Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил - Страница 60

Все трое стояли в стороне от остальных гостей и, похоже, их не особенно интересовали танцы и идущие за столами веселье, разговоры и игры.

— Да, вы легендарная личность, столько шума из ничего! Мы все давно хотели с вами увидеться! — жеманно-смущенно, разминая в пальцах руку своей возлюбленной, навис над детективом, поклонился спутник подруги принцессы.

— Детективы это персонажи из книжек, а на деле, такая проза! Читала я эти ваши полицейские истории, все одно и то же, такой бред! — заключила рыжая девица и недвусмысленно выгнула шею. Ее кавалер сразу понял намек, демонстративно встал позади нее и обнял за плечи.

Видимо уже поняв все, что представляет из себя Вертура, граф Прицци полностью потерял к нему всякий интерес и вернулся к столу, во главе которого сидела высокая и худая темноволосая женщина в длинном ослепительно-белом, казалось бы даже фосфоресцирующем в полутьме длинном платье и тяжелом, украшенном фиолетовым камнем, темно-лиловом плаще. По всей видимости, жена или близкая подруга хозяина дома, она внимательным, взглядом следила за тем, что происходит за столами и у парапета. Граф подошел к ней, галантно поклонился и, как будто извиняясь за то, что покинул ее, поцеловал ей руку, на что она улыбнулась одновременно благосклонно и зловеще.

Судя по беседе, готовился маленький вечерний турнир, и рыцари составляли список желающих, бросали жребий. После намечались танцы и ночной банкет.

— Я участвую! — услышав, что спросили его, вызвался кавалер рыжей подруги герцогини и вприпрыжку кинулся к столу. За ним ушла и его рыжая спутница, детектив и принцесса остались одни у парапета. Какое-то время они оба молча, смотрели на крыши города внизу и мерцающую огнями маяков гладь залива. В ясном небе, в вышине, горели звезды. Цепочка ярких фонарей на проспекте Булле пересекала освещенные тусклым светом редких фонарей кварталы портового района, спускалась к набережным, к самой воде. По правую руку растущие в парке на скалах деревья заслоняли верхние этажи и крыши стоящих вдоль спускающихся по склону к заливу улиц домов. Внизу под высоким крутым обрывом над темными крышами ближайших кварталов, чернели кроны могучих деревьев какой-то темной и сумрачной аллеи. Как подумалось Вертуре, наверное той самой, которую он видел, когда в поисках улицы где жила Тильда Бирс, спускался от своего дома к заливу.

Пришел молодой оруженосец, принес поднос с фужерами. Детектив взял один, отпил.

Он стоял вполоборота, словно бы невзначай, аккуратно разглядывал не обращающую на него ровно никакого внимания принцессу. Невысокого роста, темноволосая и спокойная, казалось, в отличии от голубоглазого принца Ральфа и герцога Вильмонта, она была совершенно иной человеческой породы. У нее было самое обычное, но при этом приятно очерченное, чистое и спокойное лицо, слегка поджатые губы, чуть больше чем средний нос, высокий красивый лоб, тонкие брови и длинные ресницы. Ее большие глаза смотрели прямо, с чувством собственного достоинства, но без наглости или вызова. Четко поставленное положение плеч и наклон головы указывали в ней на то, то она благовоспитанна, благородна, умеет держать себя в руках и не чужда изящных искусств и хороших манер.

Детективу даже показалось, что они с Марисой одной крови, только Мариса по сравнению с Вероникой Булле выглядела как неотесанная чернавка с площади, хотя как будто и имела с ней какие-то неуловимые общие черты.

Наверное заскучав, или утомившись созерцанием крыш и окон ночной Гирты, принцесса обернулась к детективу, облокотилась о парапет, вскинула голову, уставилась на полицейского, словно оценивая стоит ли он ее слов, прежде чем начать беседу. Молчал и Вертура, но все-таки, наконец догадавшись, что она ждет, что он скажет первым, спросил.

— Вы же приехали из Столицы? Все, кто там был, говорят, она не похожа ни на что… — бросил нелепую фразу детектив — как античные города…

Вероника Булле резко развернулась спиной к городу, оперлась обоими локтями о парапет, слегка запрокинула голову, словно что-то в небе внезапно заинтересовало ее и, улыбнувшись, поводя головой, как будто едва сдерживаясь от смеха, заявила.

