Эффект бабочки (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 3

— Чуточку потёртый, — суетился вокруг владелец — типичная белокурая бестия внешне, но обладатель гордого имени Иуда [6], — но ничего… кто сейчас новое носит? Я вам скажу — это люди по-настоящему богатые и те, кто хочет казаться таким. И вторые — это глупые люди, скажу я вам. Времена нынче такие, что кичиться богатством, которого нет, попросту глупо. Но кто им доктор?

Так же быстро подобрали костюмы попутчикам в этом времени — слегка на вырост, подержанные и немодные. Самое то для безденежных эмигрантов, не желающих выделяться в толпе. Нашлись и рубашки, бельё — новое, что характерно. Иуда не поленился и сбегал в соседнюю лавчонку, обеспечив заработок ещё одному соплеменнику.

— Господину нужны нансеновские паспорта [7]? — Как бы между делом поинтересовался Иуда.

— Господину не помешают паспорта самых разных стран, можно даже латиноамериканских.

— Я так понимаю — из тех государств, с которыми сейчас дружит наше бедное правительство?

— Приятно иметь дело с умным человеком.

Раскланиваемся с многочисленными реверансами и обещанием встретиться пару дней спустя.

Подхватив увесистый потёртый саквояж, отправляюсь в кафе через дорогу. Нужно время обдумать сложившуюся ситуацию.

Провал в прошлое… или параллельный мир, очень похожий на наше прошлое, не суть. Так вот, попаданство это только часть проблем. Главная беда в том, что попал со случайными людьми и не вижу их своими товарищами. Они мне не нужны. Балласт.

Мог бы вытянуть и балласт… мог бы, но не очень-то хочу.

Бандит… сталкивался с такими — до какого-то предела он может соблюдать своеобразные правила чести — пока это будет выгодно. А когда перестанет, быстро найдёт правильные оправдания себе любимому. Тем более, что я ему не сват, не брат, не привычный с отрочества дружок-подельник. Так…

Чиновник, ставший бизнесменом… особая каста, даже уточнять не собираюсь, чем именно занимался. И так ясно, что эксплуатировал былые связи и работал благодаря коррупции и откатам. Сталкивался много раз и исключений не встречал.

Я им не верю — настолько, что назвался именем троюродного брата и выдал его же биографию. Никакой я не Сашка и даже не русский… Антон Иоанн Браун или Антон Иванович Браун — не прошу любить и жаловать.

Русский немец по отцу с сильной примесью датской и прочих европейских кровей по матери. Крови собственно славянской немного, да и та — славян западных — лужичане, чехи.

Почему назвался именем кузена? Инстинкт, наверное. Приходилось уже сталкиваться с не вполне здоровой реакцией былых соотечественников.

Для одних — предатель… хотя по факту наша семья переезжала в Германию не из России, а из Казахстана. Пожили в Москве чуть больше годы, но так не добились гражданства. Так… проездом.

Для других — просвещённый европеец. Тоже противно, только иначе.

Понятно, что большая часть россиян люди вполне адекватные… до первых проблем. Представить, как мои компаньоны мучаются подозрениями, потому что я немчура, легко. Вдруг к Гитлеру побегу, не к ночи будь помянут!? Или кину их, я же европеец и существо по определению подлое.

Так что… помогу на первых порах, а дальше сами. Личина же русского парня Александра Викторовича Сушкова… пусть будет. С моим образом жизни таких личин должно быть много.

Вторая глава

Обновление гардероба воспринято компаньонами с нескрываемым облегчением. Скинув старую одежду, нарядились в вещи из ломбарда.

— Теперь бумагами обзавестись и выходить на люди можно, — оглаживая рукав пиджака, сказал Аркадий Валерьевич тенорком, непривычно звучащим из уст довольно-таки крупного мужчины.

— Бабосики-то откуда? — Поинтересовался более приземлённый Макс, вертящийся перед облупленным осколком зеркала, висящим на стене.

— Хронометр дедушкин, — отвечаю чуточку неохотно — так, чтобы не последовало лишних вопросов, — с паспортами договорился — должны сделать нансеновские.

