Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил - Страница 87

— Потому что, если мы сомкнем губы, я не отпущу тебя, и тебе придется остаться со мной навечно — прошептал глубокий, пробирающий до самого сердца голос, звучащий в его голове.

— Но я хочу остаться с тобой — лаская ее, хрипло и тяжело прошептал детектив, попытался повернуть ее голову к себе.

— Зачем тебе это?

— Я устал, мне нет места на этой земле.

— Нет — снова ударила молния, и над лесом и камнями снаружи, за стенами, прокатился долгий, похожий на смех, рокот грозы — ты и так уже будешь со мной, не мечтай о большем, ты нужен другой женщине. Той, что ждет тебя в Гирте.

Она открыла глаза, обхватила его руками и бедрами, взяла ладонями за его лицо, потерлась об его подбородок волосами и лбом, улыбнулась, как улыбаются, когда гладят мохнатую теплую кошку, или ласкают лошадиную гриву.

— Расскажи мне про южные земли — внезапно попросила она обычным человеческим языком тихо-тихо и положила голову ему на грудь — ты вздрагивал, когда ударял гром. Почему ты боишься грозы?

— Я боюсь, когда трясутся стены — ответил детектив и внезапно испугался, что может сказать лишнего, разрушить это дикое и сладкое наваждение.

— Не бойся — ее голос снова звучал в его голове — я и так знаю все о тебе.

— Зачем тогда просишь рассказать? — спросил детектив.

— Чтобы увидеть картины и образы, которые будет рисовать твой внутренний взор — ответила она и еще крепче сжала его бедрами, повела раскаленной и мягкой ладонью по его груди.

— Я… — он прикрыл глаза и вздрогнул, попытавшись вспомнить налетающий на побережье шторм. Жаркий летний ливень, что, ударяя, моментально скрывает горячее июльское солнце. Песчаный берег и небо, которое вмиг становится черным от туч, синие волны залива реки Эсты, и гуляющие по нему бурлящие черно-синие валы. Подхватывающий и раскачивающий на рейде суда штормовой ветер, пелену дождя, надвигающуюся сплошной серой стеной за которой не видно ни пиний в саду, ни стен окрестных домов — только серо-черная шипящая водой марь и дикий, горячий морской ветер… Он снова начал проваливаться в забытье. Его руки сомкнулись на ее спине, тело свело судорогой. Лесная хозяйка тяжело задышала, изогнулась, издала тяжелый и низкий стон, снова опустила голову ему на грудь, обхватила его за плечи.

— Кто ты? — пересиливая себя, словно продираясь разумом через этот бушующий в его голове как наяву южный ветреный шторм, спросил детектив.

— Ты сам знаешь кто — прошептал в его голове гулкий, сливающийся с воем ветра и шелестом волн ответ.

— Скажи — пытаясь сбросить с себя наваждение, из последних сил прошептал он.

— Зачем тебе знать? — засмеялась она в голос. У нее был глубокий и глухой, но певучий смех. Казалось, она впервые говорила и смеялась в голос, совсем как обычный человек.

— Я должен — чувствуя, как чары отступают, ответил он ей и поймал ее руки в свои. Но она резко перевернулась на бок и откатилась от него в сторону с такой необычайной ловкостью и силой, что ему пришлось ее отпустить.

— А если это тебя убьет? — засмеялась она, лежа рядом, обнимая его за плечи и толкая в бедро коленями. Вертуре стало страшно. Ему показалось, что сейчас рядом с ним лежит не та женщина, с которой они гуляли под руку по каменистому холму, а ее юная дочь: те же черты, тот же веселый, игривый и хитрый взгляд ясных серых глаз, те же растрепанные серо-русые волосы, та же белая в свете сполоха молний, задорная и почти по-детски наивная улыбка.

— Все равно — повернувшись к ней, внимательно пригляделся к чертам и, понимая, что он все-таки ошибся, бережно взял ее за плечи, обхватил их пальцами, твердо заверил ее детектив.

— Хочешь узнать, кто я и кем будет твоя дочь? — засмеялась она, игриво укрываясь мохнатой шкурой огромного серого волка, одной из тех, что во множестве покрывали ее постель.

