Эффект бабочки (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 70

— Пока нет… но человек интересный и нужно бы за ним присмотреть.

— Внедрить людей в его окружение? — Родригес прикусил костяную ложечку, — Если прямо сейчас, то проблемно — человек не слишком доверчивый.

— Не горит. Сперва в Луизиану вообще, а потом уже подводить к Лонгу. Как сторонников идеи, боевиков, любовниц… всё равно. За полгода-год справишься?

— Вполне, — уверенно подтвердил испанец, — много надо людей?

— Человек двадцать профинансирую, — Хосе присвистнул еле слышно, — считаю его интересным… направлением. Если получится, можно будет расшевелить всю Америку. Ну а нет… тоже расшевелим, просто иначе.

— Интересно, — отмер наконец анархист, — двадцать человек если внедрять, то со всех сторон его охватить можно. Прислуга, охрана, секретариат…

— По возможности со всех сторон и желательно с дубляжом. И… пожалуй, не нужно, чтобы они знали друг о друге. Координатора в сторонке поставь, помощников парочку к нему. И так всё, чтоб никто в лицо других не знал.

— В лицо? С этим сложней, но в принципе решаемо. Но зачем такие сложности?

— Харизматичный мужик, вдруг да кто и купится на речи? Дескать, настоящий социализм ещё когда будет, а идеи Лонга могут улучшить жизнь здесь и сейчас!

— Маловероятно, — хмыкнул Хосе, глядя на меня как на несмышлёныша, — ты просто не знаешь социалистов. Ну да ладно — ты платишь, ты и музыку заказываешь.

— Здесь, — подвигаю ему бумажку с написанными цифрами, — счёт на предъявителя. Пятьдесят тысяч долларов для начала. Операция долгосрочная, так что если понадобится, будет ещё.

Отдав Родиригесу деньги Сталина, распрощался, покинув кафе. Стряхнув возможные хвосты, снял грим в гостиничном номере и ополоснулся под душем. Грим в этом времени не хрена не гипоаллергенный, кожа от него так и зудит. А тут ещё всевозможные накладки на фигуру, сделавшие из меня упитанного крепыша с заметным брюшком и задницей. Классический итальянский типаж солидного мужчины, только что несколько крупнее обычного.

Смыв грим и пот, сделал воду попрохладней и с минуту постоял под ней, чувствуя, как в сток уходит усталость и нервозность.

— Оп-па… — звякнул колокольчик, ниточка от которого вела к двери. Трюк старый, но всё ещё работающий. Оставив воду включённой, моментально вылетел из воды, схватив пистолет.

— Лицо, — пришла умная мысль, — вдруг это горничная? Да и расспросить если придётся…

Взяв носок, одним движением обмотал вокруг головы, защепив сзади прищепкой и чуть морщась от запаха. Собравшись уже было выходить, но что-то меня остановило, и вместо этого распластался на полу в углу, наискосок от входа.

Несколько выстрелов прозвучали приглушённо, прибив дверь в ванную.

— Итальянская сука! Сдохни, тварь! — Влетевший крепыш с Кольтом оказался хорошей мишенью и пуля из моей Беретты с лёгким хлопком прошила ему голову. Не вставая, ящерицей метнулся из ванной, сбивая с ног рослого ашкеназа.

— Не… не надо! Напугано начал шептать он, глядя на меня. Бля… он же не пистолета боится, а голого меня! Что уж там в его детстве, какая травма… хотя я бы тоже испугался, чего уж там.

— Сколько вас?! — Рычу через носок, искажая голос.

— Двое, сеньор… двое нас! Вы не подумайте, мы ничего не имеем против гомосексуалистов, сеньор! Это всё Марк, он приказал!

— Чего?!

Дальнейший допрос показал, что мою упитанную итальянистую ипостась приняли за итальянского гангстера, очень уж уверенно я держался. Гангстеры еврейские решили уничтожить чужака превентивно, не дожидаясь одобрений от руководства.

Ну а меня-без-грима приняли за любовника меня-толстого… такая вот странноватая история. Бандит тем временем винился:

— Я не знал, что вы не бандит, сеньор! Все знают, что итальянские мафиози не любят го… людей утончённых, приверженцев греческой любви. Вы не подумайте, сеньор!

