Белла (ЛП) - Грэм Уинстон - Страница 60

Беллу рассмешила вчерашняя фраза миссис Пелэм, сказанная за ужином по поводу небольшой ссоры среди друзей:

— В конце концов, что соус для гусыни, то соус и для гусака.

Белла понимала, что вся затея может окончиться провалом, кто знает? Или я сама глупая гусыня. Но по крайней мере, никто не отрицает, что если годится для гусака, то годится и для гусыни.

Джейн Хелиган кормила телят на пригорке рядом с фермой Зелах-Хилл, когда к ней поднялась миссис Хиггинс, жена фермера, и сообщила, что ее хочет видеть какой-то джентльмен.

Девушка поспешно вытерла руки о передник и вошла на кухню, где миссис Хиггинс одним выразительным жестом указала на гостиную. Джейн сбросила с ног деревянные башмаки, опустилась на колени и слегка коснулась босыми ногами уголка передника, убедившись, что не напачкает в комнате, которую считала святыней и куда заходила всего два раза за четыре года. Наличие в доме Хиггинсов такой комнаты служило доказательством, что они процветают, а также, что у них нет детей, которые способны устроить беспорядок на каждом свободном дюйме. Высокий, прямой, как струна, молодой человек был в темном плаще. Его шляпа для верховой езды и кнут лежали на столе.

— Мисс Джейн Хелиган?

— Сэр?

— Это ты — Джейн Хелиган? Меня зовут Придо. Капитан Придо. Я надолго не отвлеку тебя от работы, только задам несколько вопросов.

— Что-что, сэр?

— Это насчет того случая, в прошлый вторник вечером, когда кто-то, насколько я понимаю, напал на тебя с ножом. Правильно?

Джейн моргнула, увидев Библию на маленьком круглом столике посреди комнаты.

— Что? Ох, да, сэр.

— Я провожу в некотором роде расследование от имени мирового судьи. Мы пытаемся выяснить, кем был этот человек. Сядь, пожалуйста, и расскажи своими словами, что произошло.

Джейн огляделась и увидела кресло из конского волоса, но сесть в него не решилась. Вообще-то она никогда раньше не сидела в этой комнате. Так что она продолжала стоять, нервно потирая руки о передник и думая о том, что следовало бы снять его, прежде чем войти.

— Итак?

Она начала рассказ. История была не очень длинная, однако Придо то и дело прерывал ее, чтобы уточнить какое-нибудь слово или фразу, которую он не мог понять из ее простецкой речи.

— Попытайся описать его немного получше. Это высокий мужчина?

— Чего-чего?

— Он высокий? Может, он такого же роста, как я?

Она задумалась.

— Вроде нет. А можа, и да. Тогда ж темно было, не разобрать.

— Он схватил тебя?

— Ох, да, сэр! Ну и силища!

— От него пахло чем-нибудь? От одежды, возможно, или изо рта?

— По правде, я уж и не помню. Ничем. Можа, немного дымом.

— Древесным дымом? Или табачным?

— Кажись, это был табак.

— А нож был какой?

Она поежилась.

— Какой... какой... Каким мясо на кухне режут, ну, или, можа, чуть короче.

— И он заговорил с тобой?

— Чего? Ох, ну да. Два-три слова сказал, навроде «моя милашка».

— Кажется, ты говорила пастору Уильямсу, что он сказал «моя сладкая».

— Разве? Я уж точно и не помню.

Было ясно, что Джейн вот-вот расплачется.

— Прошу тебя, не расстраивайся! Ты помнишь, вероятно, что в последние полтора года несколько других одиноких девушек также подверглись нападениям в Корнуолле, и не исключено, что это на совести того же самого человека. Похоже, ты — первая или вторая его жертва, кому удалось сбежать. Поэтому все, что тебе удастся вспомнить об этой встрече, имеет большую ценность для выяснения личности.

Джейн вытаращилась на него.

— Пожалуйста, не торопись. Спешить некуда.

Джейн наморщила лоб.

— Он похож на кого-то из твоих знакомых? — спросил Филип.

— О нет, сэр!

— Он похож на фермера Хиггинса или пастора Уильямса?

— Нет, о нет, сэр!

— Ты знаешь кого-нибудь, кто на тебя в обиде? В смысле, мог ли кто-нибудь желать тебе зла?

— Неа. Нет, сэр, точно никого.

