Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил - Страница 23

— Но что теперь делать? — тревожно пошептал Вертура, сцепляя с ней пальцы, лаская ее мягкие руки, тыльными сторонами ладоней касаясь ее груди — я должен вести это расследования, эти массовые убийства… Это Эрсин? Что делать с ним?

— Беги из Гирты! — ее горячее дыхание с тяжелым горьким запахом вина и табачной смолы обжигало его лицо, настолько близко она склонилась к детективу. Ее беспокойный, свистящий шепот сливался с шелестом дождя за занавеской.

— Мэтр Тралле, Лео, они научились жить здесь, как и леди Хельга, и сэр Гесс, и владыка Дезмонд, поэтому они еще живы. Адам Роместальдус делал то, что велели его долг христианина и его сердце, и как бы его не чернили, люди вспоминают о нем как о герое. Но он погиб, как погибли и другие, и если у тебя нет сил или денег, сиди и молчи в свою кружку, или беги…

Вертура замер, сжал ее пальцы. Он чувствовал, как она дрожит, как озноб и необычайное нервное возбуждение колотят ее тело. Он протянул руки, крепко взял ее за бока и с силой потянул, вырывая к себе из кресла. Его сердце бешено стучало, готовое вырваться из груди, когда он почувствовал как она придавила его к постели, ощутил, как тяжело и гулко колотится ее сердце. Ее глаза вспыхнули над его лицом двумя черными лунами, ледяные от напряжения руки, схватили его за запястья и прижали к подушке над головой, не давая ему пошевелиться.

— Или сиди тихо, как все, молчи, ничего не говори, не пытайся что-нибудь изменить — касаясь губами его губ, громко, со свистом, шептала она — или Лес заберет тебя, как сэра Роместальдуса, как мэтра Коннета, как Висби, как Стефанию… Не пытайся перейти никому дорогу, не пытайся остановить их…

Ее бешеные, пронизывающие его своим взглядом до самого сердца, глаза еще раз вспыхнули перед ним в огненных сполохах печи, ее язык коснулся его губ, жадно лизнул их. Ее взгляд стал алчным, хищным, торжественным, почти что звериным, Вертура притянул ее к себе, сомкнул с ней губы. Она выгнулась в нечеловечески чудовищной экстатической ласке полной каких-то запредельных отчаянья, страха и силы. Заерзала, забилась на нем, словно пытаясь высвободиться, чтобы он, прижал ее к себе еще крепче, удержал на себе. И, следуя этому безумному, яростному порыву, Вертура обхватил ее и сжал так сильно, что под его локтями глухой неровной дробью как мушкетные выстрелы защелкали хрящи ее спины.

Глава 4. Принц Ральф. Среда

Вертура проснулся от боли. Остро и тяжело ломили левая скула и висок. За окнами было пасмурно и светло. Накрапывал мелкий дождь. В комнате стоял терпкий запах горящих в печке поленьев.

Мариса сидела в кресле у изголовья кровати, поджав ноги, листала какую-то толстую, старую, в истертом кожаном переплете, книгу. В комнате было жарко и из одежды на ней были только ее длинная, до колен, белая рубашка с широкими мятыми рукавами и повязанный концами назад, под косу, шейный платок на голове. Ногти на ее босых ногах были обломаны, как у самого детектива, а на лодыжках отчетливо белели кольца от жестких голенищ ее огромных полицейских сапог. Вертура бросил на Марису быстрый взгляд, поднял руки, взялся ладонями за лицо и плотно зажмурился.

— Это ты привез? — спросила она требовательно и строго, откладывая фолиант в сторону — «Агентурная работа и сыск», твои книги?

— Нет — ответил он — они были здесь. Даже не смотрел их.

— «Карманный справочник шпиона» — продемонстрировала она маленькую, специально под формат небольшой поясной сумки книжку и, даже не пытаясь скрыть угрозу в голосе, спросила — приехал разнюхивать у нас здесь?

Вертуре стало не по себе. Он прикрыл глаза, чтоб сосредоточиться и вспомнить расположение лежащих вокруг предметов, сонно затер щеки и лоб, чтобы выиграть время.

— Чего молчишь? — грубо бросила Мариса начиная сердиться — сказать нечего?

— Посмотри дату издания и место — не открывая рук от лица, вяло ответил детектив — и пыль на переплетах. Они лежат тут уже много лет.

