Девочки-лунатики (СИ) - Ланской Георгий Александрович - Страница 70

Наташа помолчала, потерла пальцами виски и вытащила из пачки сигаретку. Закурив, она встала и отошла к узкому окошечку под потолком. Задрав голову к темнеющему в семерках небу, она думала, как изменилась ее судьба из-за простого желания стать знаменитой. Еще она думала о Мише, и о блондинистой сучке Маре, ревнивой твари, прекрасно знавшей, где она скрывается, готовой на все, чтобы прибрать Лобова к рукам.

— Наташа, что вы решили? — негромко спросил Виталий Андреевич. Она вздохнула и уселась за стол.

— Я все напишу, — сказала она. — А вы сможете передать Мише записку?

— Конечно. Пишите.

Она быстро написала: «Миша, что бы ни случилось, я тебя люблю, и буду любить всегда, и никогда не скажу ни слова, чтобы не испортить твою жизнь. Дождись меня, мой прекрасный принц. Твоя Наташа».

Обведя послание сердечком, Наташа отдала записку адвокату. Виталий Борисович сунул его в карман, а потом подвинул к ней несколько листков.

— Вы готовы? — спросил он. Наташа кивнула.

— Диктуйте.

Поздно вечером известный адвокат Виталий Ретлинг, оказавшись за рулем своего авто, включил зажигание, прогревая успевший остыть салон. Вынув из кармана записку своей подзащитной, он прочел ее и, без всяких сантиментов, порвал в клочья. Достав мобильный, он нашел в списке контактов нужный, и набрал номер. Абонент ответил после третьего гудка.

— Господин Лобов? Добрый вечер. Я только что от нее.

— Что она решила? — спросил резкий мужской голос.

— Все в порядке. Девочка запугана, растеряна, и, к счастью, для Михаила, не слишком умна. К тому же любовь ее ослепила. Все вышло именно так, как мы планировали. Она написала чистосердечное. Ваш сын может спать спокойно.

— Я могу не беспокоиться?

— На данном этапе — нет. Но мой вам совет: увозите Михаила из страны, хотя бы на время. У вас ведь есть такие возможности.

— Я понял, — сказал Лобов-старший. — Пожалуй, мы так и поступим.

Глава 12

На фоне трагедии, что случилось с Ладой, собственные неприятности показались Карине ерундой. Позабыв на какой-то момент о предательстве любимого человека и подруги, Карина помчалась в больницу, столкнулась там с зареванной Сашкой и от нее узнала подробности авиакатастрофы.

Ту-204 загорелся еще в воздухе, и причины этого эксперты выясняли. Если верить слухам, самолет был полностью исправен. Да и по возрасту «тушка» еще не отлетала свое. О том, что происходило в воздухе, не знали даже свои, однако слухи о панических сообщениях пилотов катились снежным комом.

— Пантелеев летел, — мрачно сообщила Сашка. — Девчонки говорят, он несколько раз крикнул: мы горим, мы горим! Наверное, жесткую посадку хотел сделать на шоссе, но не дотянул. Ой, мамочки мои! Как подумаю, какая же там мясорубка была…

Рухнувший самолет развалился на три части, и количество жертв до сих пор подсчитывали. Загрузка борта, к счастью, оказалась не полной, но выжить удалось немногим. Из экипажа в живых осталась только Лада, но ее состояние было критическим, и врачи никаких утешительных прогнозов не делали. Сашка и Карина сдали кровь, благословляя судьбу, что у всех троих кровь оказалась одной группы, и устроились в коридоре — ждать, и сидели долго, пока не приехали родители Лады, напуганные, с трудом удерживающие себя от истерики.

— Поедем домой, а? — жалобно сказала Сашка. — Мы все равно больше ничего не можем сделать, а мне сегодня ночью в рейс. Господи, как же страшно-то!

— Погоди, я адрес оставлю, — сказала Карина и направилась к сгорбившимся на стульях родителям Лады. Мать ее пребывала в полной прострации и, кажется, даже не поняла, чего от нее хочет Карина, а отец, выслушав, покивал головой, забрал бумажку с адресом, и вбил ее номер в свой сотовый.

Вернувшись домой, Карина долго курила у открытого окна, пока Сашка ревела в ванной, пила кофе с коньяком и даже включила телевизор, чтобы звуки живых голосов как-то отвлекли от происходящего, но как на грех наткнулась на выпуск новостей.