— Хорошо, ну, а голос? Высокий или низкий? Это был мужской голос?

— Навроде того. Можа чуть высоковат.

— Говор у него местный?

— Чего?

— Ну, он говорил как ты?

— Неа. — Она задумалась. — Не как я.

— А как кто?

— Дык это, больше как вы, сэр. Ежели вы понимаете, о чем я толкую.

— Образованный?

— Навроде того, кажись.

— Он говорил скорее как джентльмен, а не как, скажем, шахтер?

— Точно, сэр!

— Ага! — сказал Придо. — Это что-то новенькое! Спасибо тебе, Джейн. Он собрался уходить. — Больше ничего не хочешь сказать? Если вспомнишь что-нибудь еще, я вернусь.

— Ваш плащ, сэр, — ответила девушка, указывая на него, — этот плащ навроде того, что он носит! Должно быть, я порвала его немного. Хотя точно и не знаю, сэр. Простите, сэр.

— Но мой плащ не порван, — добродушно ответил Филип. Спасибо, Джейн. Ты мне очень помогла...

Глава шестая

Джордж Уорлегган вместе с Гартом, Трембатом и Ландером осматривал почти истощенную шахту около Гвеннапа. Пока троим его людям показывали выработки, Джордж на поверхности пил кофе и бренди вместе с шестью крупными акционерами.

На шахте Южная Уил-Толгус добывали медь свыше пятнадцати лет, но с 1817 качество ухудшилось, и прибыль стала скудной.

Джордж имел сведения (в которых по привычке сомневался), что в некоторых районах долины Толгус есть первоклассные месторождения, и смекнул, что если заложить прочную основу, то может расширить дело, когда цена на медь снова поднимется. Его банк несколько раз снабжал акционеров Южной Уил-Толгус крупными денежными суммами, чтобы они могли продолжить деятельность. Акционеры очень быстро выплатили первые ссуды, пока времена были благоприятны, но в последние полтора года задерживали оплату. Медовый месяц закончился, считал Джордж, акционерам придется смириться с неизбежным.

Джордж знал, что те, кого он привел для осмотра шахты, имели мало опыта в горной добыче, зато разбирались в сопутствующих проблемах. Натасканный Джорджем Гектор Трембат обладал самым цепким и изворотливым юридическим умом в Корнуолле. Фредерик Ландер знал все необходимое о финансовых перспективах и рисках горного дела, и в связи с дальнейшим ухудшением здоровья Кэрри Уорлеггана уже начал замещать его и вошел в костяк управления банка Уорлеггана. Том Гарт был человеком всесторонне развитым, и хотя никогда не работал на шахте, знал о горнодобывающей промышленности больше остальных.

Джордж разговаривал с акционерами спокойно и сдержанно, зная, что его сотрудники, независимо от действительного состояния дел, представят все в наихудшем свете. Его преимущество на переговорах от их доклада только укрепится. Он готов спасти шахту от банкротства, но при одном условии. С помощью Ландера он подготовит комплекс мер, чтобы шахта продолжала коммерческие операции, а акционеры остались пайщиками, но права на основную часть прибыли отойдут банку Уорлеггана.

Так и случилось. Инвесторы, которые ломали головы, как выплатить жалование шахтерам в конце месяца или оплатить стоимость угля для насосов, отказались от семи восьмых своих акций. Они остались акционерами, но в действительности стали подневольными пешками.

Последние дни шел проливной дождь, и четыре всадника осторожно добирались домой по размытой и скользкой дороге, довольные проведенной за день работой.

Земля была перекопана и пострадала в результате горной добычи, но зарослям дрока хватало питания между сараями, обрушившимися стенками и траншеями со стоячей водой, они пробились и теперь буйно цвели ослепительно-желтым, почти режущим глаза. Квартет ехал вперед, зайцы и кролики разбегались и прятались от лошадей.

Они проехали Туэлвехедс и остановились у развилки. Надо было повернуть налево, к Балду, а затем в Труро, куда направлялись трое из них.

Джордж решил поехать прямо к Биссо, а оттуда по дороге из Фалмута до Труро, чтобы попасть в Кардью. Гарт и Трембат вызвались его проводить по заросшей тропе, но Джордж отказался. Осталось проехать чуть более получаса, и он окажется на главной дороге. Джордж сам справится. Дни стали длиннее, и он вернется домой до темноты.