Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 71

— Я считаю, что обостренное чувство справедливости свойственно подросткам и людям, так и не вышедшим из подросткового возраста.

— Тогда мне очень жаль. У «Зимней розы» нет никакого далеко идущего практического смысла. Мы занимаемся спасением бездомных котят. Прямо как девочки и мальчики в фиолетовых бантиках. Почему вы не смеетесь, Наклз? По-вашему, это должно быть бесовски смешно.

Ничего смешного Наклз не видел. Зато он очень отчетливо видел виселицы, которые за все эти дела светили.

— И давно вы… котят спасаете?

— Я — пять лет. Дэмонра, думаю, все десять.

«Двенадцать», — мысленно поправил Милинду Наклз. Считая его собственный долгий и полный приключений путь в Каллад, выходило все двенадцать.

— Дэм-Вельда, надо думать, очень огорчится, получив остатки «наследства Рагнгерд», — предположил маг.

— «Наследства Рагнгерд» уже года два как не существует. У Дэмонры остались только фабрики. И да, Дэм-Вельда огорчится. Можете считать это дополнительным стимулом к спасению котят.

— Эвальд, конечно, знает?

— Конечно. А вот Витольд — нет. Я посчитала неправильным втягивать в это его сына. В конце концов, он весьма достойный юноша. Сожалею, что не прихожусь ему родной матерью. Я, как вы понимаете, тоже попала сюда по «Зимней розе».

— Теперь понимаю. Хотя сам — в жизни бы не догадался.

— Я считаю, что мне невероятно повезло. И, в меру своих сил, возвращаю долги. Создатель, мессир Наклз, учил делать добро. А не выяснять, какому возрасту свойственно болезненное чувство справедливости и почему.

— Тогда мне остается только спросить, понимаете ли, что вас ждет, если… если что-то пойдет не так.

Милинда улыбнулась. На это раз, возможно, даже искренне.

— Я никогда не занималась вероятностными манипуляциями и, по счастью, понятия не имела, что меня ждет. Иначе бы повесилась лет в тринадцать и никогда не встретила бы Эвальда, к примеру. Я допускаю, что «Зимняя роза» сведет в могилу меня и, при плохом исходе, Эвальда также. Но все в мире имеет свою цену. В устах графини это, вероятно, звучит смешно, но я графиней была не всегда, мне и полы драить доводилось.

Милинда поднялась из кресла и прошлась по кабинету, шелестя шелковой юбкой. Замерла против Наклза и продолжила:

— Вы знаете, я недавно с компанией «дам из высшего общества» навещала один приют. «Благотворительность», раздача значков, сюсюканье, шелковые платочки к сухим глазам и все такое прочее. Думаю, вы представляете. Так вот, там было четверо ребят из наших первых «бездомных котят». Теперь это две воспитательницы, повар и дворник. И они выхаживают еще пятерых. И, думайте что хотите, Наклз, но там цвела верба. Я посмотрела на вербу, этих детей и поняла одну простую вещь: даже если моя жизнь прошла, это — не пройдет.

Списка не существует. Тайна умрет со мной. А всех — не отловят. Сейчас в Каллад живет уже второе поколение, да и синтез сыворотки неплохо поставлен. И, кстати, своей родиной они считают Каллад, давший им шанс на жизнь. Вот вам и третья причина, по которой котят спасает Дэмонра. Подумайте об этом на досуге, Наклз.

— Что ж, графиня, я благодарен вам за разъяснения, — Наклз отодвинул чашку. У него голова шла кругом от свалившихся новостей. — Примите мое восхищение. Вы очень отважная женщина.

Милинда взмахнула красивыми полными руками:

— Да что вы. Я ужасная трусиха. Бывает ночью проснусь, так заснуть не могу. Но здесь нам с Эвальдом ничто не грозит. Мы всегда успеем уехать.

— Никуда эта дура уехать не успеет, — сообщил за спиной Наклза спокойный голос. Магу стоило большого труда не обернуться. Он прекрасно знал, что за креслом — стена, оклеенная цветочными обоями. Наклз, стараясь успокоиться и не обращать внимания на явную чушь, перевел взгляд на чашку. По тонкому белому фарфору причудливо вились золотистые прожилки.

Прожилки стали медленно распускаться в какие-то диковинные цветы и переползать на скатерть.

«Спокойно. Ничего не происходит».

— Мессир Наклз, с вами все в порядке? — голос Милинды долетел как из-за толстого слоя ваты.