К моему удивлению, разъяснять не понадобилось.

— Советская школа и советский ещё институт, — снисходительно доложил Валерьевич, — знаю историю получше большинства ваших сверстников, Александр.

— Читаю много, — пожал плечами Максим, сняв зеркало и пытаясь разглядеть себя сзади, — в крытке [8] особо делать нечего, а в библиотеке в основном старые книги, всё больше про историю, Отечественную и животных.

— А не кинут с паспортами-то? — Поинтересовался Аркадий Валерьевич, вещая новую-старую одежду на вешалку — отвисеться после ломбарда, — а то знаете, Александр, народ в около криминальных кругах своеобразный, а мы ещё и чужаки, жаловаться не пойдём.

Пожимаю плечами вместо ответа, а что им сказать-то? Рассказывать про возможности еврейской общины по части фальшивых документов и контрабанды… придётся тогда рассказывать заодно, откуда у меня такие познания. Да и не выдают они клиентов без веских на то причин. Другое дело, что в своё досье могут занести данные на интересного человечка, а там уж как ляжет.

— Я, кстати, обдумал нашу ситуацию, — не унимался севший на кровать Валерьевич, — мне кажется, что нужно рассказать о своих талантах и хобби, пусть даже мельчайших. И с легендой решить. Послушал я, как здешние русские постояльцы и посетители говорят, так в ужас пришёл.

— Сильно язык изменился?

— Изменился? — Мужчина живо повернулся ко мне, — не то слово! Всё тот же русский, но слова иначе выговаривают, построение фраз другое. По-моему, даже значение некоторых слов иное. А уж манеры!

— Засада, — пробормотал Максим, дёрнув щекой, — выделяться будем только так.

— Особенно мы с вами, — с каким-то садистским удовольствие подтвердил старший из компаньонов, — в силу нашего возраста должны были пожить в России и отучиться там же. А ведь реалий-то не знаем! Сколько проезд на извозчике стоил, как к городовому обращаться.

Максим ругнулся и нанёс несколько ударов в воздух, продемонстрировав грамотные связки и достаточно высокий уровень рукопашного боя.

— Жопа. Жопа полная, — Протянул бандит, немного успокоившись, — если так потянуть за цепочку, то много всякого мы не знаем. Я вот, к примеру, ни хера не воцерковлённый [9], хоть и сидел.

— Аналогично, — сказал Валерьевич с кривой усмешкой, — Так-то ходил в храм, стоял службы, но так — чтоб в тренде быть, как все. Но вникать?! Мы, собственно, даже на русских не слишком-то похожи с нашим говором, привычками и незнанием элементарных вещей.

— Я английский прилично знаю, — оживился Максим, — за американца или канадца может сойду? Или лучше австралийца! Переехать думал в своё время, знаю мал-мала о стране, да и как турист дважды побывал. Кенгуру, коалы, эвкалипты…

— Если только для поверхностной проверки, — пожал плечами Аркадий Валерьевич, — американские реалии нам известны разве только по гангстерским фильмам да по детективам. Не думаю, что с Австралией дела сильно лучше обстоят. Наткнёшься на земляка, мигом проколешься — жаргон не тот, да в текущей реальности не разбираешься.

— О дореволюционной России мы ещё меньше знаем! — парировал Максим, ухватившись за понравившуюся идею, — тем более для русской эмиграции. Блять! Вот ещё одна беда — читал я где-то, что русская эмиграция сралась между собой только так. Всякие там партии, коалиции, подозревали друг друга в работе на большевиков.

— И убивать не стеснялись, — с мрачным удовлетворением добавил Валерьевич, — РОВС [10], слышали?

Слышали, но Аркадий Валерьевич всё-таки решил пояснить. Ничего так, познавательно… не столько даже с исторической точки зрения, сколько из-за отношения бывшего чиновника. Чувствовалось, что несмотря на подчёркнуто нейтральную позицию, ему симпатичны эти люди — духовно близки, если можно так выразиться.