Жнец - Лисина Александра - Страница 73

Какими мыслями руководствовался тогда Гидеро, уже никто и никогда не узнает. Где он нашел того паренька, я тоже выяснить не успел. Но если покопаться в делах этого упрямого, отчаянно не желавшего мириться с несправедливостью и наверняка понимавшего, что его ждет, человека, я, наверное, все же найду какого-нибудь безвестного мальчишку, которому в отличие от меня не так повезло на темной стороне. Безумца, чью довольно-таки спокойную и сытую жизнь в лечебнице бывший следователь обменял на призрачный шанс спасти настоящего беглеца в надежде, что это хоть как-то искупит его вину передо мной.

— Господин Норриди! Ой, мастер Рэйш, вы тоже здесь? — ворвался в мои размышления торжествующий голос Тори.

— А, молодежь, — рассеянно отозвался Йен и, заметив заглядывающую в дверь Лизу, приглашающе махнул рукой. — Что там у вас? Заходите.

В кабинет с загадочными физиономиями зашли оба наших штатных мага, старательно прикрыли за собой дверь, а затем Тори с заговорщицким видом прошептал:

— А я нашел, почему наш амулет не работал!

— Что за амулет? — озадачился Норриди.

— Тот, который я брал взаймы у Лива Херьена.

— Ты что, до сих пор его не вернул? — удивился я.

Тори мотнул головой:

— Не-а. Когда вы ушли, я вдруг подумал: может, это мы его сломали? Вот и решил отремонтировать в перерывах между делами.

— Так. И что же такого важного ты в нем нашел? — все еще недоумевая, поинтересовался Йен.

Вместо ответа Тори вытащил из кармана амулет, положил его на стол перед начальством и предложил:

— Скажите какую-нибудь неправду.

— Арт — дурак, — не задумываясь, выдал Йен.

На крышке амулета загорелся зеленый огонек.

— Сам дурак, — не остался в долгу я, и прибор опять весело подмигнул.

Мы с Йеном быстро переглянулись, но прежде чем успели озвучить свои вопросы, Тори снова забрал побрякушку, что-то нажал, покрутил и, вернув амулет на стол, предложил:

— А теперь скажите что-нибудь правдивое.

— А я сегодня чуть сферу твою не разбил, — сообщил я, демонстративно приподняв ноги.

— Если бы ты это сделал, я бы тебя убил, — спокойно отозвался Йен, и мы дружно посмотрели на стол: оба раза амулет вспыхнул алым, а я с удивлением понял, что сфера для Норриди и впрямь имеет немалую ценность.

— И что это было? — хмуро осведомился шеф, когда Тори обвел наши физиономии торжествующим взглядом. Вроде как говорил: ну что, поняли вы наконец?

Мы с Йеном снова переглянулись.

— У него снизу переключатель есть, — избавила нас от мучений Лиза. — Нажмешь на него, и амулет показывает, что люди говорят только правду. Нажмешь снова, и он будет загораться только красным, как будто вокруг сидят одни вруны.

— Это ведь не поломка? — мгновенно подобрался Норриди, когда Тори вновь забрал амулет и, перевернув его, показал нам крохотную выемку, в которую мог пролезть только один ноготь.

— Боюсь, что нет, шеф. Конструкция изменена умышленно. Но до поры до времени прибор может работать исправно — мы проверяли. Просто так попасть пальцем в щель довольно сложно, для этого нужна сноровка. Но, видимо, пока мы с мастером Рэйшем тряслись в экипаже, у прибора разболталась крышка корпуса, вот он и начал показывать сперва одно, а потом другое.

Тьфу ты, гадость! Вот почему я не смог вычислить лжеца в поместье леди Норвис!

— Стоп, — неожиданно осенило меня. — Если над прибором кто-то поработал специально, то это же означает, что наши коллеги из городской стражи имеют прекрасную возможность фальсифицировать показания свидетелей!

— Меня больше волнует, сколько еще таких амулетов стоит на обеспечении Жольда, — мрачно заметил Йен.

— Да. Надо пригласить его сюда и организовать очную ставку с дежурным магом. Как там его зовут? Херьен?

Мы в третий раз переглянулись, но вопрос, как говорится, повис в воздухе.

— Это еще не все, — тихонько добавила Лиз, когда мы прониклись масштабом проблемы и одинаково нахмурились.

