозяином, сеньоры…

Присутствующие в лавке посетители так же негромко здороваются. Публика у букиниста собирается приличная, люди всё больше образованные да любознательные.

— Сеньор Алехандро, — доверительно берёт меня букинист под локоть, — есть интересные поступления.

Кордоба изрядно шепеляв — последствия двух переломов челюсти в молодости, да и старше меня лет на тридцать, так что для него вот уже пару месяцев я Алехандро, а не Сушков. Слушать фамилию кузена в исполнении букиниста сущее мучение, пусть лучше так. Тем паче, называя меня по имени, он вроде как ввёл меня в число если не приятелей, то хороших знакомцев. Ближнего круга. А там и скидочки последовали…

— Карты, сеньор, вы такими интересовались?

Пролистываю старинные карты, выискивая несоответствия. Почти девяносто лет форы сказываются, и пусть я студент недоучка…

— Вот эти три сомнительные, — откладываю старинные карты, — а вот эти восемь подделка однозначная.

— Гм… — Кордоба смотри на меня серьёзно, без привычных смешинок, притаившихся в углах карих глаз, — вы хорошо разбираетесь в сувенирах.

Пожимаю плечами, не отвечая на подначку. Новичок непременно начал бы оправдываться или выдумывать легенду, да непременно детальную. На том и прокалываются.

— Так вот, — неловко сказал отец вечером, собрав нас всех после ужина, — Переезжаем. В Мюнхене работу предложили, да по специальности, инженером.

— Переезжаем, — повторил я тупо, уставившись в вытертый ковёр на полу.

— Да ладно, сына, — шагнул отец, прижав мою голову к груди, — не переживай! Понимаю, что ты здесь друзьями успел обзавестись и вообще… Но сам видишь, не складывается в Москве у нас с матерью. Ни гражданства, ни работы толковой. А там не только работу, но и помощь на первых порах фирма гарантировала. Дом нам сняли, с документами помогать будут.

— Ладно, пап, нормально всё.

— Ну раз нормально, ступай собираться, через три дня вылетаем. Такое дело… понимаю, что школа у тебя и все дела… Может, мать до конца года в Москве с вами?

— Не надо! — Вырвалось само и видно, отец почувствовал что-то неладное. Отстранившись, он внимательно оглядел меня и произнёс успокаивающе:

— Что, пристают задиры школьные? Ничего, в Германии этого нет, говорят. Да и как приедем, я тебя на секцию запишу! Так через три дня?

— Ага!

— Ну давай! А я пока в интернете доставку еды закажу, отпразднуем!

Запершись в комнате, кружусь волчком — свобода! Через три дня меня не будет в России и значит, все проблемы решены. Не настолько я ценный кадр, чтобы кавказцы в Германию… свобода!

И никакой больше уголовщины! Ни хрена это не круто и романтично…

Шестнадцатая глава

Тренер из дона Карлоса неважный. Старик когда-то был знатным фехтовальщиком, но времена эти давно канули в лету. Да и метод обучения, заключавшийся в делай как я, то и дело сбоил. Дон лет десять как не тренировался регулярно и от того совершал ошибки, гневаясь на старческую немощь и на меня заодно.

В нормальной ситуации от услуг столь неквалифицированного сенсэя давно отказался бы, но увы. Легенда обязывает изображать жажду войти в Свет и от того терпеть выходки старика, бывающего подчас довольно противным. А что может быть естественней в такой ситуации, как не личное ученичество у некогда известного в Венесуэле фехтовальщика?