В полном обалдении выслушиваю то ли реальную, то ли выдуманную историю подросткового гомосексуализма допрашиваемого. С двоюродным братом, между прочим. С трудом удаётся сперва заткнуть его, а потом перевести разговор в другое русло.

Обычная мелкая бандочка, вот только этот Леви не абы кто, а двоюродный племянник Луиса Майера — того самого, кто Метро-Голдвин-Майер! Не совсем понятно, что племянник такого большого человека делает в банде… хотя чего там непонятного?! Карьеру!

Палец задержался на курке — может, как-то использовать бандита? Он же вроде как дал материал для шантажа…

— Раздевайся, — глаза Леви расширяются, но в них одновременно и облегчение, — лезь в ванну.

Он послушен…

— Только не убивайте, только не убивайте, сеньор… я всё сделаю, всё!

Пуля из трофейного кольта прошивает голову, потом ещё, ещё и ещё, пока не заканчивается обойма.

— Похоже на то, что один из них застал другого в компрометирующей ситуации, да не одного? Ревность, все дела… Блин, вот когда пожалеешь, что не интересовался этой субкультурой! В двадцать первом веке был в теме даже без желания, а сейчас… Да хрен его знает, что там у педиков принято! И как там у евреев… знаю, что итальянские мафиози очень не жалуют гомиков, но мафиози еврейские, да после услышанного…

Тщательно протираю все поверхности, которых мог касаться, а потом — которых и не мог, на всякий случай. Любопытных горничных или вызова полиции не опасаюсь, оба пистолета снабжены глушителями. И пусть они не делают выстрелы вовсе уж бесшумными, но радио играет что-то джазовое, а в полусотне метров проходит линия железной дороги.

Отельчик из тех, где любят останавливаться неверные супруги, дельцы с сомнительными проектами и мелкие гангстеры, жизненные обстоятельства которых свернули куда-то не туда. Вход-выход чёрный, парадный, пожарная лестница и…

— Вот блядство, ведь как нарочно!

— … широкий парапет, по которому можно прогуляться к углу, а там прыжок метра на два-два с половиной, и пожарная лестница соседнего дома. Чуточку рискованно, всё-таки третий этаж, но всё лучше, чем выходить без грима. С гримом… увы, накладную жопу залила кровь убитого, а я не то чтобы брезглив… Хотя кого обманываю, брезглив! Проще по парапету.

— Подарочек напоследок оставить? Что-то не внушают мне доверия мои таланты уборщика. Хм…

Одев перчатки, роюсь в номере и нахожу несколько огрызков свечей. Расставив их по импровизированным подсвечникам, расставляю сердечком.

— Раз уж любовное гнёздышко… чтоб ещё?

Раскидываю одеяла и подушки, они ватные и должны хорошо тлеть. Потом верёвочку к свече… старый приём, многократно описанный как у художественной литературе, так и в учебниках по оперативной и диверсионной работе. Через некоторое время свеча догорит до нужного места, пережжёт верёвку, опрокинется всё что нужно и начнётся пожар.

Минут пятнадцать спустя прыгаю на лестницу с парапета, до боли вцепляясь в неё руками. Переведя дух, быстро поднимаюсь вверх, решив уйти по крышам.

Из переулка через несколько домов выхожу чуть ссутулившись и косолапя, низко надвинув шляпу. Грима на мне минимум, большую часть должна взять на себя походка и манера держаться.

Через пару кварталов, свернув в переулок, вытаскиваю руки из карманов и снимаю перчатки, сняв летний плащ и повесив на руку. Заодно изменил походку и манеру держаться.

Ещё через пару кварталов захожу в переулок и полив перчатки бренди из нагрудной фляги, стираю грим. Вот теперь вроде бы всё. Ах да, плащ ещё выкинуть…

В условленном месте забираю пакет и вскрываю, не вытаскивая содержимое. Полицейский значок на месте, бумаги… ага, вот где Я играл в карты с копами, выиграв значок. В качестве завуалированной взятки проиграв предварительно триста долларов… Ну да ничего, за такие деньги потерпят выволочку от начальства за утерю значка.

Зато задание братства выполнено — добыть значок полиции, покупать нельзя. Я и не покупал, а почти честно выиграл. Какой же удачной всё-таки оказалась идея прикармливать двойников! Деньги не самые большие, а алиби обеспечено не абы кем, а копами.