Эффект бабочки (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 32

Мотнув головой, отгоняю желание добавить ещё какую-нибудь яркую деталь. Оттолкнувшись веслом от берега, начинаю потихонечку грести. Работа помогает немного привести нервы в порядок, но не слишком. Колотун жёсткий, мысли в голове самые панические.

Встретившиеся индейцы-варао, плывущие по своим надобностям, добавили нервотрёпки. Отпустило только когда проплыл наконец плантацию дона Васкоче, где и гостил мой наниматель.

— Кажется, у нас объявился родственник, — хмыкнул Петер Ларсен, прочитав письмо, — из Южной Америки.

— Это кто ж такой? — поинтересовалась Тильда, вытирая полные руки о цветастый передник.

— Сын дядюшки Свенда — того, что на свадьбу нам жемчужное ожерелье прислал.

— Как же, — кивнула женщина, заулыбавшись, — Недорогое, но и не самое дешёвое. Понятно, что по случаю жемчуг у индейцев задёшево купил, но ведь и родственников не забыл! Мария до сих пор завидует.

— Сын его, Эрик, — сказал Петер и замолк, положив тяжёлые кулаки на старый, ещё от прадедушки, дощатый стол.

— Что Эрик-то? — Негромко поинтересовалась супруга, видя что муж ушёл далеко в свои мысли.

— Эрик? А… в Данию собрался, навестить землю предков.

— Ему от нас что-то нужно? — Нервно поинтересовалась женщина, облизав внезапно пересохшие губы и присаживаясь, — а то сам знаешь…

— Нет, — хмыкнул Петер, — не бойся. На, читай! Прямо не говорит, но что денежки у него водятся, понять можно. Не настолько, чтоб серебром разбрасываться, но нахлебником не будет.

— Ох ты! — Невпопад воскликнула Тильда, читавшая письмо, — он пишет, что отец…

— Новости грустные, — хмуро кивнул Петер, подперев висок кулаком, — ну да мы это и подозревали, когда восемь лет назад письма приходить перестали. Адресат выбыл и точка… Магда, сестра двоюродная, запрос посылала на Эрика, взять думала опеку.

— Ну да, ну да, — закивала женщина, — у неё же муж врач, да и дом свой, чего ж не взять-то!

— Вот… мы тогда и не знали, что думать. Вроде как адресат выбыл, а что, куда… Думали, что может дела пошли неважно, писать не хочет потому. Глупо, но Свенд такой человек, самолюбие у него болезненное.

— Получается, что Эрик мальчишкой ещё самостоятельным остался, да выжил и достаток приобрёл?

— Мать! — Петер стукнул кулаком по столу, — ты планы на парня-то не строй! А то знаю я тебя, ты уже Гретту за него выдать задумала, так?

— Ну… — смущённо отвела глаза женщина, комкая передник.

— Вот тебе и ну! Не видели мы его и не знаем, что к тому достатку прилагается! А то может, алкоголик или инвалид какой, нужен Гретте такой муж!? Да и помнить надо, что одиннадцать лет девчонке, а то планы у неё…

— Когда приезжает-то?

— Послезавтра, аккурат под воскресенье подгадал.

— Ну так я комнатку освобожу? Олав и в гостиной может поспать пару ночей.

— Дура, зачем ему у нас останавливаться, если деньги есть?! Аа… делай что хочешь!

Родственник понравились. Не без хитринки, но и подлинки не заметил. К слову, родичи они вполне настоящие, пусть и куда более дальние, чем считают сами. Мать в своё время заставила заучить генеалогию, да разбираться в семейных архивах помогал не раз.

В каждой семье есть скелеты в шкафу, о которых Иваны, родства не помнящие, сами порой не знают. Беглые крестьяне, каторжники, бастарды знатных фамилий, именитые учёные и известные всему городу мастера-ремесленники.

Стоит копнуть на три-четыре поколения назад, как оказывается, что предки твои прожили жизнь не так скучно, как кажется потомкам.

Милая, такая уютная и домашняя бабуля может оказаться ветераном подполья, лично резавшая глотки фрицам. А что ордена не носит, так ни к чему, и так мужиков после войны мало осталось! С орденами-то на груди кого найдёшь? Мужики самолюбивы, не каждый и подойдёт, особенно если у самого наград меньше.