Мариса быстро раскрыла фолиант на обороте, недоверчиво покосилась на Вертуру, пробежала глазами по строкам, перегнулась через него, потянулась, чтобы взять с подоконника еще одну книгу, но детектив ловко схватил ее за спину, и придавил поперек себя так, чтобы она не смогла высвободиться.

— Всю ночь читала про то, что должен уметь шпион и ничему не научилась — догадавшись что она не собирается сопротивляться, ослабил хватку и обнял ее, приласкал, детектив — и нечего мне тут пенять, что меня побили солдаты, я полицейский и действую головой. Оплошала ваша контрразведка, работаете неудовлетворительно.

Мариса протянула руку и провела пальцами по пыльным корешкам, убедилась, что он не врет и они действительно все в пыли.

— Дурак! — покачала она головой и, даже не пытаясь освободиться, с мстительной игривой обидой прибавила, уткнувшись в одеяло лицом, лежа поперек детектива — вот был бы ты таким ловким с Эрсином, как со мной, я бы поглядела!

— Да, это был бы номер, но формат определенно не мой — радостно улыбнулся Вертура, лаская ее спину и плечи, теребя хвостик ее косы.

На столе стоял вчерашний горшок с мясом. Перестоявшее на печке, запекшееся в собственном жиру до корки, оно стало настолько жестким и твердым, что сколько бы его не скребли, не долбили ложкой и ножом вначале Мариса, потом детектив, они так и смогли сделать его пригодным для еды. Держа в руках фужер с горьким чаем, они сидели на кровати перед стулом, на котором стояла корзинка с черным хлебом, салатом и капустой, по очереди макали разломанные куски каравая в горшок, чтобы напоить его в жирном бульоне, заедали хрусткими листьями зелени.

— А у вас в Мильде правда по утрам в постель подают кофе с молоком и медовое печенье? — отирая руки о тряпку, которой была укрыта корзинка с едой, спросила Мариса одновременно с надеждой в голосе и насмешкой.

— Не знаю как с молоком, но то, что некоторые поддают уже с самого утра, так это да, такое есть — покачал головой детектив. Мариса заулыбалась его ловкому ответу.

— Все, теперь выйди вон. Мужчина не должен смотреть, как одевается женщина — когда закончилась трапеза, и детектив перекрестился на иконы, указала ему на дверь Мариса и он, прихватив свою плоскую планшетную сумку в которой лежали его спички, трубка и кисет с табаком, исполненный гордости, вышел из квартиры.

— А, сэр тайный агент! Приветствую, приветствую! — доверительно и весело бросил ему выходящий из соседней двери округленький господин с густыми растрепанными зарослями волос над ушами и блестящей лысиной надо лбом — славное утро! Прекрасный день!

Поперек его плеча было перекинуто толстое махровое полотенце, а в руках были набор для чистки зубов и мыло. Общий умывальник находился внизу, на первом этаже, там же где и колонка и титан в котором ранним утром можно было набрать горячей воды.

Вертура стоял у окна в своей разорванной рубахе с ремнем портупеи через плечо, курил. Наверное, сейчас, с разбитым лицом, в подранной одежде и с мечом, он больше всего был похож на усталого рыцаря, отдыхающего после жаркого боя, но весьма довольного своей победой.

— Тазик и ведерко с горячей водой попросите внизу у консьержа, поможет, подогреет, добрейший и отзывичивейший человек — оттопырив указательный палец, приложив руку к лицу, задорно прошептал детективу сосед, чем полностью разрушил идиллию, рыцаря, курящего в окно под дверями спальни прекрасной леди.

Вертура нахмурился и только молча кивнул в ответ.

Утро они провели в ателье. Мариса критически осмотрела имеющиеся мантии и рубахи, поморщилась и выбрала для детектива темно-зеленую льняную, с завязками на груди, рубашку и темно серую, как сталь меча, мантию из плотной толстой шерсти.

— Остальное не подойдет, у тебя нет столько денег — категорически заключила она, наслаждаясь его покорностью в выборе гардероба, и пустилась в веселые пространные объяснения — детектив должен быть стилен, но не бросок. Как во всех нормальных историях про полицейских. Уж я-то знаю, я же сама пишу их. И еще у детектива должны быть черные штаны со стрелками, как у сэра Прицци. Каждый детектив обязан носить такие.