Спартак — воин иного мира (СИ) - Вульф Владимир - Страница 52

— Кто ты и зачем мне помог? — Вэон не спешил прятать свой меч.

— Тот, кто знает о возвращении магии и о кристалле, — ответил незнакомец, продолжая стоять спиной к собеседнику.

— Не боишься, что я могу проткнуть тебя мечом так же, как ты того зверолюда?

— Твое право, — спокойно заявил воин. — Бескрайние пустыни Илаза заждались меня.

— Зачем тогда было рисковать?

— Чтобы предупредить об опасном противнике, который в скором времени выйдет из тени и покажет свое истинное лицо.

— Не говори загадками — я не мудрец, а воин, — раздраженно процедил Вэон.

— К сожалению, одно мое неосторожное слово может изменить историю, — незнакомец лишь слегка повернулся к собеседнику, показав самую малую часть лица. — Я и сам не являюсь мудрецом, а уж тем более ученым мужем.

— По тебе не очень это и заметно, — ерничал Вэон.

На соседней улице, где недавно произошло небольшое столкновение, послышались разозленный мужские голоса и истошный женский визг. В окнах некоторых домов загорелся свет. Очень скоро вся окраина квартала пробудится ото сна, это означало лишь одно — поиски того, кто посмел вторгнуться на чужую территорию с последующим умерщвлением.

— Мое время на исходе, — в руке загадочного воина что-то засияло голубоватым сиянием. — Наш народ чтит истину, так услышь мою, во имя мудрой Саираэ. В твоих руках скоро окажется судьба целого мира. В одиночку тебе не справиться с ответственностью, без друзей и соратников — ты обречен на гибель.

— Звучит как одно из глупых пророчеств, — съязвил Вэон.

— Пророчества имеют свойство не сбываться, — грустно улыбнулся незнакомец, когда сияние стало еще ярче и уже вырвалось сквозь зажатые пальцы тонкими лучами. — Не забывай: твоя кровь — не проклятье, а дар!

На глазах Вэона загадочный воин взял и просто исчез. Все, что от него осталось, это мантия с капюшоном, которая лежала на земле. Ни один маг не способен совершить подобный фокус. В последний раз, когда кто-то пытался переместиться хотя бы на другую сторону улицу, телепортировался частями: ноги остались стоять на месте, а торс врезался в стену дома. Итог — мертвый маг и запрет Коллегии на подобные эксперименты.

Вдалеке Вэон заметил, как один за другим зажигались факелы и толпы разбойников разбредались по всему кварталу в поисках названого гостя. Неподалеку был слышен лязг металла, мужские голоса, чьи-то грозные крики и жалобные стоны. Они потихоньку окружали его, отрезая путь к выходу.

«Пора уходить, — решил Вэон, понимая, что сегодня добраться до таверны незамеченным не получится, а если попадется кому-то из тех разъяренных бандитов, то встреча обязательно закончится очень плохо. — Нельзя больше медлить!»

Он побежал в сторону западного района города, где стражников было больше, чем где-либо, ведь там жили почти все члены Совета Четырех. Хорошее место, чтобы сбежать от погони и возвратиться домой живым. Вэон едва успел прильнуть к стене, когда из окна противоположного дома показалась чья-то очень любопытная голова. Она что-то сонным и очень недовольным голосом пробубнила, затем исчезла.

Подождав немного, Вэон припустил бежать пуще прежнего, боясь того, что ему могут отрезать путь к отступлению. Но, к счастью, весь оставшийся путь он преодолел без особых хлопот, пока не вышел к небольшому каменному мосту, соединяющему северную часть города с западной. Перейдя через него, можно было расслабиться. Ему повезло, что он не успел зайти в самую глубь «Охотничьих угодий», иначе не выбрался бы оттуда живым.

На другой стороне моста Вэон повстречал четырех стражников, присматривающих за тем, чтобы всякий сброд не попал в приличную часть города, где проживали почти все богатые и знатные.

— Возвращай обратно, эльф, пока мы тебе не укоротили твои торчащие ушки, — поигрывая кинжалом, прорычал орк-стражник. Другие поддержали его дружным гоготом и хрюканьем.

— Я тебе не бродячий пес, чтобы мне приказывал какой-то полурослый орк, — огрызнулся Вэон.