Если учитывать всевозможных троюродных дядюшек, то можно без малейших натяжек написать о своих родичах авантюрный роман с интереснейшим (и абсолютно правдивым!) сюжетом.

Свенд действительно мой родственник и более того, его история вполне реальна… до определённого момента. Сын Эрик умел от малярии через полгода после смерти родителей. А теперь вот… выжил Я, оказывается.

Такие легенды тем удобны, что имеются не просто какие-то знания о родне, но железобетонная уверенность, что вы и в самом деле родня. При разговорах подобные вещи чувствуются порой, сыграть это не всегда возможно.

— Как… там? — Неловко спросил Олав, выйдя после ужина ко мне на крыльцо.

— Как и везде, — отвечаю невозмутимо, грея руки о большущую кружку кофе. Дом у этой ветви Ларсенов свой, пусть и расположен не в лучшем районе Копенгагена. Под задницей старая подушка на каменных ступенях крыльца, над головой небольшой навес, традиционный для Дании дождь… Хорошо-то как!

Не люблю дождь, но возможность вот так вот посидеть с кофе, пока капли барабанят по навесу и по улице в метре от тебя. Не нужно никуда бежать, ссутулившись и пряча голову в воротник. Просто сидеть и смотреть на дождь, будучи в тепле и уюте.

Олав помолчал, пряча руки в карманы и неловко глядя в сторону.

— Ну… вообще. Приключений много было?

— Больше, чем хотелось бы, — с трудом давлю улыбку. Помню себя в этом возрасте, ух каким обидчивым был! — Драки, поножовщины, перестрелки, дикие животные… всё было!

— Расскажи!

Начинаю неспешный рассказ о красотах Южной Америки, щедро разбавленный историями о тропических болезнях, паразитах и неустроенном быте. Так, чтобы приключения щедро мешались с грязью.

— Прямо… туда? — Олав показал себе на пах.

— Угу, — глоток кофе, — прямо туда и заплывает. Кандиру называется. Мелкая такая рыбка, со спичку размером и почти прозрачная. Сходил ты пописать, да в реку потом зашёл, вот она на запах мочи и плывёт. Говорят, прямо по струе заплыть может!

— Ужас какой! — Искренне сказал подросток, — и много такого?

— Полно! В некоторых местах даже на песок босой ногой ступать нельзя, личинок подхватишь. Не умрёшь, но потом или ядом их травить, или вырезать из-под кожи.

— Тебя послушать, так там только паразиты, триппер да невежество.

— Почему же? Ещё перевороты, бандиты и самое натуральное рабство. А золото и драгоценные камни встречаются почему-то заметно реже всякой гадости.

Олав ссутулился мрачно и через несколько минут ушёл в дом. Вскоре на крыльцо вышел Петер.

— Расспрашивал? — Как бы невзначай поинтересовался датчанин, раскуривая трубку облокотившись о дверь, — любит он о приключениях читать.

— Гм… читать и я люблю, участвовать уже не очень. Но я понял, о чём ты. Приземлил немного парня, об изнанке Южной Америки рассказал.

— Спасибо.

В Дании задержался всего на две недели — ровно настолько, чтобы получить гражданство, познакомиться с роднёй, обойти местные достопримечательности да вдоволь полакомиться датской едой.

На сегодняшний день это вполне благополучная страна, и если бы в планах было обзаведение семьёй и детьми, то на ближайшие тринадцать лет ничего лучше придумать нельзя. Тихо, спокойно, безопасно… скучно.

Через несколько десятков лет родина предков со стороны матери станет лакированной открыткой с достаточно высоким уровнем жизни, неплохими социальными гарантиями и главное (для человека из двадцать первого века) телевиденьем, а после и интернетом.

Пока же это пусть и благополучная (особенно на фоне общего европейского и мирового неустройства), но глубоко провинциальная страна. Наука, культура, идеи… всё в Дании вторично.

Возможно, я избалован жизнью в Москве, Мюнхене и Берлине, но не суть. Жить в Копенгагене я просто не смогу. Так что… сперва в Швейцарию, разобраться наконец с деньгами от ограбления, да и алмазы простроить не помешало бы. А потом в США, учиться в университете и заводить связи.

Года через полтора наступит Великая Депрессия, хочется немного спекульнуть. Аркадий Валерьевич щедро (порой без нашего на то желания) делился знаниями, так что в голове кое-что задержалось.