Тори согласно кивнул:

— Я уже говорил, что амулет мне дал Лив. Но я говорил с ним вчера… ну, сказал, что мой пока не починили, и если он не против, то я еще немного поработаю этим. А Лив только посмеялся и заявил, что я могу забрать хоть на целую неделю, потому что свой амулет он всегда носит при себе, а это — запасной амулет его напарника, который сейчас в отпуске.

— Шоттика?! — неверяще переспросил Йен.

Тори снова кивнул. А я забрал у парня амулет правды, убедился, что он действительно с подвохом, и недобро усмехнулся.

Ну что, хорек, вот ты и попался. Я же говорил, что когда-нибудь отомщу?

Оставив Норриди размышлять над полученными сведениями, я поспешил слинять из Управления, напоследок умудрившись поспорить с молодежью относительно свойств темных артефактов. Молодежь в этом деле оказалась подкованной, но еще совсем неопытной, поэтому спор я все-таки выиграл. А в качестве наказания велел детишкам порыскать по базе данных и познакомиться с методами работы лучших сыскарей ГУССа, отличившихся в последнее десятилетие.

Само собой, я не собирался принимать у них экзамен на знание чужих биографий. Но раз уж Корн мог отслеживать все наши запросы по сферам, то стоило замаскировать свой интерес к делу Оливера Гидеро. Поэтому я сделал вид, что не заметил обиженного выражения на лице Тори, и отправился по своим делам, благо их с каждым днем становилось все больше.

— Просыпайся, Ал! — бодро возвестил я, спустившись в первохрам. — Новый день настал, и нам опять пришла пора поработать!

Каменный алтарь в один миг налился светом, забурлил и пошел серебристыми волнами, а через пару мгновений на месте «наковальни» возник такой же серебристый человек и, совсем по-нашему зевнув, раскованно потянулся.

— Молодец, осваиваешься, — со смешком похвалил его я, подходя к груде мусора, который еще только предстояло превратить в нормальную статую. После чего Ал опять растекся в большую лужу, облачил меня в блестящую защиту и пропал посреди беспорядочно наваленных обломков, откуда через некоторое время показался несущий очередной камешек ручеек.

Какое-то время мы сосредоточенно работали, стараясь успеть как можно больше. Ал исправно поднимал с пола осколки, я уже сноровисто бросал их на постамент. Однако когда пришла пора перевести дух и я оглядел результаты наших совместных усилий, то оказалось, что сделали мы всего ничего — за три полных дня каких-то три несчастных ряда, высота которых не достигала даже щиколоток будущей статуи! Пожалуй, если работать такими темпами, я успею помереть от старости, а мы так и не доберемся до главного.

— Похоже, придется оптимизировать процесс, — пробормотал я, когда стало ясно, что толку с этой работы немного. Напарник тут же заволновался, забурлил, будто решил, что я ухожу раньше оговоренного срока. — Постой, Ал. Не суетись. Мы с тобой делаем неэффективные телодвижения. Давай ка подумаем, как это можно исправить и как организовать процесс так, чтобы он пошел легче и быстрее.

Застывший перед моим лицом ручеек с очередным обломком задумчиво булькнул. А я поднялся с корточек, походил, разминая затекшие ноги. Оглядел громадный зал, где никого, кроме нас и приютившейся на выступе возле выхода Мелочи, не было. Наконец поскреб в затылке, по думал и решил:

— Была не была. Авось Фол нас за это не испепелит.

Изложив свою задумку алтарю и получив от него согласие на эксперименты, я попробовал слегка разнообразить тактику укладывания камней. К сожалению, бросать их из далека не получилось — летящие камни, во-первых, ударялись о ту же преграду, которая мешала Алу делать эту работу самостоятельно; а во-вторых, они были чудовищно тяжелыми, и у меня при всем желании не получалось бросать обломки дальше, чем на два шага. А те, что я все-таки докинул до стены, благополучно от нее отлетели и едва не зарядили мне в лоб, заставив отказаться от опасной затеи.

Тогда я попросил алтарь выстроить возле невидимой границы подобие второго постамента — чуть выше, чем тот, куда нам надо было сбросить осколки. И попытался скидывать камни оттуда, сверху вниз, чтобы облегчить процесс переноски. Но этот вариант тоже не подошел. Оказывается, вне постамента осколки наотрез отказывались скрепляться «сопливым» раствором и при первой же возможности начинали разваливаться на части, лишь добавляя нам обоим проблем. А без моего участия они и вовсе не могли преодолеть невидимую стену, словно присутствие человека являлось той обязательной составляющей, которая требовалась даже могущественному темному богу, чтобы заново вернуться в мир.