— Да, — кивнул маг, не отрывая взгляда от вьющихся по скатерти цветов.

— Врать плохо. Тебе мама в детстве не говорила? — доппельгангер вышел откуда-то из-за кресла и присел на стол, так близко к Милинде, что она вполне могла коснуться его, если бы вытянула руку.

Женщина, конечно, ничего не видела.

— Скажи ей, что она — обчитавшаяся романтических сказок дура. Бывшая шлюха в придачу, кстати, ты же не поверил в сказку про поломойку? Кольцо с ядом на ее пальце. Такая чушь помогает только в романах про отравителей прошлого века.

«Спокойно. Я же прекрасно знаю, что нас здесь двое».

— Спроси, кого она отравить собралась? Пьяную солдатню?

— Мессир Наклз!

— Все в порядке, извините. Голова закружилась.

— Да неужели? — доппельгангер наклонился над Наклзом. Видеть собственное лицо без зеркала было жутковато. — Ты прямо как нервная девица. Но, вообще, нервничать стоит ей. Ты проживешь еще восемь лет, если не умрешь через полгода. А вот ее с муженьком разорвут в той самой комнате, где она тебя встречала. Кстати, в том самом платье.

— Сидите спокойно. Я сейчас принесу лекарство. Или кликнуть доктора?

— Не стоит. Я…

— Посоветуй ей все-таки повеситься. Это будет очень кстати. Трупу конечно все равно, но у пьяной черни бывают очень широкие понятия о прекрасном и…

— Прочь, — сквозь зубы процедил Наклз. Доппельгангер тихо фыркнул.

— Вот молодец. Осознание проблемы…

Дослушивать Наклз не стал. Он схватил чашку и швырнул ее в улыбающееся лицо. Чашка разбилась о стену. Осколки попали на платье Милинды. Женщина тихо вскрикнула, но потом быстро сжала губы, подошла к Наклзу и как следует встряхнула его за плечи.

— Вы меня слышите?

«Да. И, по счастью, теперь только тебя». Мысли текли как-то заторможено. Наклз с удивлением осознал, что ему очень холодно. Зуб на зуб не попадал.

— Мне точно не стоит принести вам чего-нибудь от головы?

— Нет, спасибо, не стоит, — Наклз, тяжело опираясь о стол, поднялся. Скатерть была так же бела и чиста, как и в начале беседы. — Прошу прощения за чашку. Я… извините меня, — маг быстро направился к выходу. В висках у него бешено стучала кровь.

Милинда с неожиданной для женщины силой схватила его за руку.

— Ну нет, никуда вы не пойдете, я вызову извозчика, — не терпящим возражения голосом заявила она.

Маг ловко вывернулся, почти бегом спустился по лестнице, подхватил плащ и выскочил на улицу. Фредерик с перчатками и шарфом в руках проводил его изумленным взглядом.

Как Наклз добрался домой, он не помнил. Дверь открыла Магрит, потому что сам он в замочную скважину ключом попасть не мог, как ни старался. Маг осел на пол прямо в коридоре. Коридор явственно раскачивался из стороны в сторону, и удержать в нем равновесие никак бы не получилось. Где-то над ним промелькнули круглые от ужаса глаза Магрит.

— Врача! Кто-нибудь, ради Создателя, врача позовите! — испуганный голосок звучал как из густого тумана.

— Посоветуй ей лучше позвать тебе исповедника. Толку одинаково, так хоть посмеемся напоследок.

Глава 5

Дэмонра раньше всех лихо соскочила с подножки поезда и едва не поплатилось за свою дурость первоклассным падением: лед не был сбит. Платформу тускло освещали газовые фонари. Толпы встречающих с венками и флагами, по счастью, не наблюдалось. Собственно, для этого канцлер Рейнальд, старый лис, и позаботился о том, чтобы составы приходили в столицу ночью. Победоносного возвращения никто не ждал раньше начала мая. Да и сама Дэмонра искренне полагала, что день рождения Рейнгольда — а тот появился на свет точнехонько в первый день апреля — она будет встречать в чистом поле, с шашкой и пистолетом. Но они серьезно недооценили рэдцев. Или переоценили совесть их аристократии — это уже как посмотреть. Западную Рэду сдали со скоростью, которую даже Дэмонра с ее широкими взглядами на вещи сочла неприличной. Пять дней. Даже путь туда-обратно занял больше времени.