По телевизору показывали страшное.

Пронырливые журналисты проникли на место катастрофы и с присущим им смаком душили аудиторию кошмарами. Пока корреспондент замогильным голосом перечислял возможные причины аварии, оператор фрагментами выхватывал куски искореженной обшивки, оторвавшееся крыло, разбросанные по земле вещи, тела, прикрытые пластиковыми полотнищами, а еще обувь, множество разномастных туфель, оставшихся без хозяев. Карина не знала, что на нее произвело большее впечатление: количество жертв или вот эта обувь, слетевшая с ног при ударе.

— Выключи! — хриплым голосом приказала Сашка, бледная, страшная, с распущенными мокрыми волосами.

Карина послушно переключила на другой канал, наткнувшись на сладкоголосого шоумэна Александра Галахова. Картинно развернувшись к камере, Галахов выпалил торопливым фальцетом:

— Сегодня в нашей студии герои проекта «Остров Робинзона» уже покинувшие гостеприимный рай тропиков. Причина, по которой мы решили встретиться, оказалась довольно неприятной. А именно: одна из участниц проекта, Олеся Перкина снискала достаточно пикантную славу, снимаясь в фильмах для взрослых. Внимание на экран!

Карина нахмурилась. Олеся Перкина? Олеська?

На экране, тем временем, началась какая-то вакханалия. Сперва показали нарезку со съемок реалити-шоу, на которых счастливая и радостная Олеся ехала к острову на яхте, потом вся в грязи боролась за приз. Следом показали ее романтические свидания с Романом, а затем сцену разоблачения. Старый знакомец, пассажир бизнес-класс, Егор Черский, безжалостно сказал в камеру:

— К сожалению, вы покидаете наш проект сегодня.

Звукорежиссер усилил приговор отголосками эха, и на фоне этого зловещего гула замелькали совершенно другие кадры, где Олеся, бесстыдно стреляя глазищами, совершенно голая, вытворяла с накачанными мужиками всякие непотребства. Целомудренное телевидение прикрыло оголенные части тел фиговыми листками, а сцены постарались подобрать самые приличные, однако даже из охов и вздохов было ясно, чем занимаются эти люди.

— Участники проекта были шокированы, узнав такие подробности из жизни своей соплеменницы, и теперь они хотят высказаться, — провозгласил Галахов и сунул микрофон патлатому рыжему чудовищу, в котором Карина без особого труда опознала скандалиста Жихоря.

— А я считаю: Олеся — молодец! — прорычал Жихорь. — Настоящая русская баба! Знает толк в мужиках! И удовлетворить может кого угодно! И не надо этого стесняться!

— Да что вы такое говорите! — закричала с места пожилая женщина со смутно знакомым лицом. — Я, народная артистка СССР, никогда себе не позволяла такого разврата! Это все влияние телевидения, ваших шоу! Вы же сами развращаете нашу молодежь! В мое время такого не было!

— Вот потому вы и остались на старости лет на бобах, — захохотал Жихорь. — И вообще, из-за таких как вы, мы социализм и не построили. Вы ж ни дать, ни взять…

Жихорь сопроводил слова неприличным жестом, имитирующим торопливые фрикции. Актриса заголосила что-то невнятное, а Галахов, ухмыльнувшись тонкой змеиной улыбочкой, сообщил:

— Сегодня у нас в студии первая любовь Олеси. Встречайте, Алексей Подольский!

Карина вытаращила глаза. В студии действительно оказался Лешка, напуганный, озирающийся по сторонам, а Галахов, прытко прискакав к нему бодрым сайгаком, сунул микрофон под нос.

— Алексей, расскажите о ваших отношениях с Олесей. Тогда, в школе вы не подозревали об ее порочных наклонностях?

— Н-нет, — испуганно ответил Лешка. — Не подозревал. То есть того… не было у нее никаких наклонностей. Девчонка и девчонка. Такая же, как все, ничего особенного.

— В самом деле? А какой она была в школе?

Лешка забубнил, рассказывая какие-то нелепости, вроде физкультурных уроков, где бывшая возлюбленная лучше всех играла в волейбол, прыгала через козла и вообще долго занималась гимнастикой. Зал внимал со скукой, и, кажется, Галахов почувствовал это профессиональным чутьем, поскольку быстро оборвал ностальгические разглагольствования.