— Следи за своим длинным языком, остроухий, ты разговариваешь не с зашуганными стражниками, а с гвардейцами, — вмешался второй, одетый в латные доспехи. Для большей придачи грозности своему внешнему виду, он положил руку на рукоять меча и выпятил вперед грудь.

— Мы будем в детские игры играться или потолкуем, как воины?

— А есть желание?

Гвардеец, недружелюбно так осклабившись, подошел поближе к тому, кто посмел бросить ему вызов.

— В наличии имеется, — показав на свой меч, продолжил дерзить Вэон.

Возвращаться обратно в северный район было слишком опасно. Если его там поймают, то можно попрощаться с жизнью, а с гвардейцами возможно договорится. На крайний случай бросят в тюрьму.

— Так торопишься к своим ушастым предкам? — недружелюбная улыбка орка стала шире прежнего.

— Почему мы еще дразнимся, а не разговариваем? — Вэон сам приблизился вплотную к гвардейцу и уже шепотом добавил: — Или еще не дорос до взрослых бесед?

Подобная дерзость обескураживала. Орк злился, рычал, фыркал и сверлил взглядом наглого эльфа, крепко сжимая рукоятку клинка, но не спешил обнажать меч. Бродяги и отбросы из «Охотничьих угодий» никогда бы не посмели даже повысить голос на гвардейца.

— Проходи, но запомни мои слова: клянусь честью Га’ара Убедительного, если ты мне когда-нибудь здесь попадешься на глаза, мы не будем играть в детские игры, а сразу перейдем к взрослому разговору! — злобно прорычал гвардеец, отходя в сторону. Было видно, что ему стоило больших усилий проявить столь милосердный жест по отношению к незнакомому эльфу.

Ничего не сказав орку в ответ, Вэон спокойно прошел мимо остальных гвардейцев, на ходу надевая капюшон. Он шел быстро, уверенно и легко, словно эта нелегкая «дружеская» беседа нисколько не потрепала его нервы, а напротив, позабавила и повеселила. В присутствии орков нельзя показывать своего страха, волнения или беспокойства, иначе они осмелеют, начнут давить, угрожать.

Как только Вэон покинул западную часть города, выйдя к амфитеатру, он заметно расслабился и перешел на медленный шаг. Надо было обдумать все, что с ним произошло в «Охотничьих угодьях». Из головы никак не выходила встреча с загадочным воином, который ничего внятного не сказал, зато после себя оставил достаточно много вопросов. Но больше всего его впечатлило внезапное исчезновение незнакомца, который прямо на глазах растворился в воздухе. То, что неизвестный был настоящим — не возникало сомнений, иначе он не проткнул бы мечом того глупого зверолюда. Это так же исключает вариант с использованием магии иллюзии и обмана. Ни одному магу при жизни не удалось создать свою точную копию, которая могла бы одним взмахом меча кого-то убить.

Возле главного входа в амфитеатр стояли двое стражников-зверолюдов, которым ничего не оставалось, как пойти в армию, чтобы прокормить себя и обрести крышу над головой. В казармах жить намного легче, чем в тех же «Охотничьих угодьях». И к тому же работа вполне пристойная и платят сносно.

Пройдя мимо стражников, Вэон направился в сторону восточной части города, где располагался особняк Даггарта. Из-за загадочного воина он не смог выполнить наказ господина, поэтому возвращался домой со странным чувством, которое однажды испытывал в детстве. Саираэ учила его относиться ко всем живым существам с добротой, ведь они нас понимают, а мы их — нет. В те времена к ним часто приезжали представители других народов, не редко — целыми семьями, поэтому однажды он сдружился с непослушным орком, любящим шалить и баловаться. Так вышло, что вместе с новым другом впервые познал прелести охоты на диких зверей, когда вся его сущность была напряжена, как тугая тетива эльфийского лука, обострились рефлексы и кровь волнительно стучала в висках.

Когда стрела поразила мирное животное, нанеся смертельную рану, Вэон осознал свою ошибку и поспешил обо всем рассказать Саираэ. Его терзало сильное чувство вины, словно он совершил нечто плохое, за что его невзлюбят сами боги и семья, чтящая священный лес с Древом Жизни и их обитателей. Но ничего подобного не произошло. Саираэ настояла на том, чтобы это осталось тайной, их личной тайной, ведь было важно то, что после совершения проступка он не скрыл его ото всех, а поспешил раскаяться.