— Я там училась! А не похожа ни на что, это все врут те кто там не был, но очень хотят похвастаться что были везде. Античные города вообще городами даже не были и люди там не жили. А в Столице все как здесь. Просто дома чуть повыше и люди немного другие.

— Ну там же всякие современные технологии… — неловко попытался детектив.

— А что технологии? — возразила принцесса. Заложив руки за спину, она покачивалась из стороны в сторону, искоса поглядывала на Вертуру, улыбалась нелепости их беседы — калькулятор не делает человека лучше или хуже. Труд, прилежание, вера и молитва, вот что делает человека образом и подобием Божьим. А если человек свинья, наряди его в самый лучший вечерний костюм, посели в самом лучшем доме, он и его превратит в хлев.

И выжидающе посмотрела на детектива, что он скажет в ответ. Сообразив, что тут тоже с ним играют в какую-то непонятную ему игру, Вертура, передернул плечами и объяснил.

— Я люблю книги, романы, истории прошлых лет. Я плохо ориентируюсь в политике…

— Ах вот как! — ответила принцесса Вероника и слегка прищурилась, казалось, разговор начал становиться интересен и ей — а кто создает историю, кто пишет книги?

— Я думаю те — тщательно расставляя слова, как можно более четко и веско ответил он ей — кого Господь Бог ставит на те места, где им суждено быть. Кого Он ведет по этому пути, утешает, дает силы, разум и вдохновение.

— Вы говорите прямо как Борис! — засмеялась принцесса.

— Борис Дорс? — несколько изумился, уточнил детектив.

— Да! — ответила она и энергично кивнула. Ее облик изменился, теперь ее глаза лучились теплом. Похоже, эта короткая беседа на миг растопила стоящий в ее душе лед, пробудила к жизни ее застывшее и скрытное сердце — они с Модестом были в Мильде, вы же знакомы с ними?

— Да — кивнул детектив — маркиз Рорк Бифис познакомил меня с ним и сэром Гонзолле. Впрочем…

Вертура замялся.

— Что впрочем? — потребовала ответа принцесса.

— Во всей этой истории нет ничего достойного и красивого — печально продемонстрировал руками он и, отвечая на ее выжидающий взгляд, стыдливо склонив голову, пояснил — просто пили и дебоширили…

— Было бы удивительно, если бы было иначе — пренебрежительно кивнула принцесса Вероника — ничего нового. Наши славные рыцари тоже любят напиться и учудить, а пеняют на Модеста — словно разочарованно ответила она и, бросив быстрый взгляд на веселое сообщество, что собралось у столов, сообщила как будто беззаботно и между делом — как раз собрались драться, и, раз вы сами пришли в этот дом, и вам придется вместе с ними. Я полагаю, вам расколют голову, или сломают руку, так, ради шутки. Скучновато сегодня вечером. А откажитесь, скинут вниз с этого парапета. С теми, кто дает повод, тут так и делают.

По ее губам пробежала улыбка, словно она вспомнила какое-то забавное и радостное происшествие. Вертура замер. Принцесса оценивающе прищурилась. Обыденность ее тона заставила сердце детектива похолодеть. Ему тут же вспомнились слова предостережения, сказанные инспектором Тралле еще в первый его день пребывания на службе в полиции Гирты. Тогда он, усталый, не принял их к сведению, пропустил мимо ушей, но теперь ему живо представилось, как вот прямо сейчас принцесса все тем же беззаботным веселым девичьим тоном подзовет к себе графа Прицци, прикажет ему и его людям взять его за руки и за ноги, раскачать посильнее и под музыку квартета и одобрительные возгласы собравшихся рыцарей и их жен и девиц, скинуть его вниз с отвесного склона так, чтобы он упал и разбился насмерть о камни мостовой у подножья скалы. И все это будет сделано с радостью служить ее воле, исполнить ее кровавую прихоть. И оформлено все будет в виде веселого и задорного, украсившего очередной скучный вечер за кружкой юва, болтовней и поединками представления, а назавтра Мариса напишет в «Скандалы» статью, а на последнем листе нарисуют карикатуру недели…