Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил - Страница 106

— Ей Богу, лучше бы пьяным с лодки в реку. Хоть без такой стыдобы!

Началось волнительное и веселое обсуждение происшедшего, а маршал Ринья поднял фужер и отсалютовал Герцогу.

— Хваткую девку воспитали вы Вильмонт, придет время и ведь вашу башку также, не сморгнув, снимет!

— Отрубили одну голову, подставь другую — мрачно, с намеком, кивнул молчаливый до этого барон Тсурба сидящий от герцога Булле по другую руку и тоже поднял фужер. Они с маршалом отсалютовали друг другу и стукнулись кубками над коленями градоправителя. Запоздало присоединился к ним и сам Герцог.

Внизу застучал барабан, запели рога и флейты.

— Не стоять! — грозно и хрипло, на всю площадь, закричал граф Прицци, указывая своим бойцам в наступление — вперед! В копье! Гирта!

— Да! — провозгласил Фарканто и вскинул меч.

— Христос Воскрес! Гирта! — как на войне страшно и яростно загремели боевой клич жандармы Лилового клуба, и воодушевленные победой своего командира, ускоряя шаг, угрожающе держа оружие наперевес, монолитным бронированным валом двинулись на баталию герцогского ополчения. Лишившиеся командира черные шарфы, видя с каким напором движутся на них противники, окончательно потеряли инициативу. В строю началось замешательство. Офицеры и сержанты отдавали быстрые сбивчивые приказания, люди с готовностью поднимали оружие, упирали пики в ноги, теснились плечом к плечу для обороны, но вперед выскочил какой-то совсем юный командир и, громогласно закричал.

— Вперед марш! А ну! Барабан, наступление! Гирта!

И, вскинув на плечо свою палку с метровым стальным лезвием, не оглядываясь, зашагал на графа Прицци. Часть строя качнулась за ним, но большинство не послушалось, в недоумении оглядываясь на старших в ожидании приказа, осталось на месте, так что построение поломалось, превратив монолитную стальную баталию в беспорядочную рассеянную кучу совершенно не способную к ведению слаженных боевых действий. Командир и трое его спутников, двумя из которых были встреченные в бане Вертурой сэр Порре и князь Мунзе, а третьим какой-то совсем юный оруженосец со щитом, не оглядываясь, сильно оторвались вперед и своим маленьким строем первыми оказались перед неудержимым графом Прицци и его людьми. Юный капитан сходу всадил с двух рук своей палкой в забрало шлема Пескина и опрокинул его, но сам получил несколько тяжелых сокрушительных ударов от Фарканто в плечи и шлем, Рядом с ним упал, навалился на него сраженный сразу несколькими мечами князь Мунзе. Граф Прицци замахнулся мечом и ударил сверху вниз юного оруженосца, тот закрылся щитом, начал отходить, но второй и третий удар окончательно лишили его сил так, что он упал и прикрылся щитом, чтобы больше не били. Последним, получив в броню несколько тычков, тупыми пиками, споткнулся о какого-то пятящегося солдата сэр Порре.

— Остальных собак лупить без пощады! — загремел граф Прицци.

Дальше все было быстро — строй лиловых шарфов железной лавиной прокатился по площади, черные шарфы дрогнули и, бросая оружие, с испуганными лицами кинулись прочь от наседающих на них противников. Под смех и крики зрителей, их гнали до изгороди, до телег обоза, до карет. Черных шарфы бежали что было сил, прыгали под балки ограждения в толпу, бросались на четвереньках под повозки, лезли на фургоны. Их хватали за плащи и шарфы, валили, колотили ногами и латными перчатками, шлемами, эфесами мечей, догоняли, давали пинков под зад, кололи ниже пояса и в спины, совали в ноги древки алебард и пик.

— Вильмонт, да это настоящие артисты. Таланты! Им надо выступать в цирке, денег заработают для города! — прищурившись, мстительно и весело бросил маршал Ринья герцогу Булле и потребовал у оруженосца новый фужер. На трибуне и на площади смеялись, стоя аплодировали столь быстро и феерично завершившемуся сражению.

— Это сценарий такой был? — тихо осведомился у Вильмонта Булле, показал пальцем в черной перчатке, барон Тсурба.

— Нет — сдержанно кивнул, ответил Герцог. Он не особо скрывал свои обиду и был очень недоволен тем, как глупо все вышло.