— Да. Хочу, чтоб ты произнесла это вслух — переворачиваясь на спину, прикрывая свои бедра другой шкурой, заложив одну рука за голову, а другой привлекая хозяйку дома к себе, глядя в темный, обшитый досками, потолок, ответил детектив — да я знаю, ты можешь поразить меня молнией, лишить меня разума, убить одним прикосновением мысли. А я могу причинить тебе боль именем всемогущего Господа нашего Иисуса Христа и молитвой. Но все это будет глупо. Быть может для вас, мы, обычные смертные люди, как тени, что приходят и уходят, а наш короткий век, это всего лишь мимолетное мгновенье на вашем пути, но раз я в твоем доме как гость, и ты вернула мне мой разум здесь, а не утром посреди сырого леса, то вряд ли тебе будет в радость играть со мной, как с безответной игрушкой, или глупым зверем.

Она не ответила ничего, улыбнулась, словно знала что-то очень важное, но не собиралась ему об этом говорить, лежала рядом, внимательно разглядывая его облик в трепетном свете лампады, словно любуясь им.

— Мне нравится твоя порода. Как и той, другой, в Гирте — произнесла она, выждав некоторое время, и прибавила с улыбкой — твоя дочь будет красивой женщиной.

— Я уже понял, что тебе нужна была только моя кровь — утвердительно ответил Вертура, касаясь ее руки.

— Не только — она снова перекатилась через бок и уселась на него сверху. Накинула на плечи и голову шкуру огромного волка так чтобы его нос и пасть закрывали ее лицо. Повязала передние лапы у себя на груди. Ее длинные серые волосы выбивались из-под шкуры, задние лапы чудовища укрывали ее бедра, а передние плечи.

— Твои ласки, твои воспоминания, твои чувства, твои мысли — она припала к груди Вертуры, уткнувшись ему в лицо своей волчьей личиной. Тяжелый застарелый запах животного смешивался с ароматами грозы и терпкого травяного настоя, которым были напоены ее волосы и постель. Ее серые глаза горели через пустые глазницы волчьей морды, острые, сушеные края и нос царапали ему лицо и шею. Он протянул руки, ласково пропустил их между шкурой волка и ее телом и обнял ее за плечи.

— Хозяйка Грозы… — произнес он мечтательно, нежно и тихо.

— Пусть так — со смехом ответила она, припадая к нему всем телом — но не мечтай обо мне, мы больше никогда не встретимся.

— Тогда зачем все это? — спросил детектив.

— У меня была голубоглазая дочь, была темноглазая — перечислила она — есть сероглазая. А когда она найдет себе мужа и уйдет, а это случится уже очень скоро, у меня будет зеленоглазая дочь и у нее будет твоя кровь. А когда ты станешь королем, принц-изгнанник Марк Вертура, она найдет тебя, придет и отберет у тебя твое королевство!

Вертура покачал головой.

— Не выйдет. Я никогда не стану королем — ответил он — Каскас не королевство, это городок через залив от Лиры. Но почему волк?

Коснулся пальцем волчьей морды детектив.

— Он был из тех мужчин, что когда-то считали, что они сильнее, хитрее и остроумнее всех — скидывая с себя шкуру и пренебрежительно отбрасывая ее в сторону, на пол, ответила хозяйка дома. В ее голосе проскользнуло презрение, словно неприятные воспоминания на миг омрачили ее мысли. За окном снова ударила молния. Потянуло холодным ветром и чувствуя обжигающий жар ее рук, бедер и тела, детектив внезапно почувствовал холод, как будто он лежал не на постели в доме, а на мокрой и твердой скале. Он подтянул одеяло и укрылся им. Заметив что он дрожит, хозяйка дома села на кровати рядом с ним и налила ему в искусно вырезанный из корня дерева ковш горячего, отдающего лесными травами зелья. Держа в обеих руках, поднесла ему пить.

— Постой — сказал он ей — ведь когда я выпью это, я забуду все что было?

— Да — утвердительно кивнула она в ответ.

— И иначе нельзя — согласился он, в его голосе проскользнуло сожаление.

— Нельзя — кивнула она — таков закон нашей семьи.

— Хорошо — ответил он, принимая у нее ковш — только скажи мне одно. Ты же видишь прошлое и будущее так ведь?

Она чуть улыбнулась и кивнула в ответ.

— Скажи…

Она благосклонно ждала его вопроса, который он боялся задать, глядела немного печально и отстраненно, склонив голову, как будто хотела его пожалеть. Гроза за окном ушла. Редкие молнии неясными дробными раскатами гремели где-то далеко в стороне. Огонь в глиняном светильнике с ароматным маслом почти потух, за непрозрачными, укрытыми цветным стеклом окнами было темно и тихо. Только шелестели капли дождя, и мелодично постукивала деревянная колотушка на сосне.