Минуту по краю отгороженного пространства, где разбитые черные шарфы пытались сбежать с поля боя, стояла шумная неразбериха. В это время граф Прицци и его свита помогли подняться на ноги четверым смельчакам, первым вступившим в битву.

— Галько, да это вы! — весело изумился Пескин, лихо закручивая свой длинный торчащий ус — вот и подрались!

— Продолжим на поединках? — отирая разбитый до крови забралом шлема рот, устало отвечал молодой рыцарь. Он еле держался на ногах. Он был контужен, его мутило и трясло от ярости и пережитого волнения.

— Да вы мне уже и так засадили… — демонстрируя промятый ударом шлем, примирительно ответил усатый кавалер.

— Галько! Таких героев как вы не пожелаешь и врагу! — стукнулся с ним локтями, кивая на разбитый вражеский строй, засмеялся граф Прицци — сегодня вечером леди Вероника устраивает торжественный банкет, поедете с нами, берите свою сестру. Мунзе, Порре, и третий, где он, не прибили? Вас касается тоже. Вы же не возражаете Вольфганг? — осведомился он тоном, не терпящим пререканий у своих клевретов.

— Подтверждаю — Фарканто и Пескин с готовностью кивнули командиру.

— Все, конец? — оглядывая поле боя и возвращающихся к ним разгоряченных погоней солдат, с картинной надменностью спросил Фарканто — можно идти пить?

— Вольно — согласился граф Прицци.

Отдал Фарканто шлем и меч и направился к трибуне, чтобы засвидетельствовать свое почтение Герцогу и принцессе.

Все пили, угощались горячими бутербродами, обсуждали представление. Герцог Булле сидел в одиночестве, тревожно оглядывал площадь. Рядом с ним остались только барон Тсурба и Ева. Ушли к веселой компании напиткам и столам в павильон герцог Ринья с Эрсином, магистр Роффе и остальные. Отдельной группой, с фужерами в руках, собрались депутаты и богатые горожане, завели какую-то свою беседу. Все также торжественно играл армейский оркестр, толпа на площади и не думала расходиться. Отдельными компаниями собирались, задирали друг друга через заборы, ряды гвардейцев и полицейских спорщики, участники предстоящих кровавых поединков. Распорядитель турнира ходил по полю, собирал среди солдат и рыцарей желающих для нового, внеочередного, потешного сражения.

— Ваше высочество? — подошла к Герцогу, сделала вежливый книксен, спросила разрешения принцесса Вероника — мы едем на рыночную площадь.

За ее спиной стояла Агнесс Булле и ее взволнованный столь сиятельным обществом прыщавый кавалер. Тут же оказалась и держащая в руках все еще окровавленный меч графа Прицци рыжая Лиза. Сам граф и его свита уже недвусмысленно ожидали внизу. Оруженосцы подводили коней, рыцари отдавали им длинные мечи и шлемы, помогали своим спутницам подняться в седла.

— Да, отдыхайте — благосклонно кивнул племяннице, разрешил Герцог.

— По плану должно было быть несколько сходок — сидя рядом ниже, важно объясняли похоже не понимающему что только что произошло, кажется сильно подвыпившему, глуховато подворачивающему ухо, столичному министру Динтре начальник тюрьмы, полковник Гутмар и комендант Южной Гирты Тиргофф. Рядом с ним в компании подруг сидела, надувшись на отца и жениха, дочь полковника, красивая и молодая девица семнадцати лет. Протирая большие очки, которые она сняла с продавленного оправой носа, все еще стараясь делать обиженный вид, одновременно с волнением и интересом глядела на поле боя, солдат в доспехах и следы крови генерала у подножья трибуны. А подле нее, с видом знатока военного дела, грозно хмурился, сжимал в руках рукоять меча, сидел как на коне лицом к спинке стула, молодой майор кавалерии Симон Вритте, на котором полковник и хотел ее женить. По всему было видно, что он очень доволен тем, что это не его рейтарский полк, показывать который он должен был завтра на конном турнире, подвергся случившемуся с первым штурмовым батальоном позору и унижению.

— Нарушенное построение и отклонение от заранее намеченного плана, каким бы плохим он ни был, на войне это всегда верная смерть — объяснил майор — но…